Елена Езерская - Бедная Настя. Книга 2. Превратности любви
— Знакомые места? — понимающе кивнул Никита.
— Да, наше второе поместье. Мы сюда не часто ездили. Отец любил охотиться в этих местах. Но после того, как он умер, в нем больше никто и не жил, и не наведывался.
— А дорожки-то расчищены, — заметил Никита.
— Вижу, и это странно, однако.
— Знаете, барышня, надо мне с вами пойти.
— За заботу спасибо, но ты лучше со стороны последи — не увидишь ли чего неожиданного. А я к дому подойду.
— Но вы же не знаете, кто сейчас там живет.
— Надеюсь, та женщина, которая писала письма моему отцу. Может, у нее удастся узнать что-то о его судьбе.
Лиза решительно зашагала к дому. И не успела она подойти к крыльцу, как из двери вышла закутанная в платок и доху женщина средних лет.
— Простите, — обратилась к ней Лиза, — я проезжала мимо. У вас можно воды попросить? В дом войти, согреться?
— У нас оспа, — тихо сказала женщина. — Вам лучше не задерживаться здесь. Опасно очень. Езжайте дальше с миром, всего доброго вам.
— Постойте, — остановила ее Лиза. — Подождите, мне не нужна вода. Мне нужны вы.
— Да разве мы знакомы? — женщина снова сделала попытку уйти.
— Вот взгляните, — Лиза достала из кошеля портрет возлюбленной ее отца.
— А при чем здесь я?
— Этот портрет хранил в потайном месте мой отец.
— Но я не знаю вашего отца. Я никогда не видела эту женщину.
— Не видели эту женщину? Неужели в доме не осталось зеркал? Не уходите — всмотритесь, вы с нею — одно лицо!
— Ничего подобного! — женщина рукою отвела протянутый Лизой портрет. — Никакого сходства! Вам лучше уехать! Сейчас же!
Женщина вдруг прислушалась к какому-то неясному шуму, доносившемуся из дома, и крикнула, приоткрыв дверь: «Не беспокойтесь, это нищие приходили, денег просили. Я их уже выпроводила!»
Лиза поняла, что больше ничего от нее не добьется, и сделала вид, что уходит.
— Узнали что-нибудь? — спросил Никита, дожидавшийся ее за углом дома. — Это та женщина, которую вы искали?
— Да, она. Это ее портрет, хотя она и не захотела признаться в этом.
— Мне, кажется, знакома ее личность. Она жила какое-то время в нашем поместье, а потом уехали с барыней в Петербург.
— Значит, она солгала мне, сказав, что не знает хозяина дома. Придумала что-то на ходу — эпидемия оспы у них!
— Типун вам на язык! — перекрестился Никита. — В наших краях оспы отродясь не было. Но может, и впрямь лучше приехать сюда в следующий раз?
— Чтобы она успела придумать новую отговорку? Нет, я сейчас вспомнила, что когда-то в детстве мы играли в этом доме в прятки, и Андрей случайно обнаружил тайную кладовую, дверь в которую никто никогда не запирал. Может, она по-прежнему открыта?
— Вы собираетесь пробраться в дом?
— Это дом моего отца, а значит и мой собственный. Я намерена поговорить с этой женщиной с глазу на глаз. И пусть только попробует мне перечить!
Никита сокрушенно покачал головой, но спорить с Лизой не стал, — барыня чудит, дело барское, что под ногами мешаться. Он только тенью потопал за нею следом — вдруг на помощь кликнет. Мало ли что, характер у Лизаветы Петровны, судя по всему, горячий. Упрется — не своротишь, а напролом пойдет — поберегись!
Лиза слышала, что Никита ей в спину дышит, но прогонять его не стала — вот и хорошо, пусть посмотрит здесь по сторонам, подстрахует. Не то, чтобы Лиза чего-то боялась, но какая-то необъяснимая, внутренняя дрожь пробежала по всему ее телу, едва она проникла в дом. На нее сразу же нахлынули воспоминания — где она, безмятежная пора детства? Когда все было ясно и просто, когда самым большим обманом было желание отвести от себя подозрение в краже конфет из буфета или соблазнительно ароматной баночки с вареньем со стола.
— Марфа? Где вы? — громко спросила Лиза, войдя в гостиную через потайную кладовую в коридоре. — Марфа, не скрывайтесь, я не желаю вам зла. Я только хотела поговорить с вами о папеньке. О князе, Петре Михайловиче.
— Здравствуй, Лиза, — вдруг услышала она родной и желанный голос.
— Отец? Отец! — вскрикнула Лиза и покачнулась.
— Лизонька, девочка моя, — отец живой и здоровый смотрел на нее и улыбался сквозь слезы. — А я уже и не чаял увидеть тебя.
— Папенька, миленький! — Лиза бросилась на шею отцу, сидевшему на диване в гостиной. — Ты жив! Господи, ты жив! Какое счастье! Так это не сон? Это правда?
— Я жив, жив, и по-прежнему, по-прежнему люблю тебя.
— А я, глупая, думала, что ты давно умер. Мы все думали, что тебя с нами уже нет. Цветы на могилу носили!
— На могилу? Чертовщина какая-то, моя могила… Лиза видела, что отец не шутит — он искренне рад ее видеть. Рад так, словно это не он, а она считалась без вести пропавшей или похороненной на семейном кладбище.
— Но эта женщина внизу, кто она? И почему она лгала, что ничего не знает о тебе? Что здесь происходит, папенька?
— Присядь, Лиза, — Долгорукий тяжко вздохнул и протянул ей руку, предлагая присесть рядом с ним на диван. — Ты многого не знаешь, Лиза. Я любил твою мать, я обожал Машу, но с каждым годом становилось все более очевидным одно ее качество, со временем заслонившее для нее всех и вся. Я видел, что ее интересуют только деньги. Только деньги и — больше ничего. Мне стало холодно с ней, неуютно. И вот тогда я встретил Марфу!
— Значит, я не ошиблась, это все-таки она, Марфа…
— Марфа — чудесная женщина. Она отдала мне все тепло, всю любовь, на какую была способна. Я знаю, что виноват перед вами, перед Машей, и все же ты должна понять меня — я хотел немножко счастья для себя. Но разрушать семью — нет, никогда! Я не думал, что Маша узнает о моей… О моей любви.
— Бедная мама, — прошептала Лиза.
— О, она пришла в такую ярость! — воскликнул Долгорукий. — Я почувствовал, что она затевает что-то против Марфы — что-то очень жестокое, и решил помочь Марфе бежать. Я умолял ее уехать, и, наконец, она согласилась. Но твоя маменька словно рядом стояла — до сих пор не знаю, откуда она все узнала? Она хотела застрелить Марфу, а попала в меня…
— Боже мой! — Лиза не смогла сдержать слез. — Я подозревала это!
— Не вини мать — она была ослеплена страстью. Я уверен, она никому не хотела зла. Именно поэтому она и убежала, посчитав, что убила собственного мужа.
— Но почему ты не объявился тотчас же, не успокоил ее?
— А вот это уже моя часть рассказа, — негромко сказала Марфа, входя в гостиную. Без дохи и платка она оказалась стройной красавицей с добрыми лучистыми глазами. Она всем своим видом располагала к себе, и голос ее завораживал своей неторопливостью и мелодичностью.
![BlackSpiralDancer - Unwritten [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
