Элизабет Грегг - Ангел мести
Парень с кадыком недобро усмехнулся, показав щербатые зубы.
– А зачем вы ищете этого самого Мэджорса?
Рид быстро глянул на Тресси, моля о помощи. Та извивалась, пиная своих мучителей в лодыжки.
– Потому что я его дочь! – в отчаянии выкрикнула она. – И если эти двое меня отпустят, я сразу увижу, он это или не он!
Парень вытаращил глаза, потом кивнул, и мужчины отпустили Тресси.
– Приглядывайте за этим типом, – велел он и вместе с Тресси подошел к повешенному. Сняв шляпу из запоздалого почтения к смерти, он заглянул в лиловое раздувшееся лицо.
– Сказали б сразу, что вы – женщина, – пробормотал он. – Ну как, мэм, это ваш папочка?
Секунду Тресси не могла себя заставить поднять глаза. Сердце ее подпрыгнуло к самому горлу, голова кружилась. Если это отец – она наверняка свалится в обморок. А если не он – тоже свалится, потому что еще ни разу в жизни не видела повешенного. Если б хоть Рид был рядом!
Взгляд ее медленно скользнул по стоптанным сапогам, заплатанным штанам, грязной, некогда белой рубахе… выше, к шее, в которую туго врезалась веревочная петля. Дальше – разинутый рот, из которого нелепо торчит багровый язык, струйка крови течет из ноздри, потом – выкаченные глаза, слипшиеся, как сосульки, каштановые пряди на мертвом лбу…
– Это не он, – прошептала она хрипло. – Не он, не он!
Колени у нее разом ослабли, перед глазами поплыли черные пятна, тело повешенного размылось в серую кляксу. И тут Тресси словно громом поразило. Лишь сейчас она осознала, что это ее отчаянный крик испугал клячу. Из-за нее казнь произошла раньше времени. Это она, она сама помогла казнить несчастного!
В ужасе девушка закрыла лицо руками и зарыдала так, словно сердце у нее рвалось в клочья.
Рид, который все еще стоял под прицелом ружья, не расслышал слов Тресси, а потому решил, что повешенный действительно Ивэн Мэджорс.
– Эй ты, кусок дерьма! – рыкнул он на здоровяка, державшего ружье. – Пусти меня к ней, не то, клянусь господом, я из тебя щепок настрогаю!
Нож так быстро возник в его руке, что кряжистый Хэнк, вообще с неохотой принимавший участие в казни, шарахнулся прочь с воплем:
– Эй, глядите, у него нож, нож!
Рид пробился через ошарашенную толпу к Тресси. Она стояла на коленях и громко всхлипывала, раскачиваясь из стороны в сторону. Хэнк, еще не сообразивший, что перед ним женщина, с презрительным удивлением взирал на такое проявление слабости.
Сжимая в руке нож, Рид опустился на колени рядом с Тресси.
– Родная моя, мне так жаль, так жаль… Ну, успокойся же. Все кончено. Ничего не исправишь.
Он обнял девушку, а над ними в высоте чуть покачивался труп убийцы и вора, дезертира из армии конфедератов, который в жизни не бывал южнее форта Ларами.
Тресси попыталась было объяснить Риду, что это не ее отец, но с губ ее срывались лишь бессвязные, жалобные звуки.
Толпа, собравшаяся поглазеть на казнь, теснилась вокруг, никак не в силах понять: то ли их лишили привычного зрелища, то ли устроили новое представление. Вскоре стало ясно, что ничего интересного уже не произойдет, и тогда большинство людей разбрелось. Ушел и брат Доусон, что-то с досадой бормоча себе под нос и запихивая в седельную сумку потрепанную Библию. На месте остались лишь трое – мужчина по имени Генри, который, собственно, и был вершителем местного правосудия, Джейк – парень с большим кадыком – и Хэнк Нортон, оскорбленный тем, что Рид угрожал ему ножом. Эти трое явно считали, что дело еще не закончено.
Минуту они смотрели на Рида и Тресси, обмениваясь непонимающими взглядами.
– Это надо же, чтоб мужчины были такими хлюпиками! – с отвращением произнес наконец Хэнк.
– Это женщина, болван. И эта парочка может быть запросто сообщниками Мэджера, – медленно произнес Джейк.
Хэнк Нортон разинул рот:
– Полукровка тыкал в меня ножом. Он бы скальп с меня снял, если б я не увернулся.
– Врешь ты все, Хэнк. Не увернулся ты, а в штаны навалил от страха.
И двое мужчин захохотали над недалеким Хэнком.
Между тем на прогалину, дребезжа, въехал ветхий фургон.
– А вот и Клит явился за телом, – сказал Генри. Джейк указал пальцем на Рида и Тресси – они так и стояли на коленях, обнявшись под телом повешенного.
– Что с ними-то делать?
Хэнк пожал плечами:
– А, к дьяволу! Одной казни в день с меня довольно. Пусть себе живут. По-моему, им и так несладко.
Он помахал рукой Клиту и направился к своей лошади. Генри и Джейк, обсуждая глупость своего сотоварища, вручили покойника заботам местного гробовщика и тоже покинули поляну.
Рид уже боялся, что Тресси так никогда и не успокоится, хотя держать ее в объятиях было куда как приятно. Он и не заметил, как они остались совсем одни.
– Тише, родная, тише, – сказал он, неловко гладя ее по голове. – Все будет хорошо. Не плачь.
Тресси судорожно всхлипнула:
– Я его убила, убила!
– Ничего подобного, любовь моя. Его повесили без твоей помощи.
– О господи, Рид, я спугнула лошадь и все равно что повесила его. Может, он… может, его бы помиловали…
– Чепуха, Тресси. Чушь – и ничего больше. Ну же, уймись, хватит плакать. Никого ты не повесила. Мне жаль, что твой отец мертв, но ты его не убивала.
– Да нет же, нет! Понимаешь, Рид, это был не он… не отец. О боже, боже!
И Тресси вновь заплакала, но на сей раз уже потише.
Так это был не Мэджорс?! Рид крепче обнял ее, хотя колени у него уже заныли от долгого стояния на жесткой каменистой земле. Господи, ну и денек выдался. Черт побери, они по-прежнему должны искать Ивэна Мэджорса! А он-то уже надеялся… Рид обреченно вздохнул. Неужели он до конца своих дней должен будет скитаться по всему Западу в поисках человека, которого так любит и ненавидит Тресси? Да еще при этом и усмирять свою плоть? Нет уж, долго он так не выдержит.
– Пойдем, детка, пойдем, – уговаривал он Тресси, почти силой увлекая ее за собой. – Нам нужно поговорить, а здесь не самое подходящее место. Пойдем, разобьем лагерь на ночь, хорошо?
Увидев его огорченное лицо, Тресси кое-как попыталась взять себя в руки.
– Извини, – пробормотала она, – у меня просто нервы не выдержали. Вначале я думала, что мы нашли отца. Потом поняла, что это вовсе не он, и тут мне пришло в голову, что ведь это я повесила бедолагу. Признайся, Рид, для одного дня событий многовато.
– Что верно, то верно, – пробормотал он и пошел к лошадям, которые беспечно объедали листья с низко растущей ветви.
Рид собрал поводья. И лишь сейчас ему пришло в голову, до чего же нелепо все вышло. Интересно, что же подумали все эти люди, глядя, как они с Тресси горько рыдают под телом вора и убийцы? Да уж, эта история скоро станет местной легендой! Возвращался к Тресси Рид в довольно веселом расположении духа.
