Элизабет Торнтон - Прошепчи его имя
Хью сразу понял, что с ней происходит, и хотел уже остановиться. Теперь, когда он заставил ее осознать свою слабость, он должен, должен ее отпустить. Но слишком болела нанесенная ею рана. Он докажет Абби, что она хочет его и будет хотеть, кем бы и каким бы он ни был.
Абби почти не сопротивлялась, когда он повалил ее на пол. Ее пугала ярость Хью, но в то же время никогда в жизни она не чувствовала себя такой желанной. Конечно, они уже занимались любовью, но тогда все было иначе. Теперь же происходило что-то дикое, почти нечеловеческое. И это невольно захватывало Абби.
Хью давно уже перестал понимать, что делает. Когда тело Абби ответило на его ласки, Хью окончательно потерял голову. Он хотел только одного — поскорее слиться с нею воедино. Хью рванул лиф ее платья, рассыпав по ковру мелкие жемчужные пуговицы. На Абби не было корсета, так что он быстро справился с нижним бельем и сжал наконец в ладонях ее упругие груди. Когда губы его коснулись одного из напрягшихся розовых сосков, Абби выгнулась, прижимаясь к нему покрепче.
Готовность ее лишила Хью последних остатков самообладания. Он сорвал и отбросил прочь камзол и рубашку. Абби дрожащими пальцами расстегнула оставшиеся пуговицы, освобождаясь от платья.
Абби тихо вскрикнула, когда он рывком согнул в коленях ее ноги. Глаза его впились в ее глаза, Хью быстро и резко вошел в нее, и Абби забыла обо всем. Она не думала о последствиях, не спрашивала себя, правильно ли поступает. Как и любая женщина, она была создана именно для того, что происходило сейчас между ними. Для того, чтобы любить.
Абби попыталась отстраниться, чтобы продлить удовольствие, но Хью не позволил ей этого. Сжимая сильными пальцами ее бедра, он двигался все быстрее и быстрее, унося ее вслед за собой к вершинам наслаждения, пока тело ее не содрогнулось в экстазе, а с губ не сорвался громкий ликующий крик, слившийся с хриплым стоном Хью.
* * *Никогда еще он не слышал подобной зловещей тишины. Разве что на поле боя после сражения. Но сейчас тишина эта словно упрекала его.
В прошлый раз Абби сказала, что любит его. Сейчас он вряд ли услышит от нее что-нибудь подобное. Как же он допустил это? Ведь Хью увез Абби из Вейл-хаус с единственным желанием — защитить ее. И вот теперь — он лежит, словно бешеный викинг, овладевший пленницей и уставший от насилия.
Впрочем, не такой уж уставший — Хью чувствовал, как снова напрягается его плоть внутри ее горячего тела. Никогда раньше с ним не бывало ничего подобного. И, с неохотой заметил он, это было чертовски приятно. А если Абби не нравилось то, что он делает, — ей достаточно было только оттолкнуть его..
Когда Абби почувствовала, как просыпается к жизни внутри ее тела мужская плоть, она подняла было руку, чтобы остановить Хью. Она чувствовала себя совершенно разбитой и хотела только одного — спать. Завтра, завтра можно будет думать о последствиях. Завтра, при свете дня. Она была потрясена. Оказывается, она способна, отбросив все приличия, вести себя подобно дикой кошке.
Когда Хью вдруг глубоко вошел в ее тело, а потом медленно вышел, глаза ее широко раскрылись. Вот он снова вошел в нее, и у Абби перехватило дыхание, а ногти впились в густую шерсть ковра. Поглядев на Хью, она поняла вдруг, что ничего не изменилось. Лицо его по-прежнему было искажено почти животной страстью, а в глазах мелькали чувства, незнакомые Абигайл.
«Не спрашивай ни о чем, — сказала себе Абби. — Он не может сказать тебе слов, которых ты так ждешь. Не сейчас». Хью снова двигался внутри ее тела, и Абби едва сдерживала стон.
— И скажи мне теперь, что я — не тот мужчина, которого ты хочешь.
Так он боялся, что она не захочет его? Да она была просто вне себя от возбуждения. Обеими руками Абби прижала его к себе, и Хью тихонько рассмеялся, касаясь губами ее губ. И он снова, медленно и размеренно повел ее к вершинам наслаждения, пока что-то внутри ее не разорвалось, и она не полетела вниз, вниз, вниз.
Они еще пытались перевести дыхание, когда услышали стук в дверь.
Выругавшись, Хью стал собирать разбросанную по полу одежду.
— Это Харпер и Том, — сказал он.
Абби явно недоставало его спокойствия. Она быстро вскочила на ноги, схватила с пола платье и белье и стремглав выбежала в соседнюю комнату. Она слышала, как Хью, снова выругавшись, открыл дверь.
Голос Харпера, голос Тома, звуки шагов. Бросив одежду куда попало, Абби нырнула в постель, натянула одеяло до самого подбородка и прислушалась. На пол за ее дверью поставили что-то тяжелое. Несколько минут слышны были приглушенные голоса, затем шаги стали удаляться, и наступила тишина.
Минуту спустя Хью вошел в спальню, неся в руке чемоданчик.
— Они ушли, — сообщил он, ставя чемоданчик на пол. Затем он снова вышел и вернулся с саквояжем Абигайл.
— Разве они не будут жить здесь с нами? — спросила Абигайл.
Хью лукаво посмотрел на Абби.
— Нет, — сказал он. — Их комната через коридор. Так что мы здесь совсем одни.
— Но здесь ведь достаточно места.
— Да, но это неудобно.
— Неудобно для кого? — не без ехидства поинтересовалась Абигайл.
Открыв свой чемоданчик, Хью достал оттуда бритву и пару пистолетов.
— Неудобно для нас, — ответил он на вопрос Абби, заряжая один из пистолетов. — Ведь я собираюсь спать с тобой в одной постели. Мне все равно, если об этом узнают Харпер и Том, но я почему-то думаю, что это не все равно тебе.
Абби молча смотрела, как он заряжает второй пистолет. Закончив, Хью засунул под подушку кинжал, положил один пистолет на пол рядом с кроватью, а другой — на туалетный столик. Похоже, Хью действительно знал, что делает.
Хью посмотрел на Абби с вызовом. Она не имеет права вести себя как оскорбленная девственница. Она — падшая женщина и виновата во всем, что произошло, так же, как он, даже больше — Хью ведь не воспитывался в доме Вейлов.
— Так ты хочешь, чтобы мы стали любовниками? — спросила Абби.
— А мы уже стали любовниками, — ответил Хью.
Абби нечего было сказать на это. Она только не могла понять, почему Хью так странно на нее смотрит.
— Что, нет возражений? — изображая легкомыслие, спросил Хью.
— Нет, — покачала головой Абби.
Она заметила мелькнувшее в его глазах самодовольство, и это чуть было не разбудило ее гнев, но Хью быстро подошел к постели и поцеловал ее в губы, прежде чем Абби успела собраться с мыслями.
— Я должен поговорить с Харпером и Томом, — сообщил он. — А ты постарайся уснуть.
И, снова поцеловав ее на прощание, Хью вышел из комнаты.
Абби попыталась последовать его совету, но едва она смежила веки, ее пронзило вдруг жгучее чувство стыда. И дело было не в Хью. Как могла она, погрузившись в океан чувственных наслаждений, забыть о том, что над ее братом нависла смертельная опасность? Наверное, она сошла с ума. Жизнь не должна продолжаться, как будто ничего не случилось, пока они не знают, что с Джорджем.
