Мэри Бэлоу - Просто незабываемая
И во всем этом виноват виконт Синклер! Без его вмешательства Фрэнсис не приехала бы в Лондон и ничего бы этого не произошло.
Нет, это несправедливо.
Она подумала было зайти в Маршалл-Хаус – но с какой целью? Было бы совершенно неприлично прийти туда и сказать, что ей нужно поговорить с виконтом Синклером.
Лучше написать ему. Иногда он досаждал ей и доставлял неприятности, но, пожалуй, он заслуживал получить полное правдивое объяснение того, почему она отказалась выйти за него замуж.
А кроме всего прочего, Фрэнсис была безумно влюблена в Лусиуса, и ей было необходимо, чтобы он это знал.
Но, возвращаясь домой, Фрэнсис подумала, что не стоит писать ему отсюда, из Лондона, так он, по всей вероятности, снова сломя голову примчится на Портмен-стрит и постарается убедить ее сделать то, что, как он понимал в глубине души, невозможно.
Во всяком случае, прошлым вечером стало совершенно очевидно, что его помолвка с мисс Хант неизбежна.
Она решила, что вернется в Бат и напишет ему оттуда – последнее «прощай».
При этой мысли Фрэнсис грустно улыбнулась.
Теперь осталось лишь позаботиться о бабушках.
Вернувшись домой, Фрэнсис увидела, что обе старушки уже встали и наслаждаются хорошей погодой, сидя в небольшом летнем павильоне в заднем саду. Фрэнсис решила присоединиться к ним.
Меньше чем через три часа Фрэнсис была на пути в Бат. Время уже перевалило за полдень, и, конечно, было бы разумнее отложить отъезд до утра, как старались убедить ее бабушки, но Фрэнсис отчаянно хотелось вернуться в Бат к привычной, размеренной школьной жизни. Почти наверняка ей придется по дороге остановиться где-нибудь, но у нее были кое-какие деньги, и она могла позволить себе провести одну ночь в гостинице.
Хотя к столь поспешному отъезду Фрэнсис побудило не только отчаянное желание вернуться в Бат, но и отчаянное желание уехать из Лондона, уехать от него, пока он не явился к ней с какими-либо извинениями – а Фрэнсис ужасно боялась, что он придет, несмотря на свое торжественное обещание, данное накануне вечером.
Она не вынесет, если увидит его снова, а ей хотелось дать своему сердцу возможность начать заживать.
Ее бабушки, конечно же, были расстроены. «А как же барон Хит? – спросили они. – А как же твоя певческая карьера? А что с Лусиусом Маршаллом?» Прошлым вечером они обе пришли к заключению, что виконт влюблен в их дорогую Фрэнсис. Но в конце концов они смирились с ее решением и заверили Фрэнсис, что совершенно счастливы тем, что она проделала весь путь до Лондона только ради того, чтобы увидеться с ними.
Бабушки настояли, чтобы она поехала обратно в их дорожном экипаже, и наконец, после долгого прощания со слезами и крепкими объятиями, Фрэнсис отправилась в путь.
Когда улицы Лондона постепенно стали уступать место пригородам, Фрэнсис подумала, что все это немного напоминает путешествие, начавшееся после Рождества, и, чувствуя себя смертельно уставшей, попыталась поудобнее устроиться в экипаже. Возможно, все закончилось так, как и должно было закончиться.
Фрэнсис немного поплакала, жалея себя, но потом решительно вытерла слезы носовым платком и высморкалась.
Глава 23
Лусиус понял, что если бы был дольше знаком с Фрэнсис Аллард, то, возможно, догадался бы, что сломает себе зубы.
Прибыв на Портмен-стрит, чтобы во что бы то ни стало вытрясти из нее согласие, он обнаружил, что Фрэнсис уже полчаса как уехала оттуда. Потом еще целых десять минут Лусиус был вынужден провести с ее готовыми вот-вот расплакаться бабушками, которые заявили, что ему следовало прийти раньше и убедить их дорогую Фрэнсис задержаться еще на некоторое время. Но, как они объяснили, она решила, что слишком долго пренебрегала своими учительскими обязанностями и должна вернуться к ним немедленно, хотя и не могла ожидать, что сегодня же доберется до Бата.
– Значит, вы отправили ее в своем экипаже, мадам? – спросил Лусиус, обращаясь к миссис Мелфорд.
– Разумеется, – ответила она. – Мы, конечно же, не позволили бы ей путешествовать в неудобном дилижансе, лорд Синклер. Она наша племянница – и наша наследница.
Вскоре после этих слов он ушел.
Что ж, конечно, все так и должно быть: конец истории, «прощай», полный конец.
Но, покидая гостиную Маршалл-Хауса, Лусиус продемонстрировал такой высокий драматизм – совершенно не запланированный и не отрепетированный, – что было бы досадно теперь приползти обратно и объявить, что он отказался от своего плана сделать предложение Фрэнсис Аллард, потому что она уехала из города.
Сделать предложение после того, как она уже один раз отказала ему и с тех пор не изменила своего решения!
Очевидно, он в самом деле страдал от неизлечимого безумия.
Вернувшись в Маршалл-Хаус, Лусиус, прыгая через две ступеньки, поспешил к себе в комнату, но на первой же лестничной площадке он встретил целую толпу народа – они, должно быть, увидели его в окно гостиной и вышли ему навстречу.
Лусиус почти ожидал увидеть среди них и Порцию, но ни ее, ни леди Балдерстон там не было, однако были все остальные – правда, кроме дедушки.
– Ну, Лус? – с нетерпением воскликнула Эйми, когда их разделяло всего шесть ступенек. – Она сказала «да»? Сказала?
– Эйми, придержи свой язычок, – одернула ее мать. – Лусиус, что ты наделал?
– Это была погоня за несбыточным, – ответил он. – Ее там не оказалось. Она отправилась в Бат.
– Никогда в своей жизни я еще не была так унижена, – сказала ему мать. – Ты понимаешь, что Порция теперь не выйдет за тебя замуж. Могу сказать, что леди Балдерстон этого не допустит, как и лорд Балдерстон, когда узнает о том, что произошло. И даже если они согласятся, то я не уверена, что сама Порция пойдет на это. После того как ты ушел, она вела себя чрезвычайно достойно и даже посоветовала Эмили, какое надеть платье на завтрашний вечерний бал у Лоусонов. Но ты оскорбил ее в присутствии почти всей нашей семьи.
– Правда, мама? – Лусиус поднялся на верх лестницы, и Тейт, отступая в сторону, чтобы дать ему пройти, ухитрился украдкой улыбнуться своему шурину. – И чем же? Предположив, что она сплетница? Пожалуй, я был излишне тактичен, но ведь я не сказал ничего, кроме правды.
– Совершенно согласна, – поддержала его Эмили. – Как будто я сама не в состоянии выбрать себе платье!
– Мне никогда не нравилась леди Лайл, – добавила Маргарет. – У нее на лице всегда ехидная полуулыбочка. Я ей не доверяю.
– Ах, успокойтесь, – попросила виконтесса. – Ты совершенно сознательно придуриваешься, Лусиус. Ты ведь отлично знаешь, что Порция уже больше месяца каждый день ожидает от тебя свадебного предложения. Мы все этого ожидаем.
