Эйна Ли - Любовные хроники: Флинт Маккензи
— А что привело вас в Абилин? — спросил Клив.
Хикок с отвращением скривился:
— В последние два года этот город стал головной болью для каждого шерифа в Канзасе. Бродяги и всякий сброд вроде этих мародеров шныряют по всему штату, чтобы в конце концов оказаться здесь. Кому-то пора навести здесь порядок.
— У вас бы, пожалуй, вышло, Хикок. — Флинт поднял свою рюмку.
— Как знать. Может, когда-нибудь и займусь. А сейчас у меня по горло дел в округе Эллис. — Он допил виски. — Я пришел сюда перекинуться в карты. И кажется, за тем столом затевается игра. Рад был познакомиться, джентльмены. — Хикок пожал всем руки. — На вашем месте я бы не задерживался в Абилине и, как только позволят дела, выбирался бы отсюда подобру-поздорову.
— Так мы и предполагаем, — ответил Люк.
— И почаще, ребята, оборачивайтесь назад. Сколько служу шерифом, ни в одном городе не видел столько подонков. — Он кивнул и зашагал к игорному столу.
— Надо поскорее получить в банке деньги и пора возвращаться в гостиницу к женщинам, — забеспокоился Люк.
— А потом последуем совету Хикока и уберемся отсюда восвояси, — поддержал его Клив.
— Согласен, — буркнул Флинт. — Того и гляди наткнешься на какие-нибудь неприятности.
Глава 29
Натан Бодин сидел на сбившемся комьями матрасе в паршивой, полной блох гостинице и не переставал хлюпать носом. По его щекам катились слезы и скапливались на верхней губе, словно капли дождя на листе. Бодин вытер нос, потянулся к бутылке виски и сделал из горлышка изрядный глоток. Затем, отставив бутылку, вытащил «кольт», тщательно прицелился и пробил в календаре на противоположной стене двенадцатое число. Убрав револьвер в кобуру, он снова взялся за виски.
В последние пять лет он всегда подобным образом отмечал эту дату.
— Ты сама виновата, Сара, Только сама. — Он снова вытер нос и хлебнул виски.
Затуманенный взгляд Бодина упал на ползущего по полу таракана. Он снова вытащил «кольт» и долго-долго ловил глазами мушку, прежде чем нажал на курок. От насекомого на стену полетели грязные брызги.
Снизу застучали в потолок, закричала жившая под ним шлюха:
— Перестань стрелять — кого-нибудь убьешь.
— Заткни свой вонючий рот, — завопил в ответ Бодин.
Все женщины одинаковы: продаются за несколько долларов, клюют на смазливую рожу или крепкое тело. И какое им дело до любящей их души! Натан снова шмыгнул носом.
— Сама виновата, Сара. Сама! — гаркнул он что есть мочи.
— Да угомонишься ты наконец? — На этот раз сердитый голос оказался мужским и донесся из соседней комнаты. Заворчали и в других номерах. Но Бодин лишь хмыкнул и скривил губы в презрительной ухмылке. Пусть себе. Ему нет дела до этих сукиных детей. Ему ни до кого не было дела, кроме Сары. Голубоглазой красавицы Сары, которую он любил с самого детства.
Глаза Бодина угрожающе сузились. Лживая тварь. Дарила ему застенчивые улыбки, говорила ласковые слова. Как она могла? Притворялась доброй, а сама наверняка смеялась над ним с этим чертовым Люком Маккензи.
— Ну и кто же смеялся последним, Сара? — снова завопил он.
А теперь Маккензи собственной персоной явился в Абилин. Бодин сам видел — со всеми своими братьями! Он прикончил виски и грохнул пустую бутылку о стену. Осколки разлетелись в стороны. Снова послышались разъяренные голоса.
— Я тебе сейчас голову оторву! — хрипло пригрозил сосед.
— Давай, — тихо проговорил Бодин. Лицо бандита исказилось в безумной гримасе, пальцы сжали рукоять ножа. — Ну, давай же!
Раздался стук в дверь.
— Бодин, это я.
Он узнал голос и нехотя буркнул:
— Входи.
Дверь отворилась, и в комнате появился Чарли Уолден.
— Что ты здесь вытворяешь? — набросился он на Бодина. — Мы укрылись в этом притоне, чтобы нас никто не видел, а ты ведешь себя так, что через пять минут все обитатели начнут ломиться к тебе в дверь.
— Как хочу, так и веду, — проворчал Бодин. — Не твое дело.
— Что случилось? Два часа назад, когда я уходил, ты был вполне нормальным.
— Вспоминаю Сару. — Бодин снова всхлипнул. — Прошло пять лет с тех пор, как она умерла.
Уолден почувствовал отвращение. Он терпеть не мог мужчин, которые унижались до того, что горевали о женщинах.
— Кто же эта чертова Сара?
— Не смей так о ней! — взревел Бодин. — Она была красивая. Просто красавица. Я ее любил.
— Ладно, ладно. Любил так любил. — Чарли оседлал стул. — И как же она умерла? — Уолдену было наплевать, как кончила жизнь эта женщина, но он хотел утихомирить пьянчугу.
— Я ей перерезал глотку.
— Вот так так! — присвистнул бандит. — Прикончил свою бабу, а теперь распускаешь нюни! Странная ты личность, Натан.
Бодин закинул одну ногу на кровать.
— Дай выпить!
Уолден твердо намеревался успокоить Бодина и решил, что лучший способ — продолжать с ним разговаривать.
— Зачем ты убил свою Сару?
Бодин устроился на краешке кровати и уставился в календарь.
— Помнишь наш набег на ранчо в Техасе пять лет назад? Там были две женщины: пожилая и молоденькая с темными волосами.
— Откуда? Разве упомнишь с тех пор? Ну и что?
— Молодая и была Сарой.
Уолден нахмурился:
— Тебя не поймешь, Натан. Ты только что сказал, что любил эту Сару.
Бодин шмыгнул носом, и слезы вновь залили его лицо.
— Любил. Поэтому и подбил тебя устроить набег на ранчо.
— Хотел ее пришить?
— Надеялся, что там окажется тот подонок, за которого она вышла замуж. Но он с братьями был на войне. Я дал ей возможность. Не изнасиловал бы ее и не отдал бы другим, если бы она это признала.
— Что признала?
Невидящими глазами Бодин уставился перед собой.
— Но она не сказала этого, даже когда я приставил ей к горлу нож.
— Чего не сказала? — переспросил потерявший терпение Чарли.
Бодин повернул голову. Казалось, он протрезвел, хотя лицо распухло и нос покраснел от слез. Глаза блестели, но не от выпивки. Почти равнодушным голосом, от которого даже на видавшего виды Уолдена повеяло холодком, он продолжал:
— Что меня любит, конечно. Не захотела признать. Но мне-то было хорошо известно: не могла она любить Люка Маккензи больше, чем меня. И я перерезал ей горло.
— Люка Маккензи! — воскликнул Чарли. — Ты сказал, она любила Люка Маккензи? И у этого Люка Маккензи были братья?
— Да. Двое. И что с того?
— Как что? Моего брата Бо убил шериф по фамилии Маккензи.
— Мне казалось, ты говорил, что твой брат был убит в Калифорнии.
— В Калифорнии. Но потом я с ребятами погнался за этими Маккензи. Так и очутился в здешних краях.
— Маккензи — имя распространенное, — фыркнул Бодин. — Совсем не обязательно, что это тот же самый человек.
