Анна Матир - На крыльях мечты
— Олли, — позвала я снизу.
— Да, мэм?
— Ты уже уходишь?
Вместо ответа девочка сбежала по ступенькам, перепрыгнув последние, и скользнула в мои объятия. Я едва поймала ее.
— Ой, ты уже слишком большая, чтобы я тебя так ловила!
Она улыбнулась мне.
— Знаю, но иногда мне так хочется снова быть маленькой!
Я обняла ее и несколько минут подержала в объятиях, потом отстранила и перевязала ленты на концах ее кос.
— Ты выглядишь великолепно, Олли Элизабет!
Я взяла ее за руку и повела к входной двери.
— Веди себя в школе хорошо сегодня! — Моя решимость поколебалась, но я должна была все сказать. Я глубоко вдохнула. — Днем меня здесь уже не будет, Олли. Я уеду в Оклахому, к родителям.
Она склонила голову набок, на ее лице застыло шутливое выражение.
— Когда ты вернешься?
— Я не вернусь. В смысле, я не вернусь, чтобы жить здесь. Возможно, я приеду вас навестить. И ты тоже можешь приезжать ко мне.
Она отняла руку. Уставилась на меня с открытым ртом.
— Но ты нужна нам, Ребекка!
Я покачала головой.
— Нет, не нужна. Твой папа позаботится о тебе, я обещаю.
— Ты не можешь уехать! — Слезы побежали по бледным щекам, голос срывался к истерике. — Ты не можешь бросить нас!
И тут я увидела, как открылась задняя дверь, на сестру уставились Джеймс и Дэн, на их лицах написано недоумение. За ними стоял Френк с Дженни на руках. Мне захотелось провалиться под землю. Все должно было произойти не так! Губы мои задрожали. Я подыскивала слова, чтобы успокоить детей, успокоить саму себя.
Джеймс подошел и обнял сестру, спрятав голову у нее на груди. Я присела перед ними, намеренная сдержать эмоции, но чувствуя, что они выходят из-под контроля. Дети не должны были переживать так, как я.
Я положила руку на голову Джеймса, будто благословляя его.
— До свиданья, мой малыш, я буду скучать по тебе!
— И по мне тоже? — Ко мне подскочил Дэн, за ним топала Дженни.
— И по тебе тоже, Дэн. — Я обняла его, прижалась к малышу, вдохнув особый детский мальчишеский запах, как собака.
Затем я взяла на руки Дженни, поцеловала ее в носик, прежде чем поставить на пол.
Взяв свой чемодан и сумку там, где я их поставила в столовой, я протянула руку Френку. Он не пожал ее на прощание. Я даже не была уверена, что он увидел ее. Он просто уставился на меня с выражением ужаса на лице.
Я выскочила за дверь, прошла через двор и вышла за ворота.
Позади меня раздался общий рев. Мне хотелось бежать, но, пересилив себя, я обернулась. Четверо детей стояли у дороги, плача и вопя, с покрасневшими лицами и умоляющими глазами. Раздался новый взрыв плача, пока я заставляла ноги, налившиеся свинцом, двигаться в сторону города.
И вдруг, перекрывая плач и рев, разнесся голосок Дженни:
— Ма-ма!
Я остановилась, мое сердце перестало биться. Жалобный плач заполнил каждую частичку моего естества.
— Ма-ма!
Пронзительные крики прекратились. Я повернулась. Лицо пораженной Олли сказало мне, что я услышала правильно. Вцепившись в ручку чемодана и стиснув зубы, я пыталась сдержать свой собственный вопль.
Дженни шлепнулась на пухленькие коленки посреди дороги.
— Ма-ма! — Она упала лицом в грязь и заплакала.
Мой взгляд перенесся с малышки на Френка, который стоял на крыльце. Его ужас, казалось, отражал мой собственный. Я полагала, что мой отъезд облегчит его страдания, но, похоже, он лишь умножил их.
Он пошел через двор, не сводя с меня глаз. Он прошел мимо замерших детей, будто они были не более чем деревьями в человеческом лесу, и остановился передо мной, он был так близко, что я чувствовала исходящий от него запах коровы. Подняв голову, я посмотрела ему в лицо.
Сердце громко стучало в груди, хотя я думала, что оно давно перестало биться. Он протянул ко мне руки, но тут же опустил.
— Пожалуйста, Ребекка, пожалуйста, останься! Они нуждаются в тебе! Я говорил тебе об этом!
— Я не могу! — Я покачала головой, мой взор затуманился.
Он поймал слезу у меня на щеке и вытер ее рукой. Я посмотрела на Дженни, все еще в отчаянии лежащую в грязи. Сердце болезненно сжалось от желания пойти к ней, но я не хотела все усугублять. Олли, казалось, прочитала мои мысли. Она подняла сестру, но ее внимание было приковано ко мне.
Я снова посмотрела на Френка.
— Неужели ты не понимаешь? Я возвращаю тебе твою жизнь! Всю жизнь, твой дом, твою семью! — Я почувствовала на губах соленый привкус слез.
Он схватил меня за плечи.
— Да неужели же ты не понимаешь, Ребекка?! Я не могу вернуть свою прежнюю жизнь. Уезжая на войну, я знал, что уже ничего не будет по-прежнему. И так и случилось. Клара умерла. Мне нужно строить новую жизнь! — Он глубоко вдохнул. — И я хочу построить ее с тобой!
— Со мной? Ты хочешь сказать… — Я задержала дыхание, чтобы остановить рвущиеся наружу слова, боясь, что, если произнесу их, они лопнут как мыльный пузырь.
Он улыбнулся, и улыбка разогнала серые тучи в его глазах.
— Выходи за меня замуж!
Раздавшийся вверху свист притянул мой пристальный взгляд к небу. Высоко надо мной кружил ястреб. Вдруг вспомнилась песенка, которую Олли принесла из школы:
У меня была маленькая птичка,
Ее звали Энза.
Я открыла окошко, и она улетела…
Грипп напал, как ястреб на полевых мышей, и изменил течение всей моей жизни. Но он же снял завесу с моих глаз. Я внезапно увидела свое сердце ясно, как собственное отражение на глади водоема. Раньше мои мечты, вместо того чтобы приближать желаемое будущее, лишь уводили меня от того, чего мне не хотелось. Подальше от рутины, от маминых указаний.
Теперь я видела то, чего на самом деле хотело мое сердце: семью, которую я буду любить, холить и лелеять, и дом, который смогу назвать своим. Жизнь, каждый миг которой проживаешь в полную силу. Наслаждение радостью, даже смакование боли, потому что именно это доказывает мое существование на этой земле, а не какой-то возвышенный полет над ней.
Олли сделала шаг нам навстречу, Дженни сидела у нее на руках.
Френк ослабил хватку и заглянул мне в глаза.
— Я ехал домой, боясь одиночества. Оказалось, напрасно, ты была здесь!
Он упер руки в бока и засмеялся.
— Ты иногда меня раздражаешь, Ребекка, в этом нет сомнений. Но ты заставляешь меня чувствовать себя живым! И ты научила мое сердце снова любить. Я никогда бы не подумал, что это может произойти так скоро.
Мой чемодан упал на землю с глухим стуком, но с моих губ не сорвалось ни слова, ни звука. Френк положил ладонь мне на щеку, и я прижалась к ней, закрыв глаза. Подул легкий ветерок, обещая скорую весну. Но на этот раз мне не хотелось отдаться на волю ветра перемен. Теперь мои ноги крепко стояли на твердой земле.
