Джейн Остен - Разум и чувства
Она провела рядом со своей сестрой, с некоторыми перерывами, весь день, отзываясь на каждый вздох, радуясь каждому признаку выздоровления, стараясь предугадать каждое ее желание и внимательно следя за каждым ее взглядом и движением. Сестра крепла на глазах, и лишь некоторые симптомы еще напоминали о ночном кошмаре, который они все пережили. Но когда Элинор увидела, как Марианна в шесть часов впала в тихий, спокойный, и судя по всем признакам, нормальный сон, она отбросила всякие сомнения.
Приближался час, когда полковник Брэндон должен был бы уже вернуться. В десять часов она подумала, что они еще в пути и ее мать измучена тревожным ожиданием. Да и полковник тоже, возможно, не находит себе места! О! Как же медленно тянется время, как мучительны ожидание и неведение!
В семь часов, пока Марианна еще спала, Элинор спустилась к миссис Дженнингс в художественную гостиную, чтобы выпить чая. Сегодня она не смогла ни позавтракать, ни хорошо пообедать, так как всё время была занята хлопотами у постели больной сестры. Теперь, успокоившись, она почувствовала легкий голод. После чая, миссис Дженнингс посоветовала ей немного отдохнуть перед приездом их матери, и предложила подежурить у постели Марианны, вместо нее. Но Элинор не смогла бы ни отдыхать, ни уснуть и предпочла остаться рядом со своей сестрой пока есть силы. Миссис Дженнингс все же проводила ее наверх, отдохнуть, в небольшую комнату, оставив Элинор наедине со своими мыслями и переживаниями, пока не было никакой необходимости в ее присутствии, а сама вернулась в свою комнату, чтобы написать несколько писем перед сном.
Ночь была холодная и дождливая, северный ветер, завывал за окнами, по стеклам барабанил дождь, но Элинор, переполненная внезапным чувством успокоения, ничего не замечала… Марианна крепко спала, не вздрагивая при каждом раскате грома… А миссис Дэшвуд и полковник Брэндон тряслись в экипаже, не подозревая о вознаграждении, которое они скоро получат за этот временный дискомфорт!
Часы пробили восемь. Еще через два часа Элинор услышала звук подъезжающего к дому экипажа. Она не могла ошибиться, это были самые дорогие для нее люди. Хотя она и не ждала их так рано, но быстро зашла в маленькую гардеробную, открыла крохотное окошечко и выглянула наружу. Она тотчас поняла, что слух ее не подвел. Дрожащие огни экипажа были отчетливо видны. В слабом освещении она разобрала упряжку из четырех лошадей, что еще раз доказывало, как сильно переживала их мать и торопилась к Марианне.
Никогда еще в жизни Элинор не находилась в таком состоянии, она не могла сдерживать нахлынувших чувств. Зная то, что испытывает ее мать в этот момент, ее волнения и ее страхи, которые могло навеять письмо Элинор, зная всё это, она не могла больше контролировать себя. И все, что за этим теперь последовало, произошло так быстро, как только было возможно, она оставила служанку миссис Дженнингс со своей сестрой и устремилась вниз…
Суматоха, которую она застала внизу в вестибюле и в первых приемных комнатах, доказывала, что они уже в доме. Элинор бросилась вперед в художественную гостиную, вошла в нее и увидела… только мистера Уиллингби!
Глава 23
Увидев Уиллингби, Элинор отступила назад в ужасе и едва не бросилась вон из комнаты, хлопнув дверью. Ее рука была уже на ручке двери, когда незваный гость твердым голосом, без мольбы и тревоги, потребовал:
– Мисс Дэшвуд, на полчаса, на десять минут я прошу вас остаться.
– Нет, сэр, – сказала она жестко, – Я не останусь! У вас не может быть со мной никаких дел! Слуга возможно забыл сказать вам, что мистера Палмера нет дома.
– Да, если бы он и сказал, что мистера Палмера со всей его семьей забрал дьявол, то и это, все равно, не отвратило бы меня! Мое дело касается только вас и исключительно вас!
– Меня? – переспросила она почти потрясенно, – Хорошо, сэр, но быстро и, если можно, без лирических отступлений.
– Садитесь, тогда будет и то, и другое!
Она замялась, не зная, что делать. Возможность полковника Брэндона приехать и застать ее здесь с ним, не входила в планы Элинор. Но она пообещала выслушать Уиллингби, и ее любопытство пересилило все приличия. После небольшого замешательства, решив, что доказательства требуют быстроты действия и что свое слово надо сдержать, она молча подошла к столу и села. Он сел напротив, и оба молчали.
– Прошу поторопиться, – сказала Элинор нетерпеливо, – У меня нет времени.
Но гость сидел в каком-то полусне и казалось ее не слышал.
– Ваша сестра, – сказал он внезапно, – теперь вне опасности, я слышал это от слуги. Слава Богу! Но, правда ли это?
Элинор не ответила ни слова. Он повторил свой вопрос с еще большей настойчивостью.
– Ради бога, скажите же мне, лучше ей или нет? Она уже вне опасности?
– Мы надеемся, что ей лучше.
Он поднялся, и начал расхаживать по комнате.
– Если бы я только знал об этом полчаса назад! Но, раз я здесь… – продолжал он с живостью, сев на свое место, – Что это означает? Прежде всего, мисс Дэшвуд, возможно, это в последний раз, разрешите быть нам обоим откровенными друг с другом, – сильная краска залила его щеки, – Вы считаете меня негодяем или дураком?
Элинор посмотрела на него с большим удивлением, чем прежде. Она начала думать, что он пьян. Такой странный визит и такие странные манеры! Но выглядело все именно так, и с такими впечатлениями она немедленно встала, сказав:
– Мистер Уиллингби, я вам убедительно советую отправляться назад в Комбе. У меня нет никакого настроения оставаться с вами здесь еще. Если у вас есть какое-то дело ко мне, то давайте поговорим об этом завтра!
– Я вас понимаю, – ответил он, с выразительной улыбкой и достаточно спокойным голосом, – Да, я очень пьян сегодня. Пинты пива Портер с холодным мясом в Мальборо было достаточно для этого…
– В Мальборо?! – воскликнула Элинор, все более и более не понимая, что же он хочет такого.
– Да, я покинул Лондон этим утром в восемь часов, и только десять минут я потратил, чтобы перекусить в Мальборо.
Его настойчивость и весьма трезвый взгляд, когда он говорил, убедили Элинор в том, что, похоже, не алкоголь привел его сюда и заставил так бестактно приехать в это время в Кливленд. Через несколько мгновений она сказала:
– Мистер Уиллингби, я надеюсь, вы понимаете, что после всего происшедшего, ваш визит сюда должен быть настолько важным, чтоб заставить вас нанести его без вашего желания. Это только одно может извинить вас! Так, что же вы хотели?
– Я хотел, – сказал он серьезно, – чтобы, вы ненавидели меня меньше, чем сейчас! Я хочу сделать чистосердечное признание, частично объяснить того, что произошло в прошлом, открыть вам свое сердце и убедить вас, что я не всегда был болваном и мошенником. Все это, чтобы получить прощение Ма…, вашей сестры!
