Вирджиния Нильсэн - Колдовские чары
Анжела дала знак музыкантам начинать.
Джеффри, протянув руку к Жану-Филиппу, сказал:
— Ты, конечно, исполнишь первый танец со своей матерью, не так ли?
Он так и сделал:
— Разрешите, маман? — Гости зааплодировали, освободив для пары место. Подождав, когда Анжела с сыном сделают круг, Джеффри вышел с Мелодией. Она все удивлялась, какой он высокий, и чувствовала охватившее ее возбуждение, когда он обнял ее за талию. Она, улыбаясь, глядела ему в глаза.
Анжела, которая вдруг поняла, какой отличный танцор Жан-Филипп, вдруг вспомнила тот бал, который она дала, чтобы познакомить его отца со своими друзьями, когда он ухаживал за матерью Мелодии: как повернулся он к ней с просьбой открыть танцы, а она отказала, настояв, что первый танец он обязан был станцевать с Клотильдой.
Она думала о том, что сказал бы о своем сыне Филипп, если бы сейчас видел их. Как же он был похож на него — высокий, с таким же прекрасным, как у отца, лицом и с аристократическими манерами. К несчастью он, как и его отец, не проявлял никакого интереса к возделыванию сахарного тростника. "А ему нужно позаботиться об этом!" — подумала Анжела. Он должен быть готов вступить во владение поместьем "Колдовство", когда она примет решение передать его ему в собственность.
После откровенных расспросов Мелодии о таких вещах, о которых он никогда бы ей не рассказал, беспокойство Анжелы по поводу встречи его с Минетт немного улеглось. В любом случае, Минетт не нарушит своего договора, как и она, Анжела. Но ее раздражали права Минетт на Жана-Филиппа. Уже долгие годы она постоянно убеждала себя в том, что он ее сын. Она даже была готова поверить, что Минетт никогда не была его настоящей матерью, что она была лишь чуть больше, чем простая кормилица для ее сына.
"А что бы сказала Клотильда, — подумала она, — когда в вихре танца мимо нее проносились Джеффри с Мелодией, — как бы она отнеслась к своему ребенку, превратившемуся в прелестную взрослую женщину. Понравился бы ей Джеффри? Он был явно страстно в нее влюблен. Какая очаровательная пара!"
Анжела получала большое удовольствие, видя, что девушки заглядываются на Жана-Филиппа. Несомненно, кто-нибудь из них однажды заберет его у нее. Но которая из них? Он сам должен был сделать выбор, твердо решила она, а сама тем временем разглядывала подходящие кандидатуры среди приглашенных сегодня девушек. Она должна быть тонкой и чувственной. Нельзя забывать, что Жан-Филипп унаследовал от фамилии Роже гордость и упрямое своеволие.
— Благодарю тебя, маман. — Жан-Филипп, улыбаясь, смотрел на нее. — Какой прекрасный бал!
Наклонившись, она поцеловала его в щеку.
— Добро пожаловать домой, мой дорогой.
А Джеффри все еще не выпускал Мелодию из объятий.
— Ты выйдешь за меня замуж, не правда ли, Мелодия?
— Надеюсь, выйду, — мило ответила она.
Он еще крепче обнял ее, и глаза у него вспыхнули от радости.
— Джеффри! — прошептала она.
— Можно мне сообщить об этом мадам маркизе? Может, мы назначим дату.
Она колебалась:
— А разве это не разобьет нашу триаду? Мне кажется, что Жан-Филипп не будет больше чувствовать себя в своей тарелке в нашей компании.
— Не хочется тебя разочаровывать, но в брак вступают два человека, а не три.
— Знаю, но разве это не ужасно?
— Прекрати, кокетка!
— Джеффри, Жан-Филипп только что приехал домой. Не могли бы мы еще… немного поразвлечься?
Посмотрев на ее оживленное лицо, заметив любовь в ее сияющих глазах, он печально вздохнул от радости и легкого разочарования.
— Кажется, мне придется подыскать девушку для Жана-Филиппа.
Все единодушно считали, что это была самая веселая весна — сменяющие друг друга балы, охота и верховая езда по утрам до завтрака, и все это устраивали друзья как Жана-Филиппа, так и Джеффри. Теплыми темными ночами раздавался смех, звучала музыка, возбужденные крики, топот переходящих на галоп лошадей. Дни становились все длиннее, все теплее. Мелодия спала весь день и приходила в себя только после того, как солнце опускалось низко-низко и на полянке возле дома появлялись длинные, прохладные тени.
Только тогда она поднималась и отправлялась, чтобы принять холодную ванну и одеться к обеду и к очередному вечеру.
За последние несколько недель установилась сильная жара. Череда балов и званых вечеров, к большому удивлению Джеффри, пошла на спад, так как американские бизнесмены не переняли креольскую привычку продолжительного сонливого обеда с вином и обязательной "сиестой". Иногда ему удавалось вздремнуть лишь в карете, возвращаясь с отцом в Новый Орлеан.
Жизнь замирала для всех, кроме плантаторов, которым приходилось постоянно все с большей бдительностью следить за своим медленно вызревающим урожаем.
— Здесь сахарный тростник никогда до конца не вызревает, как, например, в Вест-Индии, — объясняла Анжела Жану-Филиппу.
Теперь полевые рабочие уничтожали сорняки, которые росли на плантациях прямо-таки с неумолимой, свойственной джунглям свирепостью. В июле его "отставят", и тогда занятые на выращивании сахарного тростника люди смогут перейти на строительство новой каменной мельницы до уборки нового урожая.
— Нам нужно постоянно, ежедневно следить за посевами, — сказала Анжела, так как нужно уметь правильно выбрать время для рубки, когда содержание сахара в тростнике наивысшее, а возможность ущерба от урагана минимальная. Когда тростник начинает зацветать, над полями появляется лавандовый туман. Тогда… приходится начинать азартные игры с погодой!
Жану-Филиппу с трудом подчас удавалось не заснуть в седле. Из-за жары сахарный тростник стоял будто посыпанный белым золотом, ослепляя его словно засыпанные песком глаза. До него с трудом долетал монотонный голос матери.
— Видишь вон то поле, мы его будем рубить первым.
— Прекрасно, — прошептал он. Но когда он бросил на него взгляд, качающиеся зеленые и белесые стебли тростника танцевали у него перед глазами, рождая удивительные картины. Вот ему предлагают холодный напиток, к которому он жадно прильнул… вот он, обнаженный, ступает в холодную ванну… В ней лежит Мелодия, протягивая к нему свои белые с кремовым оттенком руки, а груди у нее словно два прекрасных, совершенных холмика.
— Тростник — дожделюбивая культура, — говорила ему мать, — ей постоянно требуется дождевая влага. Если дождя не выпадает, то нам приходится черпать воду из ручья.
"Да, да, все верно, — думал он, — но как мне хочется поскорее добраться до своей комнаты и рухнуть на кровать". Две холодные, проведенные в Париже зимы сделали его особенно уязвимым к тропическому солнцу, и провести на солнцепеке всего час для него было почти невыносимо.
