Нэн Райан - Буря в песках (Аромат розы)
Изумрудные глаза Анжи потемнели до цвета морской волны:
— Ее больше не существует, и если кому-нибудь и следует знать — почему, то именно вам, Делорес. Слушайте меня, и слушайте хорошенько. Та Анжи, о которой вы говорите, была доверчивой наивной дурой. Но теперь это не так. Сейчас я намерена жить полной жизнью, испытать все радости, которые она может дать, и наслаждаться удовольствиями до конца моих дней. И я не хочу и больше не допущу выговоров с вашей стороны.
Слезы блеснули в больших глазах Делорес:
— Si, Анжи. Это был последний раз, когда я высказала все, что у меня на уме. — Она замолчала, проглотила ком в горле и мягко добавила: — Но мое драгоценное дитя, такая жизнь не принесет вам счастья. Вы встретитесь с большим количеством охотников за наследством. Все знают, что вы богатая вдова. — Лицо Делорес слегка посветлело. — Почему бы вам не вернуться в ваш дом в Луизиане? Там люди не знают, что произошло с вами, и какой-нибудь молодой человек сможет полюбить вас только потому, что вы такая хорошенькая и очаровательная.
Анжи скрестила на груди руки, посмотрела на Делорес и холодно произнесла:
— Я хорошо понимаю, что меня принимают в высшем обществе Сан-Антонио, потому что знают: я — молодая богатая вдова Баррета МакКлэйна. — Она посмотрела на Делорес и сказала искренне: — Они не пожелали бы знаться со мной, если бы меня все еще звали Уэбстер. — Она усмехнулась, потянулась лениво и собрала тяжелые светлые волосы на голове. — Что касается охотников за наследством, я дам им возможность надеяться, но уверяю вас, моя дорогая озабоченная Делорес, я намерена провести остаток своих дней богатой неприступной вдовой Баррета МакКлэйна.
— Но, Анжи, вы…
— Принесите, пожалуйста, мой завтрак, Делорес. Я должна поторопиться.
Несмотря на выговоры от мисс Эмили и Делорес, Анжи, решив казаться старше своих лет, купила большое количество всевозможных нарядов. Сознательно выбирая самые дорогие и богатые ткани и самых элитных модельеров, Анжи вскоре стала появляться каждый вечер в гостях в очень смелых и красивых нарядах и только что купленных драгоценностях.
Высший свет Сан-Антонио был очарован прекрасной вдовой МакКлэйна. Хотя некоторые из пожилых и наиболее степенных дам неодобрительно перешептывались на счет любящей развлекаться молодой вдовушки, но и они, как и все остальные, с нетерпением ожидали приезда Анжи и мисс Эмили к себе, желая только одного: посмотреть, как сегодня будет одета эта яркая светловолосая красавица. Однажды вечером Анжи появилась в свете в парче цвета стали с белой шифоновой отделкой и ожерельем из натуральных черных жемчужин. На следующий день на ней был коричневый шифон и бриллианты, сверкающие на запястьях и в мочках ушей. В дальнейшем она появлялась то в черном атласе и жемчуге, то в розовом бархате и рубинах. Каждый ее новый наряд был ослепительным, и она ни разу не одевала одно и то же дважды. Все ее платья объединяло одно: они были сшиты по последнему слову моды и обнажали соблазнительные формы ее тела и белоснежный бюст. Когда Анжи и мисс Эмили появлялись в ресторане, театре или на концерте, все головы поворачивались, чтобы посмотреть на молодую леди — так она была восхитительна и прекрасна.
Анжи нравилось это всеобщее внимание. Она заходила в богато убранные покои без тени смущения, словно привыкла к этому с младенчества. Также она обнаружила, что когда почти не обращаешь внимания на людей, с которыми общаешься, так просто быть очаровательной, оживленной и веселой. Без особых усилий можно заставить красивых молодых джентльменов повергаться перед ней ниц только одной кроткой улыбкой, взмахом густых темных ресниц и несколькими ласковыми словами.
Приятной наружности молодые мужчины добивались ее внимания. Редко она соглашалась поужинать с кем-нибудь из них или сходить вместе в оперу; она принадлежала им всем и никому. Анжи предпочитала выезжать в сопровождении мисс Эмили — чтобы наслаждаться постоянным мужским вниманием, чтобы танцевать, флиртовать и смеяться, и возвращаться в отель с пожилой женщиной. Анжи держала всех на расстоянии, не позволяя им ничего лишнего, и поклонники находили ее безразличие мучительным, но неоспоримо привлекательным для их мужского «я». Многие молодые люди потеряли сон из-за прекрасной молодой вдовы, в то время как Анжи тут же выбрасывала их из головы, как только они исчезали из поля ее зрения.
Прохладная ветреная осень в Сан-Антонио превратилась в сплошную череду вечеров, ужинов с вином и посещений театров. Дни пролетали, наполненные развлечениями и удовольствиями. Отдыхала она от всего этого лишь во время короткого сна. Но, ведя такую интересную, разнообразную, неожиданно богатую жизнь, Анжи была удивлена, что она все же продолжала думать о красивом бессердечном Пекосе МакКлэйне.
Как ни странно, но у нее на это находилось время.
Глава 27
Это случилось холодным январским днем. Анжи проснулась рано. Она лежала, глядя вверх на желтый полог кровати. Когда они с мисс Эмили вернулись из Сан-Антонио перед Рождеством, Анжи прошла в свою прежнюю комнату на первом этаже. Она сделала это сознательно, решив не вспоминать больше тот ужас, который испытала в свою первую брачную ночь.
К несчастью, эта комната также вызывала болезненные воспоминания. Воспоминания о том, как красавец Пекос скользнул в ее постель жаркой летней ночью, чтобы лишить ее девственности и разбить ей сердце. Слишком отчетливо в ее ушах раздавались звуки, доносящиеся из музыкальной шкатулки, лежавшей на кровати. Слишком живо вставали перед ее мысленным взором страстный взгляд серых глаз, ласковые поцелуи, обжигающие руки и умелое мужское тело.
Анжи вздохнула и встала с кровати. Получасом позже она вошла в стойло и подошла к Анжеле. Глаза кобылки смотрели дико, она мотала головой из стороны в сторону и нервно ржала.
— Ну что ты, девочка, — Анжи погладила ее холеную шею. — Как ты себя чувствуешь? С тобой все в порядке, Анжела? Не хочешь, чтобы мы немного покатались?
Молодая женщина говорила мягким успокаивающим тоном, седлая кобылу и выводя ее из конюшни. Но лошадь все еще была не в себе. Анжи перебросила поводья через ее блестящую шею, вставила ногу в стремя и вскочила на спину потревоженного животного.
— Поехали, Анжела, — прошептала Анжи. Она двинула обтянутыми брюками коленями по боками лошади и ласково похлопала ее поводьями. Но послушная прежде лошадка не хотела, чтобы на ней кто-либо сидел, даже ее хозяйка. С диким взглядом в глазах Анжела издавала хрипящие звуки и, задрав морду, ржала высоко в воздух, обнажая передние зубы.
Глаза Анжи были такими же испуганными, как и у ее кобылы. Потрясенная, она чувствовала, что вот-вот вылетит из седла на холодную жесткую землю. Ее ноги выскочили из стремян, а поводья вырвались из рук. На какую-то долю секунды Анжи удалось удержаться на спине взбесившегося животного. Но тут же она почувствовала, что падает, и закричала.
