Виктория Холт - Испанский жених
Она прочитала сопроводительное письмо:
«Моя дорогая дочь, непременно покажите принцу портреты Маргариты. Она здесь очень мила, не правда ли? Думаю, скоро ваша сестра станет неотразимой красавицей, и это придает мне уверенности в вашем будущем. Не забывайте, если ваш супруг умрет, вы станете самой несчастной женщиной в мире – ибо каково тогда будет ваше положение? У Испании появится другая королева, жена дона Карлоса. Однако, если ею окажется Марго, ваши позиции укрепятся. Вот почему вы должны позаботиться об этой партии и…»
Она должна! Разумеется, должна. А кроме всего прочего, разве плохо было бы каждый день видеть Марго при испанском дворе? А Карлос? Карлос – добрый мальчик, если на него порой и находит плохое настроение, то с ним всегда можно найти общий язык. Нет сомнений, Марго сумеет поладить с Карлосом.
Захватив с собой портреты, Елизавета направилась в апартаменты принца.
Карлос был со своими друзьями, Александром и Хуаном. Те сразу заулыбались, сели по бокам Елизаветы, как дети. И только Карлос остался стоять, глядя на нее с недетской страстью.
– Я принесла кое-какие портреты, чтобы показать их Карлосу.
Как она и ожидала, Карлос просиял от удовольствия. Ему было приятно увидеть картины, которые Елизавета принесла специально для него.
– Вот они. Я захватила с собой только два, но у меня есть и другие.
– Вижу, – сказал Карлос, отталкивая мальчиков от стола с картинами. – Вы что, не слышали? Изабелла принесла их для меня. Правда, Ваше Величество?
– Да, специально для вас, Карлос. Но остальные тоже могут взглянуть, если хотят. Ну, какой из них вам больше нравится? Скажите – а я скажу, кто изображен на нем.
Карлос улыбнулся ей, показывая, что она интересует его больше, чем любые портреты. Затем взглянул на стол и сказал:
– Ах, какая красивая!.. Да, вот этот портрет лучше.
– Вы правы. Это моя сестра. А на другом изображена моя мама.
– Ваша мама мне понравилась меньше.
– Еще бы! Она ведь слишком стара для вас.
– И уж очень полна, – сказал Карлос. – А ваша сестра просто прелестна.
– Ее зовут Маргаритой, но мой брат Карл придумал ей другое имя – Марго. Это самое очаровательное создание на свете. Ах, как бы я хотела, чтобы она оказалась здесь!
– Я бы с радостью привез ее сюда, лишь бы доставить вам удовольствие, – вздохнул Карлос.
– А не сможет ли она нанести нам визит? – предположил Александр.
– Сюда слишком долго добираться, – с задумчивым видом сказала Елизавета. – А жаль! Мне кажется, ей бы здесь понравилось.
– Вы чем-то опечалены? – спросил Карлос.
– Я вспомнила о своем доме во Франции. Там нас было очень много. Франциск – он теперь стал королем, – Карл, Генрих, Клод, Марго…
– Но зато у вас появились друзья, – сказал Хуан. – Карлос, Александр и Хуан.
Улыбнувшись, она по очереди поцеловала каждого из них. Это поразило их, хотя они знали, что во Франции поцелуи не считаются чем-то предосудительным.
Филиппу она принесла портреты как раз в то время, когда тот просматривал тревожные сообщения из Фландрии. Его доверенные люди писали, что принц Оранский возглавил заговор против Испании.
– Я не отрываю вас от государственных дел? – спросила Елизавета. – Мне очень хочется показать вам портреты, которые только что прислали из Франции.
– Я рад всему, что прибывает в Испанию из Парижа, – улыбнулся Филипп. – Пожалуйста, позвольте мне взглянуть на эти портреты.
Сначала она показала тот, на котором была изображена ее мать. Бесстрастное лицо Екатерины де Медичи не произвело особого впечатления на Филиппа.
– А вот на этом – моя сестра. Не правда ли, она очень мила? Вам нравится ее портрет, Филипп?
– Да, пожалуй, нравится.
Чуть поколебавшись, она села к нему на колени. Ее выходка была даже немного демонстративной, и он все понял. Елизавета собиралась попросить его о чем-то. Она повела себя по-детски, но ее шаловливость ему нравилась.
Филипп вопросительно посмотрел на нее.
– Карлосу скоро понадобится супруга, – сказала она. – Ведь он растет… Филипп, правда будет здорово, если он женится на моей сестре Маргарите?
Ах, вот оно что! Итак, Мадам Змея подослала ему свою дочь, чтобы та пристроила здесь сестру и таким образом положила начало офранцуживанию испанского королевского дома? Ну что ж, он был лучшего мнения о проницательности французской королевы-матери. Неужели она всерьез думает, что в вопросах государственной важности он способен поддаться на чьи-либо уговоры?
С усмешкой взглянув на портрет Екатерины, он привлек к себе супругу и нежно потрепал ее по щеке. Затем сказал:
– Дорогая, о супружестве Карлоса думать еще рано. Сначала нужно позаботиться о его здоровье. Если его состояние станет более-менее удовлетворительным, то в свое время я найду ему супругу. А до тех пор давайте забудем о его браке. Хорошо?
Видя ее разочарование, он лукаво улыбнулся и добавил:
– Кстати, ваша сестра выглядит довольно жизнерадостной девочкой. Вы не считаете, что Лувр будет для нее более подходящим местом, чем Вальядолид?.. Ох, не грустите, дорогая моя. Неужели вас так волнуют чужие браки? Может быть, вам чего-то не хватает в вашем собственном замужестве?
– Филипп, я счастлива с вами, но…
– Изабелла, – перебил он ее, – ваша мать часто пишет вам?
– Да, а что?
– Бы никогда не показывали мне ее писем.
– А вы хотите… чтобы я показывала их вам?
Он увидел панический ужас, промелькнувший в ее глазах, и удивился влиянию женщины, которая находилась так далеко от них и все-таки сохраняла власть над своей дочерью.
– Разумеется, с вашего согласия, – сказал он.
– Я… я согласна, – чуть слышно пролепетала она. Он нежно поцеловал ее руку.
– Иногда мне кажется, что вы боитесь своей матери. Дорогая моя, вы и вправду боитесь ее?
– Боюсь… и люблю. Я люблю всю свою семью.
– Да, любовь и ненависть порой уживаются в одном сердце. Но вам-то, по-моему, нечего бояться. Почему вы опасаетесь ее?
– Я и сама не знаю… Она всегда добивалась от меня всего, чего хотела. Может быть, поэтому?
– Она била вас?.. Ну, не сама, конечно…
– Да, бывало.
Он засмеялся. Затем нежно обнял ее.
– Знайте, больше никто не посмеет ударить вас, – сказал он. – Вам некого бояться – тем более, тех, кто остался вдалеке. Если вас попросят сделать что-нибудь против вашего желания, вы можете отказаться. А если кто-нибудь станет угрожать вам – ну что ж, король Испании сумеет вас защитить.
Он снова засмеялся. Елизавете было приятно слышать его смех, поскольку такая возможность выдавалась не часто. Она засмеялась вместе с ним.
Филипп чувствовал в себе перемену. В доминионах дела шли хуже некуда, но он все равно был счастлив. Он даже внешне как будто помолодел, и теперь уже не сомневался в том, что полюбил эту маленькую француженку – может быть, даже сильнее, чем когда-то любил Марию Мануэлу.
