Флора Спир - Любовь и честь
– Для тех, кого не было в Бэннингфорде во время моей свадьбы, позвольте мне сказать, что отец устроил мой брак с Криспином из Хафстона, потому что это супружество объединило бы наши земли и в надежде, что Криспин станет надежным союзником в гражданской войне, которую предвидел отец после смерти короля Генриха. И в этом решении отец проявил мудрость, ибо гражданская война вскоре началась. (Она не закончилась до сих пор.) Но больше всего от брака с Криспином отец хотел наследника, который бы владел объединенными землями.
Однако у Криспина были еще земли в Нормандии, и в первый же свой вечер в Бэннингфорде он объявил, что, как только закончатся свадебные торжества, он повезет меня туда на несколько лет. Еще он говорил о паломничестве в Компостелу, которое на долгое время задержит его вне Англии.
– Вот это горячее желание Криспина уехать из Англии и стало главной причиной его смерти, – объявила Джоанна. – Мой отец не мог допустить малейшего нарушения своих тщательно продуманных и выношенных корыстных планов: завести надежного партнера на землях, граничащих с Бэннингфордом, и заполучить внука, чьим воспитанием он мог бы руководить.
– Какой дальновидный барон не захотел бы того же? – фыркнул Рэдалф. – Этот бред безумной женщины не убедит даже младенца.
– Неужели? – Джоанна обратила на него тяжелый холодный взгляд. – Отец Эмброуз, помните ли вы, как вероломно условия моего брачного договора были изменены в день свадьбы?
– Это событие я помню очень ясно, – ответил Эмброуз. – Я тоже засомневался в добросовестности брачного договора, хотя, к несчастью, только после того, как Элан и Пирс уехали из аббатства Святого Юстина в Бэннингфорд. Я велел принести мне этот договор из подземного хранилища, где находятся важнейшие документы. Вчера я заново перечитал свадебный договор Криспина и Джоанны. Согласно ему, в случае смерти Криспина Рэдалф становится опекуном его земель и хранит их для детей от этого брака. Что Рэдалф и сделал: он управлял объединенными землями со дня смерти Криспина, и он же стал опекуном сына Криспина.
– В этом договоре еще говорилось, что также в случае моей смерти Криспин должен был управлять моими землями, – заметил спокойно Рэдалф, еще не подозревавший, что его ждет.
– Все так, – согласилась Джоанна. – Но эта часть договора не имела для тебя никакого значения, потому что Криспин уже объявил о своем окончательном решении покинуть Англию, и тогда ты задумал убить его.
– Это бессмысленная ложь! – истерично закричал Рэдалф.
– Ты дал ему провести со мной несколько ночей, надеясь, что ребенок будет зачат, – невозмутимо продолжала Джоанна, не обратив внимания на вопли Рэдалфа. – Но ты не мог отпустить меня из-под своей власти, потому что я была твоей единственной надеждой, женщиной, способной родить тебе наследника.
– Когда Криспин был убит, – негодовал Рэдалф, – я был за столом на своем хозяйском кресле, на виду у всех гостей. Отец Эмброуз, вы же тоже сидели за верхним столом и видели меня.
– Я и не говорю, что ты сам это сделал, – возразила Джоанна. – Я сказала, что ты задумал его убить.
– Расскажи им, – торопил ее Элан. – Расскажи всем, кто убил твоего мужа.
– Это сделал Бэрд, – заявила Джоанна.
– Вы лжете, леди, – рассмеялся Бэрд, – я разносил вино гостям Рэдалфа по его особому распоряжению, потому что это был слишком дорогой напиток, чтобы доверять его простым слугам. Все бывшие в тот вечер в зале видели меня.
– Ты на самом деле разносил вино, – подтвердила Джоанна, – держал поднос, пока Лиз разливала вино в кубки. Большинству гостей она наливала из одного кувшина, но был еще и второй кувшин, в котором было вино, разбавленное настоем ядовитых трав и маковым отваром, который Лиз украла из лекарственной кладовой Роэз. Ты сам наполнял кубки Криспина, Элана и Пирса.
