Кэрил Уилсон - Сегодня и всегда
Вдруг догадка сверкнула в ее мозгу. Мэрили! Это она послала информацию, в газету.
Кортни еще раз прочитала письмо Шарлотты, сверила даты и представила, как развивались события. В ее воображении возникла следующая картина: Шарлотта получила газетную вырезку от своего отца, дяди Эзры. Брендэна в то время не было в городе, и вполне возможно, что он и не видел еще этой газеты. Но скоро он узнает, и тогда приедет сюда, чтобы забрать сына. Нервы у Кортни напряглись в предвидении такого поворота событий.
Первой ее мыслью было – уехать из Англии туда, где Брэндэн не сможет ее найти. Затем, обдумав все более основательно, Кортни пришла к заключению, что ей незачем отступаться от своих прав и позволять Брэндэну диктовать ей свою волю. Он и так виноват в том, что ее жизнь разрушена. Она будет отстаивать свое у себя дома и на своих условиях. Она больше не станет его жертвой.
– Да, я думаю, что поездка к морю – именно то, что мне нужно, – согласилась Кортни.
16
Брэндэн стоял на уступе и, прикрыв рукой глаза от солнца, разглядывал дом на берегу. Вдруг он заметил невдалеке Кортни, играющую с ребенком, и сердце подпрыгнуло в его груди. Он впервые увидел своего сына и был так растроган, что слезы выступили у него на глазах.
Брэндэн совершил ошибку, и цена ее была чудовищно высока. Он хотел защитить Кортни, а добился лишь того, что потерял ее и сына.
– Шон! Посмотри на маму! – говорила Кортни сыну, опускаясь на край одеяла, расстеленного на песке. – Вот! – Она хлопнула в ладоши, и мальчик посмотрел на нее. Брэндэн слышал его гуканье, когда он пытался схватить ее за волосы своими крохотными ручками.
– Опп-ля! – воскликнула Кортни, хватая ребенка на руки и крепко прижимая его к груди. – Ты такой красивый! Вылитый отец!
– Вы испортите мальчика, миледи, постоянно держа его на руках, – неодобрительно сказала женщина, сидевшая рядом с Кортни.
– О, няня, как можно испортить любовью пятимесячное дитя? – спросила Кортни, в то время как Шон размахивал своими кулачками как бы в ее поддержку. Кортни опять взяла его на руки и повернула лицом к морю. – Тебе нравится Брайтон? Тебе нравится вода?
– Я думаю, да, миледи. У него цветущий вид, – ответила за Шона няня. – И спит он на берегу особенно крепко.
Брэндэн решительно направился к ним. Он видел, как Кортни перекатилась на спину и подняла над собой Шона.
– Хелло, Шон, – продолжала Кортни, – дождусь ли я, когда ты скажешь: «Хелло, мама!»?
Тень Брэндэна легла на одеяло.
– Хелло, мама, – произнес он – Кортни села в недоумении, отодвинула ребенка в сторону и поправила купальный костюм.
– Брэндэн! – воскликнула она, поднимаясь и слегка отступая от него. Шон повернулся посмотреть, кто пришел. – Что ты здесь делаешь?
– Ты же все знаешь, – ответил он. – Кровь яростно билась в жилке на его виске, когда он протянул руки к ребенку.
Кортни с неохотой передала ему его.
– Как ты меня разыскал? – спросила она.
– Сначала я побывал в Оуклей Корте, и мне сказали, что ты в Стансуорте.
– Так ты приехал сюда, чтобы забрать сына? Ты опоздал.
– Опоздал куда? Шон – мой сын, а ты моя жена. Это так? – Брэндэн наблюдал, как Шон сосредоточенно изогнул свои бровки. – Посмотри на него. Мои волосы. Мои глаза. Мой подбородок. Даже хмурый взгляд – и тот мой. Почему это я вдруг опоздал?
– Ты выгнал нас.
– Я и не подозревал, что ты беременна. Почему ты мне не сказала?
Шон захныкал, и Кортни, взяв его на руки, стала ворковать над ним.
– Он не привык, чтобы около него разговаривали сердитыми голосами.
– Пришло время для его послеполуденного гуляния в парке, миледи, – сказала няня.
Кортни передала ребенка няне, и Брэндэну осталось только смотреть, как ребенок исчез в доме.
– Почему ты мне ничего не сказала о ребенке? Ты же знала, что я все равно приеду, когда мне станет известно о нем.
– Ты выгнал меня. С тех пор ничего не изменилось.
– Изменилось все. Я приостановил официальный бракоразводный процесс. Мои адвокаты…
– Нанимай хоть сотню адвокатов, – с вызовом прервала она его, – но я никогда не вернусь с тобой в Америку и не допущу тебя к моему сыну.
– Ты думаешь, что все на свете знаешь? – вздохнул он. – Ты знала, что у тебя будет ребенок и увезла его от меня только для того, чтобы заставить меня страдать?
– Я никогда бы не сделала ничего подобного. – Ее голос смягчился. – В течение последнего месяца, когда мы были с тобой вместе, мне показалось, что ты любишь меня, что все у нас будет хорошо. Но когда ты выгнал меня и заставил уехать в Англию, я поклялась, что навсегда выкину тебя из своей жизни.
Брэндэн привлек ее к себе.
– Я лгал тебе. Я поступил так потому, что хотел защитить тебя. Я был очень обеспокоен тем, что ты склонна к рискованным поступкам. Еще до случая с катером я хотел отправить тебя в Англию. Когда я нашел тебя в Бостоне, я уже был полон твердой решимости спасти тебя от тебя же самой. Слишком часто ты подвергалась опасности в своей жизни. Я не мог допустить того, чтобы ты оставалась в Америке, так как был не в состоянии оградить тебя там от неприятностей. Ты же и слышать ничего не хотела.
Она стала вырываться, но он держал ее крепко.
– Отпусти меня, черт бы тебя побрал! – закричала она. – Поздно!
– Для нас, моя любовь, никогда не будет поздно. – Он убрал прядь волос с ее щеки.
Она еще сдерживалась, чтобы не разрыдаться.
– Любовь? Ты бросаешься этим словом налево и направо. Захочет Брэндэн Блейк, чтобы мы жили раздельно, – живем раздельно. Захочет, чтобы жила вместе, и пожалуйста вам – вместе. И сколько времени мы будем жить вместе на этот раз? Неделю? Месяц? Год? Сколько времени пройдет до того момента, когда ты прикажешь мне упаковать чемоданы и убираться в Англию, но уже без моего сына?
– Я никогда этого не сделаю. Наш сын…
– Наш сын?! Где ты был, когда я рожала его в одиночестве? Грелся на солнышке в Нассау? Занимался контрабандой вина из Франции? Контрабандой оружия в Ирландию? Или прорывал блокаду? – Она рванула вверх свое одеяло и стряхнула песок на его ботинки. – А теперь уходи. Этот берег – частное владение.
Он преградил ей путь.
– Ты моя, ты знаешь это, и твои жалкие попытки забыть меня всегда были и будут бесплодны. – Он обхватил ее руками и прижал к себе. Ее запах, ее близость разбудили в нем страстное желание. О Боже! Дай ему силы! Он больше никогда ее не отпустит.
– Ну, пожалуйста! Умоляю, – прошептала она.
Он отпустил ее.
– Я говорю от всего сердца. Я всегда любил тебя. Ты всегда была для меня самой желанной. У нас была любовь, какой ты никогда и ни с кем больше не узнаешь.
