Джинни Лин - Дракон и жемчужина
— Ага, а вот и она.
Дверь резко распахнулась, и Суинь словно персиковое облако подлетела к кровати. Сердце подпрыгнуло у него в груди, когда она прижалась к нему. Нежное, гибкое тело, гладкий шелк одежд и аромат благовоний. Тао заключил ее в объятия, и небеса разверзлись над ними, окутывая их невидимой завесой.
Вновь открылась старая рана, гораздо более глубокая, чем та, что была у него в боку. Суинь вливалась в нее, как целительный эликсир.
Губы ее коснулись его шеи.
— Тао, ты очнулся.
— Что ты натворила? — спросил Ли Тао.
Суинь не слушала. Его возлюбленная прижалась к нему всем телом, закрыв глаза, наслаждаясь его объятиями. Несколько мгновений он просто повиновался, желая доставить ей удовольствие.
— Скажи ей, что она не должна так бегать, пока тяжела ребенком, — проворчал Лао Соу.
Суинь немного надула губы.
— Я вовсе не тяжелая.
Ли Тао казалось, Суинь сохранила всю ту же стройную фигурку. Даже не верилось, что их ребенок уже растет у нее внутри.
— Ты не тронешь моего ребенка, — заявил Ли Тао.
Старик фыркнул. Он обращался только к Суинь.
— Видишь? Неблагодарный.
Мир перевернулся с ног на голову. Руки Суинь обвились вокруг его шеи, когда она примостилась с краю кровати. Он хотел бы, чтобы они оказались где-нибудь в другом месте, вдали от клана и его бывшего хозяина, выжидающе склонившегося над ними. Его слепой взгляд приводил Ли Тао даже в большее замешательство, чем если бы старик мог их увидеть.
— Что ты пообещала этому старому дракону? — спросил Ли Тао.
— Все будет хорошо. — Суинь окинула Тао пристальным взглядом, и он увидел в нем стойкость и силу. Он бы зацеловал ее до бесчувствия, если бы мог.
— Когда я нашел Тао, он был не более чем тощий уличный беспризорник, — посетовал Лао Соу. — Только я видел в нем нечто большее.
Это просто невыносимо. Ли Тао попытался встать, чтобы потребовать объяснений, однако Суинь положила руку ему на грудь, туда, где отчаянно билось его сердце. Успокаивающее тепло обволокло, несмотря на все безумие обстановки. Эта женщина обладала над ним властью как никто другой. Это пугало. Он не сможет жить без нее.
— Попроси прощения у Лао Соу, — проворковала она.
Ли Тао взял ее за руку. Их пальцы сплелись, когда он взглянул на своего бывшего хозяина:
— Никогда.
Лао Соу опять фыркнул.
— Позвольте мне поговорить с ним. — Суинь потянулась, дотрагиваясь до руки Лао Соу, и грозный предводитель клана убийц с ревнивым выражением на лице взял свою клюку и встал.
Старик махнул на них рукой:
— Все правильно, так и должно быть, раз я свел вас двоих вместе.
— О чем ты говоришь, старик? — требовательно вопросил Ли Тао и получил от Суинь почти невесомый тычок между ребрами.
Следует отучить ее от этой привычки, улыбнулся он. Лао Соу выглядел довольным.
— Письмо, болван! Какая невосполнимая утрата потерять такую талантливую госпожу. Ты был, наверное, самым прилежным и посвященным монахом в прошлой жизни, чтобы заслужить ее, — проворчал старик, уходя.
Они прислушивались к нестройному постукиванию его палки. Дверь открылась, потом закрылась. Суинь снова посмотрела на Тао, пленяя его своими темными, притягательными глазами. Да, он мог позволить себе признать это сейчас. Он был покорен с первого раза, когда эти глаза взглянули на него — пятнадцать лет назад.
Вопросы могли подождать. Ли Тао привлек ее ближе и поцеловал. Суинь что-то покорно прошептала, и этот нежный звук, казалось, коснулся его сердца.
— Я так испугалась, — тихо промолвила она, едва их губы разомкнулись. Суинь осторожно погладила кончиками пальцев повязку на его боку.
— Лао Соу опасный человек, — напомнил ей он.
— Такой же, как и ты.
Нижняя ее губа слегка изогнулась — Ли Тао знал, что эта улыбка будет пленять его до конца дней.
— Скажи мне, что ты ему пообещала.
— Ничего особенного, — ответила она, сама невинность. — Наш ребенок станет звать Лао Соу дедушкой.
Ли Тао потряс головой и потер рукою глаза.
— Это сделка с демоном.
— Ты умирал. Он привел врача и монаха, изгоняющего злых духов.
— Монаха?
— Старик хотел схватить Жу Шаня и казнить, но я не дала. Неужели ты не понимаешь? — Суинь коснулась рукой его подбородка, заставив Ли Тао взглянуть ей в глаза.
Он любил в ней этот огонь. Она всегда будет бросать ему вызов, понял он.
— Лао Соу всегда хотел, чтобы ты стал его преемником, — объяснила Суинь. — Отдавая приказ убить Божественного императора, старик полагал, что тем самым обеспечивает тебе бессмертный статус в клане. Поэтому он так злился на тебя за то, что ты ослушался. Он любил тебя.
— Любил? Да этот человек только и мечтал о том, как меня убить. Я не хочу быть куклой в его руках и не позволю ему использовать нашего ребенка.
— Дела обстоят сейчас совершенно иным образом. — Она погладила рукой его грудь, и он понял, что ни за что на свете не сможет противиться ее прикосновениям. — Он стар и одинок.
— Ты веришь, что всесильный властитель убийц просто хочет внука?
— Да.
Все в нем восставало против этой абсурдной идеи. Попытки покушения на его жизнь, постоянная смертельная угроза со стороны Лао Соу, который всего лишь несколько дней назад посылал его на смерть.
А потом Ли Тао внезапно понял, чего он хотел в душе с тех пор, как очнулся в доме предводителя клана. Он хотел жить. Хотел сыновей и дочерей, рожденных Суинь. Внуков, если ему повезет. Пусть он и не заслуживал этого тихого счастья, но Тао стремился к тем мирным, закатным годам, о которых говорила Суинь. Они станут с ней неторопливыми и седовласыми стариками, никогда не будут разлучаться друг с другом.
Его бывший хозяин и в самом деле желал отомстить ему в прошлом, но старик мог измениться, размышлял Ли Тао. Лао Соу ворчал на него так, будто разносил в пух и прах собственного сына.
Суинь заключила искусную сделку. Империя накануне гражданской войны, и у него по-прежнему осталось множество врагов. Однако у них теперь всегда будут защита и поддержка Лао Соу. Над ними все еще нависала угроза, но с этим нельзя уже ничего поделать.
— Это сумасшествие, — сказал он.
— Я знаю.
Но возможно, это был единственный способ расплатиться со всеми долгами. Суинь свернулась подле него, и нечто яростное и требовательное внутри его рванулось к ней. Он внезапно понял, что, если потребуется, сможет противостоять в одиночку целой армии. Это — не слабость. Это сила.
По непонятной причине Тао неожиданно вспомнил о Лояне. Крадясь по темным ночным улочкам, скрываясь от стражников, со стен наблюдавших за порядком в городе, он постоянно ожидал, что в грудь его вонзится стрела. Ему казалось, что выжить невозможно.