– Вранье, – снова рассмеялся Бэрд. – Не было никакого вина с маковым отваром. Рэдалф, я боюсь, что вы правы. Эта бедная женщина сошла с ума. С вашего разрешения я отведу ее в комнату на башне.
– И по дороге туда сбросишь меня с лестницы, чтобы я сломала себе шею и замолчала навсегда? А затем объявишь, что сделала это сама в состоянии безумия? – иронизировала Джоанна. – Мне потребовалось много времени, Бэрд, чтобы вспомнить, как свершилось преступление. Теперь не перебивай меня. Выпив разбавленное настоями вино, Криспин и Элан почувствовали себя плохо и кинулись в зал перед дверью и потом в укромное место. Пирс отправился с Криспином, чтобы ему помочь. Когда я последовала за ними, то увидела, как кто-то выходил из двери малого зала во внутренний дворик. Это был ты, Бэрд, с окровавленными руками и в запачканной кровью тунике. Однако когда ты потом вернулся в зал с отцом и понес меня в мою комнату, на тебе была твоя старая коричневая туника. Потрясение от смерти Криспина на месяцы изгнало эти бесценные воспоминания об истинном убийце из моей памяти.
– Бэрд?! – Рэдалф обернулся к своему капитану. – Неужели это правда? Это был ты? И все это время я доверял тебе. Как ты мог меня предать, изменник и убийца!
– То, что я совершил, было сделано по вашему строжайшему приказу, – проскрежетал Бэрд. Дико оглянувшись по сторонам, он заметил Лиз, стоявшую позади него. Он схватил ее за волосы и потащил на середину зала. – Скажи им, Лиз. Скажи им, что приказал Рэдалф в тот день.
– Отпусти меня, – рыдала Лиз. Бэрд швырнул ее на каменный пол и поднял ногу в огромном тяжелом сапоге, собираясь посильнее ударить жену.
– Прекрати сейчас же! – Эмброуз почти не повысил голоса, но он прозвучал громче рыданий Лиз и проклятий Бэрда. – Встань, глупая женщина, и. расскажи нам, что ты знаешь.
– Бэрд говорит правду, – промолвила Лиз, поднимаясь на ноги. – Рэдалф распорядился, чтобы подмешанное вино было подано лишь этим троим молодым людям. Он хотел, чтобы убийство выглядело обычной ссорой подвыпивших юношей. Увлечение сэра Элана леди Джоанной было замечено многими свадебными гостями и слугами. Так что молодого человека легко было бы обвинить в убийстве из-за ревности.
– Снова ложь, – твердо заявил Рэдалф, – если эти двое моих бесчестных слуг сговорились по какой-то причине убить моего зятя, я велю их тотчас же повесить. Более того, я принесу свои извинения Элану и Пирсу и прослежу за тем, чтобы указ о том, что они объявлены вне закона, был отменен.
– Я не собираюсь умирать за ваши преступления, Рэдалф. – В руке Бэрда оказался его меч, и он, оскалившись, бросился к своему хозяину. – Я беспрекословно исполнял все, что вы мне приказывали, но убить человека без вашего приказа я бы не посмел. Вы задумали убить Криспина, потому что он настаивал на путешествии в Нормандию и не желал отказываться от этого намерения. Вы решили покончить с ним, не будучи даже уверены, что Джоанна зачала от мужа. Вы не хотели, чтобы с так нужным вам брюхом ее увезли из Бэннингфорда и вы лишились власти над дочерью. Это вы держали ее все эти годы в башне, угрожая убить мальчишку и Роэз, если дочь осмелится рассказать кому-нибудь о страшной тайне. И это вы убеждали юного Уилла и всех, кто об этом спрашивал, что Джоанна сама уединилась в башне от неутолимой тоски по Криспину.
