Анн Голон - Анжелика. Королевские празднества
Внезапно она поняла его намерения и с ужасом оттолкнула.
— Мессир, вы что! У меня на глазах только что убили преданную мне служанку, а вы думаете, что я соглашусь…
— Мне все равно, согласитесь вы или нет. Мне безразлично, что думают женщины. Мне интересно то, что у них ниже пояса. Любовь — такая формальность. А вы не знали, что именно так прекрасные дамы платят за проход по коридорам Лувра?
Она попыталась оскорбить его.
— Ах да, я и забыла: «Не скроют чин и титул знатный того, что Вард невежа и скотина».
Маркиз до крови впился ногтями ей в руку.
— Маленькая дрянь! Не будь вы так красивы, я бы охотно оставил вас тем смельчакам, что ждут вас под лестницей. Но жаль было бы смотреть, как пускают кровь такой нежной птичке. Ну же, будьте умницей.
Анжелика не видела его, но догадалась, что на его красивом лице появилась самодовольная и несколько жестокая улыбка. Слабый отсвет с галереи осветил его белый парик.
— Вы не посмеете меня тронуть, — выдохнула она, — я закричу.
— Кричите, только это ни к чему не приведет. Тут почти никто никогда не проходит. Зато ваши крики могут привлечь молодчиков с ржавыми рапирами. Не нужно шума, дорогая. Я хочу вас, я вас получу. Я давно решил это, а тут подвернулся случай. Или вы предпочитаете, чтобы я отпустил вас домой одну?
— Я найду другого помощника.
— И кто же вам поможет во дворце, где все так тщательно подготовлено для того, чтобы убить вас? Кто же привел вас к знаменитой лестнице?
— Мессир де Лоррен.
— Ну и ну! Уж не Маленький ли Месье там, внизу? А он не впервые избавляется таким образом от «соперницы», которая ему мешает. Так что видите — в ваших же интересах молчать…
Анжелика не ответила, но, когда он вновь приблизился, не стала сопротивляться.
Вард неторопливо, с наглым спокойствием поднял ее длинные юбки из шуршащей тафты, и она почувствовала, как его теплые руки нежно гладят ее тело.
— Прелестно, — вполголоса произнес он. — Бесподобное лакомство.
Анжелика не помнила себя от унижения и страха. В ее воспаленном разуме проносились какие-то нелепые картины: шевалье де Лоррен с подсвечником, Бастилия, вопль Марго, шкатулка с ядом. Потом все исчезло, и ее заполнила паника, физический ужас женщины, знавшей только одного мужчину. Новая близость перепугала ее и вызвала отвращение. Она извивалась, пытаясь освободиться из его рук, но не могла выдавить из себя ни звука. Парализованная, дрожащая, она позволила взять себя, плохо осознавая, что происходит…
Внезапно луч света вонзился в темноту их ниши. Затем дворянин, который проходил мимо, быстро убрал свечу и удалился, смеясь и крича: «Я ничего не видел!» Судя по всему, зрелище было обычным для обитателей Лувра.
Маркиз де Вард не стал отвлекаться на такую мелочь. Во мраке их дыхание смешалось, и потрясенная Анжелика спрашивала себя, когда кончится это ужасное насилие. Подавленная, ошеломленная, наполовину в обмороке, она против своей воли принимала ласку мужских рук, сминавших ее тело. Но постепенно новизна объятий, повторение движений любви, для которых было так чудесно создано ее тело, возбудили в ней ответное волнение, которому она не смогла воспротивиться. Когда сознание вернулось к ней, было уже поздно. В ней вспыхнула искра удовольствия, неся так хорошо знакомую негу, по венам разлилось острое возбуждение, вскоре превратившееся в бушующее пламя.
Мужчина догадался об этом. Он издал приглушенный смешок и принялся за дело с удвоенным умением и вниманием.
Тогда Анжелика принялась бороться с собой, отказываясь платить ему по счетам, но борьба только ускорила ее поражение. Она откинула пассивность и прижалась к нему, подхваченная потоком сладострастия. Чувствуя свой триумф, он безжалостно усилил натиск, а она невольно приоткрыла губы, и из ее горла вырвался хрип, означающий злость и благодарность побежденной женщины.
Когда они оторвались друг от друга, Анжелику захлестнул жгучий стыд. Она спрятала лицо в руках. Ей хотелось умереть, никогда больше не видеть дневного света.
Офицер молча и все еще задыхаясь надел перевязь.
— Сейчас будет стража, — сказал он. — Пойдем.
И, так как она не двигалась, мужчина взял ее за руку и вытолкнул из ниши.
Анжелика вырвала руку и молча пошла за ним. Стыд жег ее, словно раскаленное железо. Никогда больше она не сможет взглянуть в лицо Жоффрею, никогда не сможет обнять Флоримона. Вард все разрушил, все уничтожил. А она потеряла единственное, что ей оставалось: верность своей любви.
У подножия лестницы стоял гвардеец в белом воротничке и пурпуэне с желтыми и красными прорезями. Он опирался на алебарду и насвистывал, а рядом с ним на земле стоял фонарь.
Увидев своего капитана, он вытянулся.
— Никаких негодяев поблизости? — спросил маркиз.
— Я никого не видел, господин офицер. Но, должно быть, до того, как я появился, здесь свершилось зло.
И, подняв фонарь, он осветил большое кровавое пятно на земле.
— Дверь Сада Инфанты открыта к набережной. И кровавый след тянется туда. Думаю, они бросили труп в воду…
— Хорошо, швейцарец. Неси службу как следует.
Ночь была безлунной. От берегов поднимался зловонный запах гниющих водорослей. В тишине слышался только плеск Сены да звон комаров. Анжелика, остановившись у реки, тихо позвала:
— Марго!
Ей самой захотелось уйти во тьму, погрузиться в ночную вязкую воду.
Анжелика услышала равнодушный голос маркиза де Варда:
— Где ты живешь?
Ее гнев вспыхнул с новой силой, и она вскричала:
— Не смейте говорить мне «ты»!
— А я всегда говорю «ты» женщинам, которые были моими.
— А мне плевать на ваши привычки. Оставьте меня.
— О! Еще час назад ты не выглядела такой гордой. Мне казалось, я не так уж тебе противен.
— Час назад был час назад. Сейчас все по-другому. Сейчас я вас ненавижу.
Анжелика несколько раз повторила «ненавижу» сквозь сжатые зубы и плюнула в его сторону.
Потом она пошла, спотыкаясь, по пыльному берегу.
Кромешная тьма. Лишь несколько фонарей освещали вывеску лавки или портик богатого дома.
Анжелика знала, что Новый мост находится справа.
Она без особого труда вышла к белому парапету, но тут перед ней появилось какое-то отребье, жалкое подобие человека, который сидел на корточках, а при ее приближении поднялся на ноги. До нее донесся тошнотворный запах, и она узнала одного из нищих, так напугавших ее днем.
Анжелика с громким криком отшатнулась. За ее спиной послышались быстрые шаги и голос маркиза де Варда:
— Назад, бродяга, или я тебя проткну!
