Сьюзан Дэвис - Невеста мастера
— Где Дайлан?
До этого момента страх был где-то глубоко внутри, — главное — спасти «Винд-Уэст». Но вдруг его охватил самый настоящий ужас.
— Нет, Дайлан, нет!
Корпус «Винд-Уэста» вдруг накренился и вздрогнул — это буксир потянул его от пирса. Лок с трудом выбрался из-под кусков парусины и обрывков вант. Что-то больно ударило его в скулу, и он снова упал. Борясь с удушьем, он пробирался туда, где, по его предположению, должен был быть Дайлан, — а вдруг только тело Дайлана?
Резкими движениями он отбрасывал тлеющие обрывки парусов и обломки такелажа, не замечая, что ладони вздулись пузырями от ожогов.
— Дайлан! — голос Лока оборвался. — О, Боже!
Дайлан лежал неподвижно, придавленный деревянным брусом, который только что был частью оснастки «Винд-Уэста». Лицо в крови, рука вывернута.
Холодный пот прошиб Лока. В ушах звенело, один глаз ничего не видел, но он собрал остатки сил, приподнял брус, вытащил из-под него Дайлана. Вокруг пламя уже бушевало вовсю. «Ну, все, кораблю конец», — как-то вяло подумал Лок. Впрочем, сейчас не это главное. Последним усилием воли он подхватил брата под мышки и перевалился вместе с ним за борт, прямо в море.
Вода была обжигающе холодной, но для Лока это было как раз то, что надо — туман в голове рассеялся. Держа Дайлана за воротник, он перевернул его на спину, чтобы он не захлебнулся. Дайлан застонал! Жив! Лок чуть не задохнулся от счастья. Держать брата на плаву и не утонуть самому — эта задача была, пожалуй, потяжелее, чем та, в Скаи, когда он спасал Констанс. Дайлан был потяжелее, а сил у Лока меньше. Все чаще он стал захлебываться грязной, пахнущей дегтем водой. Неужели они выскочили из огня, только чтобы погибнуть в пучине?
— Держись, парень! Мы сейчас!
Вот Дайлана уже вытащили. Силы оставили Лока, и он начал погружаться в глубину. Кто-то успел схватить его за полу сюртука — и вот он тоже на дне спасательной шлюпки.
Когда они причалили к пирсу, Лок уже успел встать на колени — они мелко дрожали, как и голова, и тревожно всматривался в мелово-белое лицо Дайлана. Сердце сжалось от жалости и страха. Спасатели положили Дайлана на брезент, подняли, передали в руки тех, кто ждал их на берегу. Несколько рук протянулись к Локу, но он сумел подняться наверх сам. Там над Дайланом уже склонились две женские фигуры — Элспет и Констанс.
— Черт! Я же тебе сказал, чтобы не вылезала из коляски! — прохрипел он.
— Когда это я тебя слушалась? — отрезала Констанс, потом бросилась ему на шею. — Слава Богу! — шепнула она, прижавшись к нему. — Я так боялась!
Она отстранилась, чтобы осмотреть его как следует:
— Плохо? Господи, глаз! А руки! Ох, Лок!
— Да со мной все нормально. — Он слегка оттолкнул ее, упал на колени рядом с Дайланом.
Элспет уже раздобыла подходящий кусок доски, чтобы положить руку Дайлана в шину — тут все более или менее, — хуже с раной на голове. На булыжной мостовой уже растекалась лужа крови. Она достала платок — нет, не подойдет, слишком мал.
— Черт! — Констанс вскочила и, не обращая внимания на зевак, столпившихся вокруг, задрала юбку, оторвала кусок хлопчатобумажной сорочки и прижала мягкую, отороченную кружевами ткань к ране. При всей неподходящести ситуации Лок чуть не расхохотался — «ну и лихая у него женушка». От всего, что произошло, ему хотелось расплакаться, но такая роскошь не для Железного Мака.
— Как он? — Лок едва сам услышал себя.
— Неважно, — сказала Элспет тревожно. Завязав последний узел на шине, она поднялась и быстро приказала окружающим: носилки, экипаж, добровольцев для переноски…
Констанс подняла Дайлану веко на одном глазу, потом на другом — никакой реакции, дыхание тяжелое, неглубокое.
— Врача бы побыстрее. — Констанс озабоченно покачала головой. — Ох, Лок, это опасно. Этот несчастный случай…
— Это не несчастный случай. — В его голосе было опять обычное каменное спокойствие. — Если Дайлан умрет, то это убийство.
— Что? — Глаза Констанс в ужасе расширились. Лок с трудом поднялся на ноги, ненависть в его душе горела сильнее, чем пузыри на обожженных руках.
— Это был поджог. Огонь начался в переднем трюме, а там вообще ничего горючего не было! К тому же кто-то подпилил фок-мачту, иначе она бы ни за что так не упала.
— Откуда ты это знаешь? — прошептала она.
— Я же сам строил «Винд-Уэст»! Я знаю свой корабль! И знаю, кто это сделал! — Он хищно оскалился. — Латэмы! Ну, они за это заплатят, клянусь жизнью!
— Лок, но у тебя же нет доказательств!
Он с искаженным яростью лицом повернулся и заорал:
— Слышите, вы! Какой-то подонок подстроил это! Десять тысяч тому, кто укажет преступника и представит доказательства!
Раздался возбужденный шум. Элспет занялась устройством раненого на подъехавшую тележку. Констанс же так и стояла как вкопанная.
— Не надо, Лок! Эта охота за ведьмами не доведет до добра!
— Поздно! Я долго терпел. Они хотят войны — они ее получат!
Он улыбнулся. О, какая жуткая была эта улыбка! Один глаз у Лока совсем заплыл, зато другой пылал мрачной, кровожадной решимостью.
— Смеется тот, кто смеется последним, — проговорил он. — А я не только посмеюсь — я вырву у них их черные сердца голыми руками!
Девятого июля 1850 года умер президент Захария Тейлор, и вице-президент Миллард Филмор стал тринадцатым президентом США. Вечером того же дня у Дайлана Мак-Кина начался кризис.
Констанс сидела у его изголовья — это было ужасно видеть, как жизнь капля за каплей уходит из такого молодого красивого тела. Прошло уже пять дней — врачи единодушно решили, что ничем помочь не могут, — оставалось только ждать и надеяться. Она, Мэгги и Элспет сменяли друг друга, неся круглосуточную вахту у его постели в доме Девоншир-стрит. Они пытались влить ему в рот то ложечку бульона, то ложечку чая, делали ему охлаждающие компрессы, только бы спала эта его страшная опухоль на голове, только бы он пришел в себя, но, увы. Вот и сегодня — жар опять усилился, приходится то и дело менять лед. Сперва он метался, что-то бормотал, а сейчас затих, едва дышит…
Констанс устало поднялась, обмакнув в воду очередное полотенце, откинула тонкую простыню, которой он был укрыт. Сейчас не до приличий. Низко наклонившись, она протерла мокрым полотенцем его стройные худые ноги, широкие плечи, стерла капельки пота с измученного лица. В какой-то миг ей почудилось, что она уже делала это когда-то в прошлом, нет, это, наверное, от усталости.
Мягкий ночной бриз шевелил занавески, и пламя масляной лампы тоже колебалось от ветерка. Нет, он все равно горячий, и лоб — как огонь. Констанс выпрямилась, потерла ноющую поясницу. Придется еще послать Лока за льдом…
