Конни Брокуэй - Завидная невеста
Она поняла, что должна сделать: ока должна попросить Чайлда Смита одолжить ей эти деньги. Она понимала также, что он едва ли одолжит ей такую сумму, зная, что ей нечем погасить долг. Чайлд был весьма практичным человеком.
Она тяжело вздохнула. Она могла дать ему то, что Чайлд мог бы взять в счет выплаты долга: свою руку, обещание выйти за него замуж. Это означало отказаться от Неда.
Она ненадолго закрыла глаза, и по щеке поползла слезинка. Что еще она могла сделать? По отношению к Саре она вела себя не так, как следовало бы настоящему другу. Она не могла поступить так же в отношении Эмили. Нед пробудил в ней дремавшее чувство чести и ответственности.
Она не смогла бы жить в ладу с собой, если бы так поступила. Она превратилась бы в красивую пустую оболочку, лишенную чувства милосердия. Неду такой манекен не понравился бы. И ей самой тем более. Она была лучше.
Она встала, подошла к своему маленькому письменному столу и, не садясь, торопливо написала несколько строк. Потом она дернула сонетку и запечатала записку.
— Я хочу, чтобы эту записку немедленно доставили мистеру Чайлду Смиту. Пусть посыльный подождет ответа, — сказала она вошедшей на звонок служанке.
Эмили Код слышала приказание Лидии и сразу же поняла, что та пытается получить от мистера Смита деньги, чтобы выкупить ее. Эмили была в растерянности. Лидия, возможно, попросит у него денег взаймы, но Эмили знала Чайлда Смита и его ситуацию. Он потребует чего-нибудь взамен: руки Лидии, например. И Лидии придется согласиться.
А если Лидия не сделает этого, Код отправит Эмили в сумасшедший дом. Он злобный тип и поступит именно так. Он был злобным типом и раньше, когда столкнул ее с лестницы во время беременности, потому что, как он говорил, не желал кормить «ее ублюдка».
Она не хотела попасть в Бедлам. Она хорошо помнила подобное место: бесконечное бормотание умалишенных, вонь, завывания и хихиканье. А еще хуже были пустые глаза тех, кто попал сюда, не будучи сумасшедшим, но с течением времени так глубоко погрузился в себя, что пути назад, уже не было. Нет. Она этого не хотела.
Эмили вспомнила, что она говорила Элинор, когда убеждала ее, что Лидия должна выйти замуж за капитана Локтона. Но это было вчера. До появления Кода. А теперь…
Может быть, будет не так уж плохо, если Лидия выйдет замуж за Чайлда Смита?
Как сказала Элинор, у них будет все так, как было прежде, после того как Лидия забрала ее из Брислингтона. Они будут обсуждать, что наденет Лидия на такую-то или другую вечеринку, о чем перешептываются в свете и какие оперы будут приняты «на ура», а какие провалятся. Они будут посещать библиотеки и художественные галереи, а также ходить по магазинам за покупками. Они будут обсуждать, куда им поехать в межсезонье и в чьих поместьях провести охотничий сезон.
Их жизнь снова станет предсказуемой. А Лидия будет несчастна. Потому что она любит капитана Локтона. Эмили медленно побрела вверх по лестнице в свои апартаменты. Это была чудесная комната, красиво декорированная и с удобной мебелью. В ее гардеробе висело около дюжины дневных и несколько вечерних платьев. В шкатулке эбенового дерева, инкрустированного слоновой костью, лежала жемчужная брошь. И то и другое было подарено Лидией.
Она уселась в кресло, обитое розовым атласом. Даже если бы не появился Код, будущее Эмили, если Лидия выйдет замуж за капитана Локтона, выглядело весьма непредсказуемо. В их значительно меньшем хозяйстве едва ли нашлось бы место для компаньонки. Даже Теруиллиджер на это намекал. Эмили сильно сомневалась, что, предоставленная самой себе, она сможет справиться со своим недугом.
Лидия всегда защищала ее от последствий клептомании. Правда, Эмили и сама научилась до некоторой степени контролировать себя, но это говорило лишь о том, что она довольна жизнью. Когда что-то тревожило, недуг проявлялся сильнее. Не имея тихой гавани, которую обеспечивала Лидия, она непременно окажется на скалистом берегу. Поэтому, если бы Лидия вышла замуж за Чайлда Смита, это было бы, несомненно, в интересах Эмили. И Элинор. И даже самой Лидии.
Нет, Эмили была едва ли способна на такое самопожертвование, чтобы отговорить Лидию от ее плана принять предложение мистера Смита. Она уже была вынуждена очень многим пожертвовать в своей жизни: своими мечтами, своей свободой, своим ребенком, своим психическим здоровьем…
Закрыв лицо руками, Эмили разрыдалась.
Глава 31
Чтобы добраться до Джостен-Холла на почтовом дилижансе, Неду потребовалось шестнадцать часов. Хотя поездка в дилижансе далеко не так сильно травмировала его раненую ногу, как скачка верхом, старая рана начала болеть. По приезде он обнаружил, что Надин и Беатрис были в Брайтоне с Мэри, а Джостен уехал в Портсмут и должен был возвратиться только вечером. Он доковылял до своей комнаты, помылся, переоделся и стал ждать брата. Джостен, несомненно, придет в ярость и примется орать на него — он был большой мастер это делать, — но его женитьба на Лидии все-таки едва ли приведет к непоправимому разрыву с семьей.
Будучи еще совсем юным, Джостен принял на себя всю тяжесть управления унаследованным чудовищным и необычайно прожорливым организмом, называемым Джостен-Холлом, и с тех пор нес на своих плечах это бремя. Не имея ни малейшего понятия об управлении поместьем и не получая ни от кого никакого руководства в этом деле, он посвятил свои первые несколько лет в роли графа тому, чтобы подражать своим высокородным друзьям, балуя себя и всех, кто его окружал, различными подарками и игрушками, а также устраивая впечатляющие шумные вечеринки.
Все это делалось для того, чтобы пустить пыль в глаза. Джостен был человеком мягкосердечным и сентиментальным. Не слишком практичным, но прирожденным романтиком. Именно поэтому он женился на Надин, влюбившись в нее по уши раз и навсегда после всего лишь одного танца — к счастью, как и она в него, — и в срочном порядке переехал жить в свое загородное имение, где новоиспеченному графу не было необходимости играть роль светского человека в угоду людям, которых он не слишком хорошо знал и в компании которых, откровенно говоря, чувствовал себя довольно робко. Скромная жизнь не была большой жертвой ни для него, ни для Надин, ни для Беатрис.
Однако Джостену не хотелось бы потерять Джостен-Холл, родовое поместье Локтонов. Джостен почувствовал бы, что не сумел как следует позаботиться о вверенном его попечению месте.
Чтобы скоротать время, Нед думал о Лидии, вспоминая, как протягиваются к нему ее руки, а глаза сверкают сиреневыми искорками, как ее улыбка наполняет его ощущением возвращения домой. Его сердце получило пробоину, судно конфисковано и захвачено теперь прекрасным пиратом. И оно никогда не будет принадлежать никому другому.
