Диана Гэблдон - Путешественница Книга 1. Лабиринты судьбы
— Нежностью к женщинам, — продолжила свою мысль Клэр. — Я всегда считала, это потому, что они понимают: им ничего не нужно доказывать. И так совершенно очевидно, что они могут делать что угодно, хотите вы от них этого или нет. Им незачем стараться это доказывать.
— Тогда как низенький мужчина… — подсказал Роджер.
— Тогда как коротышка знает, что он ничего не может сделать, пока ему не позволят. Осознание этого его бесит, вот он и старается все время что–то делать, лишь бы доказать, что он на это способен.
— Ммфм.
Роджер произвел шотландский горловой звук, который означал одновременно и одобрение проницательности Клэр, и нежелание признавать за барменом права доказывать Брианне что бы то ни было.
— Спасибо, — поблагодарил он клерка, подавшего ему через стойку квитанцию. — Бри, ты готова?
Озеро было спокойным, а клев вялым, но находиться на воде было приятно: августовское солнышко грело спины, с ближнего побережья ветерок доносил запах малинника и нагретых солнцем сосен. Подкрепившись снедью из корзинки, все почувствовали, что их клонит в сон, и вскоре Брианна свернулась клубочком на носу лодки и заснула, уткнув голову в куртку Роджера. Клэр сидела на корме, жмурясь, моргая, но все же не поддаваясь дреме.
— А как насчет низеньких и высоких женщин? — спросил Роджер в продолжение их предыдущего разговора, неспешно подгребая веслом. Он бросил взгляд через плечо на длинные ноги Брианны, которые она неловко подогнула под себя. — К ним относится то же самое? Раз маленькие, значит, противные?
Клэр задумчиво покачала головой.
— Нет, я бы так не сказала. По моему разумению, женский характер зависит не от роста, а от отношения к мужчине. Смотрит ли женщина на любого из них как на врага или просто как на мужчину, то есть скорее с приязнью.
— О, так это имеет отношение к освобождению женщин?
— Вовсе нет, — возразила Клэр. — Точно такие же модели поведения, какие мы наблюдаем сейчас, я видела между мужчинами и женщинами в тысяча семьсот сорок третьем году. Какие–то различия, безусловно, существуют, но они связаны в большей степени с тем, как ведут себя представители разных полов, чем с тем, как они друг к другу относятся.
Она устремила взгляд на темные воды озера, прикрывая глаза рукой. Может быть, она высматривала, нет ли бобров и плавающих бревен, но Роджеру показалось, что ее взгляд устремлен чуть дальше утесов на противоположном берегу.
— Вам нравятся мужчины, верно? — тихо спросил он. — Высокие мужчины.
Она улыбнулась, не глядя на него:
— Один из них.
— И вы отправитесь туда, если мне удастся его найти?
Он положил весла, внимательно всматриваясь в нее. Прежде чем ответить, Клэр глубоко вздохнула. От ветра ее щеки раскраснелись, белая блузка обтягивала фигуру, подчеркивая высокую грудь и стройную талию.
«Слишком молода, чтобы быть вдовой, — подумал Роджер. — Слишком красива, чтобы оставаться одинокой».
— Я не знаю, — ответила она неуверенно. — Мысль об этом или, вернее, мысли об этом — да, меня посещают! С одной стороны, найти Джейми, а с другой… снова пройти через это.
Она поежилась и закрыла глаза.
— Это невозможно описать, понимаете? — продолжила Клэр, погруженная в себя, словно перед ее внутренним взором маячило кольцо стоячих камней на Крэг–на–Дун. — Ужасно, да, но ужас этого рода отличен от любого другого, так что рассказать и впрямь невозможно. — Она открыла глаза и с невеселой улыбкой добавила: — Это все равно что пытаться рассказать мужчине, каково рожать ребенка. Разумеется, то, что это больно, до него дойдет, но отсутствие сколь бы то ни было схожего опыта не позволит ему проникнуться этим по–настоящему.
Сравнение позабавило Роджера, и он хмыкнул:
— Вот оно что? Но по–моему, тут все–таки есть некоторая разница. Знаете, я ведь слышал эти чертовы камни.
Он невольно поежился. Воспоминание о той ночи три месяца назад, когда Джилиан Эдгарс прошла через камни, было не из приятных. Оно приходило к нему в ночных кошмарах. Вот и сейчас Роджер усиленно налег на весла, стараясь его отогнать.
— Как будто тебя разрывает на части, верно? — спросил он, внимательно глядя в глаза Клэр. — Что–то тянет тебя, разрывает, тащит, и не только снаружи, а внутри тоже, так что ты чувствуешь, будто твой череп вот–вот разлетится на куски. И мерзкий шум.
Он снова поежился. Клэр слегка побледнела.
— Я не знала, что вы можете слышать их, — сказала она. — Вы мне не говорили.
— Я не думал, что это важно. — Роджер внимательно поглядел на нее и вполголоса добавил: — Бри тоже слышала их.
— Понятно.
Клэр повернулась и устремила взгляд назад, на озеро, на разбегавшийся в виде буквы «V» кильватерный след их лодки. При прохождении лодок покрупнее расходящиеся крыльями волны отражались от утесов и снова сталкивались в центре озера, формируя продолговатый выпуклый вал — тот самый феномен озера, который часто принимали за вздох чудовища.
— Знаете, оно там, — сказала она вдруг, кивнув на черную торфяную воду.
Роджер открыл было рот, собираясь спросить, что она имеет в виду, но потом сообразил, что знает. Большую часть жизни он прожил близ Лох–Несса, ловил в его водах угрей и лососей и со смехом выслушивал бесконечные истории о страшном чудовище, которые рассказывали в пабах Друмнадрохита и Форт–Августуса.
Возможно, причиной тому было своеобразие ситуации — странно все–таки спокойно сидеть в лодке и обсуждать, должна или нет находящаяся рядом женщина идти на невообразимый риск и катапультироваться в неизвестное прошлое. Непонятно, откуда у него взялась эта уверенность, но неожиданно ему показалось не только возможным, а и несомненным, что темные воды озера скрывают неведомую, но реальную тайну.
— Что вы имеете в виду? — спросил он отчасти из любопытства, отчасти же чтобы унять беспокойство.
Клэр перегнулась через борт, внимательно глядя на проплывавшее бревно.
— То, что я видела, вероятно, было плезиозавром, — ответила она наконец, по–прежнему смотря не на Роджера, а за корму. — Правда, зарисовок и записей я в то время не делала.
Ее губы тронуло подобие улыбки.
— Сколько вообще существует этих кругов из камней? — спросила вдруг она. — В Британии, в Европе?
— Точно не знаю. Несколько сотен, наверное, — ответил он осторожно. — Вы думаете, они все…
— Откуда мне знать? — нетерпеливо перебила она его. — Суть в том, что это возможно. Их ведь не просто так ставили, ими отмечали нечто важное, а стало быть, существует чертова прорва мест, где это «нечто» происходило.
Она взмахнула головой, отбрасывая назад растрепанные ветром волосы, и улыбнулась.
