Ширл Хенке - Возвращение в рай
— Тот, кто неуважительно обращается с моряками, скоро жалеет об этом, девчонка, — сказал один из них.
— Я тебе не девчонка! Я живу в доме Исаака Торреса. И просто проходила мимо, когда этот пьяница схватил меня!
— Просто проходила мимо? Одна, без охраны? И что, собственно, цыганка может делать в доме Исаака Торреса?
— А я видел ее только что, — сказал один из матросов. — Она ругалась с Анри из-за горсти серебра.
— Ребята, давайте отведем ее в укромное местечко и научим, как надо обращаться с добропорядочными матросами, — предложил другой, хватая Рани за руку,
— Убери от меня свои грязные руки, ублюдок, пока они у тебя еще есть!
Бенджамин возвращался от одного из своих пациентов и, проходя по набережной, вдруг узнал голос Рани. «Что с ней опять случилось?» Поспешив на крики, он увидел девушку в окружении нескольких моряков. «Господи, неужели она опять украла что-нибудь?»
— Что здесь происходит?
— Ваша честь, вы знаете эту девчонку?
— Да, я знаю ее. Она служит в доме моего дяди Исаака Торреса. А в чем, собственно, дело? Моряки смутились и отступили назад.
— Она просто выглядит как цыганка, и… и она ударила одного из наших, — сказал самый смелый, указывая на обидчика Рани.
Бенджамин посмотрел на огромного матроса, потом медленно перевел взгляд на хрупкую фигуру Рани и насмешливо ответил:
— По-моему, драка была честной. Что-нибудь еще?
— А до того она устроила скандал на рынке, — вставил тот из моряков, который видел спор Рани и Анри. Но, вовремя решив не связываться с могущественными Торресами добавил:
— Кажется, она все-таки не воровала то серебро.
— Я думаю, что конфликт исчерпан и вы позволите нам уйти, — сказал Бенджамин, беря Рани за руку. Та, обрадовавшись такому повороту дела, показала морякам язык и сказала:
— Я говорила вам, что я из дома Торресов.
— Помолчи, — коротко приказал Бенджамин. После того как они отошли на почтительное расстояние, Рани возмутилась:
— Отпусти меня, мне больно!
Бенджамин не отреагировал на ее слова и сердито спросил:
— Долго ты еще будешь искать приключения? Ведь этот моряк мог убить тебя.
Рани презрительно хмыкнула.
— Он был слишком пьян.
— А как насчет тех, остальных? Ты бы так же легко справилась и с ними? И что, собственно, ты делала сегодня на рынке? В тюрьму захотелось?
— В доме твоего дяди я и так как в тюрьме, — запальчиво ответила она. — Ты уходишь каждое утро, оставляешь меня одну, а я сижу в четырех стенах, как преступница.
— А ты и есть преступница. Как еще можно назвать воровку? И не думай этого отрицать! Если бы ты была мужчиной, я бы давно отослал тебя на галеры и забыл о тебе.
Рани резко вырвала свою руку из его.
— Если бы я была мужчиной, ты никогда бы не спал со мной, а я была свободна и жила со своим народом. А тебя уже не было бы в живых, — добавила она веско.
Бенджамину нечего было сказать в ответ. Они молча прошли мимо собора Святого Виктора, поднялись на холм и остановились перед белоснежными стенами Исаака Торреса
— Сегодня вечером у нас ужинает старый друг дяди Исаака со своим торговым партнером.
— И я, конечно, буду ужинать на кухне со слугами, как обычно бывает в таких случаях, — мрачно добавила Рани.
— До тех пор пока ты ешь руками и ведешь себя за столом, как у костра в таборе, так и будет. Рани.
— Если я не ем этими глупыми штуками, это еще не причина стыдиться меня.
— А как насчет Веро, сидящего рядом с тобой в столовой? Дяде становится плохо, когда ты даешь ему целую баранью ногу.
— Он голоден так же, как и ты. Ну и кто же такой важный придет сегодня ужинать?
Бенджамин вдруг со всей очевидностью осознал, что сам бы не прочь провести сегодняшний ужин на кухне. Но он, к сожалению, не мог так поступить.
— Это будут Иуда Талон и Ришар Дюбэ.
— Талон… Отец Мириам?
— В данном случае, он не отец Мириам, а компаньон моего дяди. И пока мы будем разговаривать с Талоном и Дюбэ, ты будешь сидеть в своей комнате.
— То есть, ты хотел сказать, что Исаак Торрес и Иуда Талон будут разговаривать с двумя отвергнутыми поклонниками Мириам, — Рани пожалела о сказанном.
— Да, мы с Дюбэ — оба отвергнутые, — голос Бенджамина не предвещал ничего хорошего.
— Прости меня, — прошептала Рани. В глазах стояли слезы. — Я говорю глупости, когда сержусь. Пожалуйста. Бенджамин помедлил и наконец обнял ее.
— Что мне с тобой делать. Рани? Я знаю, ты ненавидишь жизнь, которую ведешь здесь. Но я врач и должен заниматься своим делом. Я не могу кочевать с тобой по дорогам.
— Я научусь жить так, как ты. Даже научусь есть этими глупыми вилками и ложками, если ты этого хочешь. Он взял ее лицо в ладони и поцеловал мокрые глаза.
— Ты замечательная девушка, Рани. Грустная улыбка коснулась губ Рани.
— Да, я замечательная, но ты никогда не полюбишь меня так, как Мириам.
— Не думай о том, что будет. Я сам позабочусь об этом. Рани, спрятавшись за занавеску, внимательно рассматривала импозантную фигуру Иуды Талона и его молодого партнера. «Итак, это и есть отец Мириам. Надеюсь, она больше похожа на мать, чем на отца», — заключила девушка.
Веро вдруг почему-то зарычал. Рани подошла к нему и погладила.
— Они мне тоже не нравятся, Веро, но мы должны держать свое отношение к ним при себе. Нельзя расстраивать Бенджамина. Интересно, он не очень рассердится, если мы с тобой спустимся во дворик и посмотрим на этих двоих поближе?
Рани с Веро вышли на улицу в тот момент, когда Исаак приглашал Иуду в дом. Неожиданно в другом конце дворика промелькнуло что-то рыжее. Натренированный глаз Веро моментально узнал кошку, и прежде чем Рани успела остановить его, волк выскочил из-за колонны и бросился за ней. Девушка побежала за ним, громко приказывая остановиться. Волк сбил Дюбэ с ног и, не обращая ни на кого ни малейшего внимания, продолжал преследовать кошку тети Руфи.
В погоне за волком Рани не заметила лежащего на ее пути Дюбэ, споткнулась об него и упала прямо на руки Иуды. Старик потерял равновесие и упал в обнимку с девушкой прямо на каменные плиты дворика. Причем Рани оказалась сверху.
Иуда издавал сдавленные крики, умоляя кого-нибудь прийти на помощь.
— Противная маленькая цыганка, что ты себе позволяешь? Как ты смела наброситься на меня! — разорался Иуда, поднимаясь с пола с помощью Исаака.
— Пожалуйста, Иуда, успокойся, — уговаривал его Исаак. — У тебя больное сердце.
В суматохе Рани убежала на поиски Веро. Бенджамин наблюдал всю эту сцену с верхней галереи, но когда он спустился вниз. Рани с волком исчезли. Зато там появилась тетя Руфь, громко причитающая над гостями и насмерть перепуганной кошкой.
