Джулиана Маклейн - Блестящая партия
– Черт, если бы вы не приехали сюда, я бы, в самом деле, женился на ней!
– В надежде получить от меня деньги на содержание?
– Все равно, с деньгами или без них.
Джеймс вздрогнул, но тут же резко вскинул подбородок.
– Так вы даете слово?
После нескольких напряженных мгновений Пьер, наконец, кивнул.
А еще через несколько минут Джеймс, выйдя из дома, поднялся в карету, которая ожидала его на улице.
Софи сидела рядом с Лили, которая уже перестала плакать и лишь испуганно смотрела на брата, ожидая всплеска его гнева.
Несколько секунд Джеймс вращал головой, стараясь ослабить напряжение в мускулах шеи и плеч и ожидая, пока восстановится дыхание, а затем посмотрел на Софи, которая выглядела потрясающе даже в этой ужасной карете.
Боже, если бы только он мог сказать ей, как много она значила для него. К тому же он вряд ли справился бы с возникшими проблемами, если бы ее не было рядом. Определенно, Софи оказалась самым лучшим подарком, который он когда-либо получал в жизни.
Все это время Эдвард, Софи и Лили молча ждали, когда он начнет рассказывать, и, как только карета тронулась с места и завернула за угол, Джеймс заговорил:
– Все в порядке. Пьер будет молчать.
Лили закрыла рукой рот, чтобы не вскрикнуть.
– Надеюсь, ты не покалечил его? Поверь, он совсем не так плохо относился ко мне, Джеймс, правда, и я действительно поехала с ним по собственному желанию. Пьер был таким внимательным, таким заботливым...
Заметив, как напрягся его друг, Джеймс понял, что Уитби занимал тот же вопрос, что и его самого, – осталась ли его сестра невинной?
– Пьер мне очень понравился, – продолжала Лили, – и только когда мы покинули Англию, я поняла, что совсем не знаю, кто он такой.
Джеймс сжал руку сестры.
– Теперь тебе нет необходимости объяснять все это – впереди у нас достаточно времени. Мы просто рады, что ты опять с нами. – Он поднес руку Лили к губам и поцеловал ее.
Ему так трудно было не смотреть на нее как на ребенка.
– Нет-нет, я знаю: вы все, должно быть, считаете меня абсолютной дурой и злитесь на меня. – Лили всхлипнула и подняла глаза на Уитби: – Вот и вы тоже приехали...
– Конечно, а как же я мог не приехать, – горячо ответил Эдвард, – я ведь знал вас, когда вы были еще совсем маленькой, и вы как сестричка для меня.
Обняв Лили, Софи прижала ее к себе.
– Не надо беспокоиться, дорогая. Все, наконец, закончилось, и мы скоро будем дома.
– Даю тебе слово, сестра, – лицо Джеймса стало необычайно серьезным, – теперь дом станет совсем другим, непохожим на тот, каким он был. И я тоже постараюсь стать другим. Все это время я не был тебе другом и опорой и весьма сожалею об этом.
Не желая оставлять Лили в одиночестве, Софи устроилась с ней вместе в одной каюте, предоставив возможность Джеймсу и Эдварду блаженствовать в отдельных каютах на другом конце корабля.
Софи все еще не знала, что именно произошло между Лили и Пьером. Сама Лили не хотела об этом говорить, и Софи решила не настаивать, ожидая, пока девушка немного успокоится.
К счастью, Лили вскоре погрузилась в спокойный сон, поскольку всю предыдущую ночь она почти не спала. Наконец-то Софи была предоставлена самой себе. Она уселась в кресло и попыталась обдумать все, что произошло за эти последние дни, так насыщенные событиями.
У нее появился секрет от ее собственного мужа, и она опасалась, что ее ждут большие неприятности, когда он узнает обо всем. Сохраняя этот секрет, она надеялась наладить отношения со свекровью, а рассказав все мужу, могла навсегда потерять такую возможность.
Потом, когда исчезла Лили, Софи обвиняла себя во всем, полагая, что именно ее действия сделали это несчастье возможным. Когда же они все трое отправились во Францию, им пришлось побывать в совершенно немыслимых грязных трущобах, куда бы никто из них прежде и носа не сунул.
Однако за это время произошло и много хорошего. Софи обнаружила, что ее свекровь совсем не такая черствая женщина, как ей поначалу казалось; просто лучшие черты ее характера были задавлены страхом и чувством собственной вины. Ей даже удалось в какой-то мере разрушить барьер, выросший между ними. В итоге Марион рассказала Джеймсу обо всем, что ее мучило, и они, наконец, смогли поговорить откровенно после многих лет лжи и недоговоренностей.
К ее огромному облегчению, наконец-то установились хорошие отношения между Джеймсом и Мартином. Джеймс также выразил сожаление, что не был опорой для младшей сестры, и поблагодарил Софи за все, что она сделала для их семьи. Он высоко ценил ее и прямо сказал ей об этом, когда они на пароходе плыли из Англии во Францию.
Ощущая себя невероятно усталой, Софи глубоко вздохнула и откинулась на спинку кресла. Несмотря на ее попытки убедить себя, что все идет хорошо, ей казалось, что Джеймс все еще по-настоящему не полюбил ее, – не полюбил так, как ей хотелось. Сама она безумно любила его, любила больше всего на свете. Почему? На этот вопрос она не могла ответить.
И все же Софи не сомневалась в существовании глубоко спрятанных в его душе добрых чувств. Только что она стала свидетелем того, как он преодолел пропасть, существовавшую между ним и его матерью, ради того, чтобы помочь своей семье. Ей безумно хотелось узнать, что происходит в душе мужа, узнать его так же хорошо, как она знала себя, проникнуть сквозь оболочку его сдержанности, сквозь броню, которой он намеренно окружил себя.
И еще она мечтала о том, чтобы демоны прошлой жизни навсегда покинули Джеймса, и они смогли бы спокойно прожить вместе до конца дней.
Когда плавание закончилось и трое путешественников, проделав остальной путь в карете, оказались, наконец, во дворе замка, Софи облегченно вздохнула.
– Наконец-то мы дома, – прошептал ей на ухо Джеймс, когда они через холл проходили к лестнице, – у меня не хватает слов, чтобы выразить, как я счастлив вернуться сюда и знать, что ты находишься рядом.
Горячее дыхание мужа у ее шеи показалось Софи необычайно приятным, а его слова согрели ее душу. Когда они поднялись по лестнице, Джеймс поцеловал ее в щеку.
– Я собираюсь надолго погрузиться в ванну и дать отдых моим измученным членам, – смеясь, сказал он. – Увидимся за обедом?
– Конечно, – ответила Софи, – слово «ванна» звучит весьма заманчиво, и я с огромным удовольствием последую твоему примеру.
Вернувшись в свою спальню, Софи позвала горничную и попросила принести ванну и горячую воду. Она надеялась, что в воде смоет не только грязь, но и все неприятное, что произошло за эти последние дни.
Наслаждаясь, она лежала в ванне, закрыв глаза и откинув голову на бортик, как вдруг услышала шелест бумаги на полу. Открыв глаза, Софи увидела уголок записки, выглядывавший из-под двери.
