Вивьен Воган - В сетях обмана и любви
– Молли.
Она подняла голову.
– Клитус?
– Я слышал новость.
Моли стиснула зубы, умоляя себя не расплакаться.
– Я полагаю, это известно уже всему городу.
Он указал шляпой на ступени.
– Можно, я сяду?
Она кивнула.
– Прости, Молли, но не только тебе сейчас плохо.
Такой же красивый, как всегда, Клитус Феррингтон нашел удачный способ вернуть себе расположение Молли. Он пришел утешить и просить утешения.
– Да, тебе тоже плохо, наверное, – ответила она послушно.
– Да, нам обоим, милая. Я не хотел говорить всего того, что сказал в прошлый раз, прости меня. Это была… ну… ревность. Ревность снедала меня и лишала рассудка. Я должен был винить его, а не тебя.
– Все хорошо.
– Нет, не хорошо, Молли. Я сказал тебе ужасные вещи. Это просто оттого, что я не мог выкинуть тебя… и его… из своей головы. Он спал с тобой в одном доме. Это уже было слишком.
Клитус наклонился и всматривался в ее лицо, но Молли отказывалась встретиться с ним глазами.
– Это было уж слишком, Молли, – повторил Клитус. – Он спал в одном доме с тобой. Я хотел бы быть на его месте.
– Не надо, Клитус, пожалуйста! – Молли отвернулась, и он выпрямился.
Она вдруг на мгновение вспомнила, как уверенно прижимал ее к себе Рубел, голодно, страстно… и она отвечала ему со страстью… И это все, что имело для него значение – страсть!
– Теперь, когда все изменилось…
– У меня масса проблем сейчас, Клитус, я не могу говорить о нас с тобой.
Он вздохнул.
– Я слышал… о лесе.
Молли не ответила. Она сидела и пристально смотрела на чистую тропинку, ведущую к аккуратной изгороди и к отремонтированным воротам. Она должна перестать думать о себе и думать о братьях и сестре. Она ошибалась, полагая, что сможет уладить и то, и другое, безжалостный поворот судьбы напомнил ей: жизнь не бывает простой.
– Я хочу, чтобы ты позволила мне помочь тебе, Молли. Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Я могу понять; ты хочешь, чтобы у детей был хороший дом и чтобы они ходили в школу. Я не столь уж эгоистичен, как ты считаешь.
– Я не считаю, что ты эгоистичен, Клитус.
– Я хочу только, чтобы тебе было хорошо, вот и все, – он обнял ее за плечи, и она не смогла сдержаться, чтобы при этом не вздрогнуть.
Однако он не убрал свою руку и продолжал касаться ее спины, его пальцы теребили ткань рукава Молли. Молли сдерживала дрожь.
– Думаю, я смогу помочь тебе.
Она не ответила.
– Помнишь, я говорил о покупателе? – Сердце у Молли подкатилось к горлу. – Это серьезные люди.
– Но это же нелепо! Блек-Хауз – все, что у меня осталось, кроме земли, на которой подчистую вырублен лес, да еще бревенчатой хижины.
– У тебя есть я, Молли, – она услышала, как Клитус глубоко вздохнул. – Даже если ты не хочешь этого, у тебя есть я.
Страдание в его голосе взывало к ее чувствам, которых она не испытывала. Но ей было жаль его. Молли похлопала Клитуса по коленке.
– Ты всегда поддерживал меня.
– И всегда ты можешь на меня рассчитывать.
– Но я ни за что не соглашусь продать Блек-Хауз.
– Ты неправа, Молли. Я знаю… я понимаю… от тебя только что сбежал мужчина…
– Он не сбежал от меня!
– … и это было бы болезненно для самолюбия любой женщины, – Клитус пожал плечами. – Я знаю. Ты ведь однажды бросила меня.
– Клитус, пожалуйста, не надо. У меня дела по дому.
– Тебе даже не интересно, кто выразил желание купить Блек-Хауз?
– Блек-Хауз не продается.
– Теперь, когда ты привела особняк в порядок и собираешь большое число посетителей в таверне…
– И буду и в дальнейшем продолжать в том же духе…
– Как бы там ни было, цена Блек-Хауз возросла, а если учесть, что железная дорога пройдет через…
– Мы не знаем, когда будет проложена железная дорога и пройдет ли она через Эппл-Спринз, если вообще будет когда-нибудь проложена.
– Молли, послушай, ты слышала что-нибудь о «Харвей»?
– Конечно.
– Я связался с управлением компании в Канзас-Сити.
– Зачем?
Он отразил ее протест, подняв руки.
– Выслушай меня! Только выслушай! Они заплатят достаточно за Блек-Хауз, чтобы послать Тревиса в школу.
Моли широко открыла глаза.
– Ты думал о Тревисе?
– Я же сказал тебе, я не столь эгоистичен, как ты считаешь.
Она посмотрела вниз на тропинку.
– Я поклялась себе никогда не продавать этот дом.
– Я знаю.
– Но если… Нет, это невозможно. Что будет с остальными?
«Он, словно паук, запутывает меня в паутине», – подумала Молли.
– Ты выйдешь за меня замуж?..
Молли сглотнула слюну.
– Я знаю, у нас были разногласия, но мы все уладим. Я смогу помочь тебе, смог же я найти способ послать Тревиса в школу.
– Будет ли этих денег достаточно для всех детей? Чтобы послать и остальных детей в школу?
– Ну…
– Я не продам дом, если не…
– Послушай, Молли, дай мне шанс! Ты не смотришь на вещи по-деловому. Своей любовью к братьям и сестре ты лишаешь себя возможности иметь собственных детей.
– Спасибо за поддержку!
– Не иронизируй! Позволь мне убедить тебя. Тревис заслуживает права получить хорошее образование.
– А остальные – нет?
– Может быть, и остальные смогут тоже, если ты примешь правильное решение.
– Что за правильное решение, Клитус? Скажи мне, где взять ключ, чтобы открыть волшебную дверцу?
– Нет никакой волшебной дверцы, и мы оба это знаем. У тебя тяжелые времена, Молли, а ты заслуживаешь лучшего.
Она сжала зубы, чтобы не взорваться. Очевидно, он считал напрасной ее самоотверженность. Что ж, может быть, он и прав.
– Если ты все обдумал, то как насчет… остальных? – спросила она.
– Твой дядя Дэррел согласился взять Вилли Джо, твоя тетя Шарлотта возьмет Малыша-Сэма.
С тех пор как открылась правда в отношении Джубела-Рубела, кроме мимолетных приступов гнева за то, что Рубел забрал с собой еще и Джефа, Молли не чувствовала ничего к нему, только боль и печаль. Но гнев, который испытала она сейчас, охватил, как туман в лесу, все укромнейшие уголки ее души. С большим трудом она сдержалась, чтобы не вскочить и не ударить Клитуса.
Но он поступал так из лучших побуждений. Его намерения ничем не были хуже намерений Рубела. Оба преследовали свои цели. История со сватовством Клитуса оказалась очень запутанной после того, как Молли имела глупость поверить, что Рубел сделал ей предложение искренне, а не с целью соблазна.
– Миссис Феррингтон писала снова тете Шарлотте? – спросила она презрительно.
– Кто-то должен помочь тебе, Молли.
Молли старалась не сорваться.
– Я обещала маме сохранить семью.
– Обещания родственников у постели умирающего никогда не выполняются после смерти человека, они служат утешением уходящих в мир иной.
