Тия Дивайн - Жажда наслаждений
— Ты получила то, что хотела, — сказал Питер.
Было слишком просто сказать такие слова после всего случившегося. Теперь только смерть могла разрушить ее брак. Став женой Николаса, она обрела силу созидания и силу разрушения.
И она не преминула тут же ими воспользоваться. Мужчина, которого она так долго любила, который вернулся к ней, подобно мечте, стал теперь мужчиной без мечты.
— И не говори, что мы должны быть друзьями, — добавил он. — Мы и так были друзьями. И у нас была возможность стать друг для друга чем-то большим. Если бы…
Если бы она вернула себе Шенстоун.
Шенстоун был основной проблемой. Таковы были его условия.
В общем-то на самом деле у нее никогда не было шанса на союз с ним, если только каким-то образом она не получила в свое владение Шенстоун.
«… отдайся ему, и он никогда на тебе не женится…»
Кажется, что она слышала эти слова так давно…
Нужно быть вдовой, обладающей хорошим доходом и крупным имением, чтобы надеяться на брак с Питером.
И то только через год.
Таким образом, организованное на скорую руку венчание, возможно, было самым лучшим, что она сделала для себя за всю жизнь.
— Никаких «если», — отрезала она. — У меня не было ни малейшей возможности вернуть себе Шенстоун.
Если бы только…
Если бы он знал…
Но она никогда ему ничего не расскажет.
— Итак, — продолжала она, — почему бы тебе не остаться еще на пару дней и хорошенько отдохнуть, перед тем как ты вернешься в Лондон?
— Ты думаешь? — бесстрастным голосом спросил Питер.
— Ничего не изменилось, Питер, — сказала Элизабет.
— Все изменилось, — заметил он.
— Поступай как хочешь. Знай: ты всегда будешь здесь желанным гостем. — Что она могла ему еще сказать
— Милая, милая Элизабет. В тебе вновь чувствуется хозяйка имения. — Питер глубоко вздохнул.
— Я всегда так считала, — отозвалась Элизабет.
— Желаю удачи, когда завтра ты будешь разбираться с Урсулой. Ты же знаешь, что она вернется, — проговорил Питер.
Она улыбнулась:
— Может быть, ты возьмешь ее с собой на верховую прогулку или еще что-нибудь придумаешь?
— Дорогая моя, она, наверное, начала бы читать мне книгу. — Он поцеловал ее в лоб и ушел.
Жребий брошен. Доставка бриллиантов в Лондон, поначалу казавшаяся плевым делом, теперь требовала кропотливого планирования защиты его миссии и его самого от Элизабет.
Он так и не был уверен, почему позволил себе ввязаться в столь поспешную женитьбу. Может быть, он испугался быть втянутым в крайне дорогостоящее судебное разбирательство. Он не должен был допустить, чтобы какой-нибудь суд склонился к мнению, что письма Дороти ставили под сомнение его происхождение.
Сейчас он не мог себе позволить ничего такого. Проще было просто жениться на ней. Он все еще дико желал ее, его планы поисков жены с треском провалились.
Его враг не проглотил наживку.
Пока еще.
Но сегодня!.. Сегодня что-то очень нехорошее ощущалось в воздухе, когда он объявлял об их женитьбе. Никто такого события не ожидал, а ведь неожиданность — основное преимущество при нападении на врага. И все были повергнуты в шок, что давало ему дополнительный перевес.
Но если бы он серьезно задумался, то обнаружил в настоящей ситуации и один очень существенный недостаток: Элизабет оказывалась между его врагом и конечной целью последнего.
Элизабет либо находилась на линии огня, либо являлась тем, в чьих руках было оружие. И Николас не знал, какое из двух положений может быть верно.
Что-то должно произойти. Его врага поистине можно назвать Невидимой Рукой — легкие толчки, умелое управление, правильный выбор линии поведения. В результате все произошедшие события оказывались следствиями его уверенных действий.
Николас хотел чувствовать себя хотя бы немного лучше. Последствия падения напоминали о себе: у него все еще болели ребра, нога тем более, а поврежденная спина до сих не давала нормально спать.
Но жребий был брошен. Он должен хотя бы немного выспаться, потому что знал, что завтра будет уже не таким, как прежде.
На следующее утро, спустившись вниз, он обнаружил, что в доме все стоит вверх дном.
— Что произошло? — покорно спросил он. — Могу я хотя бы чаю попить?
— Чай? Какой может быть чай в такой момент? — заламывая руки, вскричала Минна.
— Где все?
— Где все? Они все разбежались; они по всей провинции, по всему городу, — всхлипнула она. — Элизабет не хотела тебя беспокоить. Она не думала, что все так серьезно. Оказалось, что серьезно. Она сначала не знала. А я даже не могу ничем помочь.
— Разбежались? Почему? — Ему было трудно сохранять терпение при разговоре с ней. — Что случилось? Что пропало?
— Ты хотел спросить, кто пропал? Отец Элизабет. Он не спустился сегодня к завтраку.
— Черт… — пробормотал Николас. Первый удар?
— Вначале никто ничего особенного не подумал, — взволнованно продолжала Минна. — Мы, конечно, знали, что Фредерик не любит пропускать завтрак. А когда он не спустился к завтраку и Элизабет послала за ним, обнаружили, что его постель даже не была разобрана. А ведь мы все видели, как вчера он поднимался в свою спальню.
— Значит, сейчас они все разыскивают его.
— Ну да. Только никто не имеет понятия, где он может находиться.
— Кто-нибудь додумался проверить железнодорожную станцию?
— Думаю, Питер. Или Виктор. По всему дому и прилегающей территории рыскают армии слуг, — причитала Минна.
Черт побери. Он не ожидал, что все произойдет так скоро.
— Вероятно, он уехал в город.
— Тогда Питер или Виктор должны были съездить на станцию и проверить, не отправлялся ли он в Лондон. Где слуги еще не искали его? — спросил Николас.
— Они прочесали все, Николас. Господи, я не знаю, что делать, — всхлипывала Минна.
— Позволь мне проверить его комнату. — Не обращая внимания на боль в теле, он понесся вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньку.
Спальня Фредерика располагалась ближе к лестнице, чем его комната. Когда он перед этим спускался вниз, дверь была закрыта.
Он распахнул ее, и внутри было все именно так, как сказала Минна. Постель была заправлена, и ничего не было тронуто. Окно не было закрыто на ночь, и легкий ветерок колыхал занавески.
Черт.
Если не пытаться копать слишком глубоко, самым разумным объяснением исчезновения Фредерика была поездка в Лондон. Возможно, он попал в настолько затруднительное финансовое положение, что вынужден был встретиться с партнерами и обрадовать их известием о том, что его дочь вышла замуж за графа, и теперь Фредерик мог вновь продолжать вложение денег.
Но, Бог тому свидетель, Николас больше не собирался спасать отца Элизабет. Он мог теперь вариться в собственном соку. Достаточно того, что Элизабет поддерживала его в течение целого года, практически не имея собственных доходов.
