Мэри Бэлоу - Не устоять перед соблазном
Джаспер положил щетку на подоконник, откинул ее волосы и прижался губами к затылку Кэтрин. Ее кожа была теплой, и от нее пахло мылом.
— Мм, — произнесла она, приподнимая плечи.
— Не будет никакого насилия, — заверил ее Джаспер. — Во всяком случае, злонамеренного. У меня есть план.
— Да, и какой? — Кэтрин, в которой тут же вспыхнуло любопытство, повернулась к нему лицом. Джаспер не отступил, и она положила руки ему на плечи.
— Узнаешь, когда придет время, — ответил он. — Это будет очевидно.
— Но сейчас ты мне не скажешь? — уточнила Кэтрин.
— Не скажу. — Джаспер чмокнул ее в нос. — Но что мы все о Кларри да о Кларри? Насколько я помню, у меня были другие планы, когда я пришел сюда.
— Да? — воскликнула Кэтрин. — И какие же?
Джаспер улыбнулся и, целуя ее в губы, принялся подтягивать вверх ее ночную сорочку. Кэтрин решила не отставать от него и быстро развязала пояс на его шелковом халате. Когда полы распахнулись, выяснилось, что под халатом у Джаспера ничего нет.
Он отбросил в сторону ночную сорочку и движением плеч скинул халат. Кэтрин опять положила руки ему на плечи.
Джаспер привлек жену к себе, крепко обнял и опять завладел ее губами.
«Я люблю тебя», — сказал он ей сегодня, а она заявила, что нет надобности говорить эти слова. Она не поверила, что он говорит искренне.
А искренне ли?
Оставались ли у него какие-нибудь сомнения, что эти слова были сказаны искренне? И имеет ли это какое-то значение? Ему предстоит до конца дней своих заботиться о том, чтобы она была счастлива. Можно это назвать любовью. А как еще это назвать?
— Джаспер, — проговорила Кэтрин, когда он поцеловал ее в шею, — отнеси меня в кровать.
Он оторвался от нее и, заглянув ей в глаза, улыбнулся.
— Ох, — качая головой, воскликнул он, — опять забыл! Ведь именно для этого я пришел к тебе.
Он подхватил ее на руки.
— Я люблю тебя, — произнес он, прежде чем поцеловать ее.
— Глупенький, — сказала Кэтрин.
Гм… Великий любовник Монти — и глупенький!
— Это оскорбление требует наказания, — заявил Джаспер.
— Давай, наказывай. — Кэтрин обняла его за шею и притянула к себе.
Она смеялась.
Глава 24
Последний месяц Кэтрин больше всего опасалась, что в день праздника пойдет дождь.
Каково же было ее облегчение, когда, проснувшись рано утром, подбежав к окну и отодвинув штору, она увидела яркое солнце на безоблачном небе!
Оглянувшись, Кэтрин обнаружила, что Джаспер смотрит на нее. А солнце бьет ему прямо в глаза.
— Ой, извини! — Кэтрин поспешно задернула штору.
— Не надо, — сказал Джаспер. — Мне нравится просыпаться на рассвете после беспокойной ночи.
Кэтрин посмотрела на часы, стоявшие на каминной полке. Еще не было шести.
— Ой, извини! — проговорила она.
— За беспокойную ночь? — осведомился Джаспер. — Зря, все было отлично. Или за то, что ты меня рано разбудила? Зато осталось еще немного времени, чтобы продлить беспокойную ночь. Или ты извиняешься за то, что стоишь в лучах солнца? А вот это правильно. Где твоя скромность?
Кэтрин так беспокоилась из-за погоды, что забыла надеть халат, когда встала.
— Ой! — всплеснула она руками.
— Если тебя это смущает, — сказал Джаспер, откидывая в сторону край одеяла, — прыгай сюда и прячься.
Что Кэтрин и сделала.
Было почти семь, когда они встали. За прошедший час Кэтрин успела даже подремать минут десять.
Весь день был наполнен суетой. К тому моменту, когда они, одевшись, спустились вниз, слуги уже расставляли столы на лужайке и расстилали пледы. Вскоре прибыло несколько членов различных комитетов, чтобы накрывать столы, устанавливать киоски, размечать беговые дорожки, огораживать зону для соревнования в стрельбе из лука, для пикника и для прочих увеселений. Кэтрин распоряжалась в доме. Джаспер с несколькими мужчинами отправился осматривать грязевой пруд, который был выкопан на болотистом берегу озера. Страшно было представить, что сегодня в этой грязи встретятся борцы и команды по перетягиванию каната, однако это делало праздник только привлекательнее для мужчин.
Забавные они, эти мужчины.
К середине утра большинство молодых гостей высыпало из дома и, обнаружив, что вокруг произошли кардинальные изменения, принялось бурно выражать свой восторг и решать, кто в каких соревнованиях будет участвовать. Некоторые из них даже предложили свою помощь.
Шарлотта было взбудоражена сильнее всех. Это ее восемнадцатый день рождения, с завтрашнего дня уже никто не сможет заявить, будто она слишком мала, чтобы называться молодой дамой. К тому же празднование дня рождения обещало быть грандиозным.
Она прошла в дом и нашла Кэтрин, которая наблюдала, как миссис Боннер и одна из ее дочерей раскладывают на столе вышивки, проявляя удивительные познания в области сочетания цветов.
— Кейт, — сказала Шарлотта, крепко обнимая невестку, — я люблю тебя. Я действительно тебя люблю. И я знаю, что именно тебя мне нужно благодарить за все это — за гостей, за праздник, за бал. Для меня никогда не устраивали такого великолепного дня рождения.
— Значит, ты счастлива? — спросила Кэтрин, хотя в этом вопросе надобности не было.
— Счастлива, — со вздохом ответила Шарлотта. — Я даже рада тому, что приехали тетя Прунелла, Кларенс и дедушка Сет, хотя вчера вечером он поклялся, что сегодня не выйдет из своей комнаты. Они моя семья, а семья — это важно, правда?
— Правда, — согласилась Кэтрин, хлопая ее по руке.
— И у тети Прунеллы не получится увезти меня отсюда, — продолжала Шарлотта. — На каком основании, если есть ты, которая благотворно влияет на Джаспера? Ты же тоже счастлива, правда?
— Правда, — согласилась Кэтрин. — Мы оба счастливы.
Шарлотта рассмеялась.
— Джаспер называл ее тетя Дурнелла, — сообщила она. — Ужасно, правда?
— Правда, — согласилась Кэтрин.
Увидев Стивена, Шарлотта подскочила к нему, взяла под руку, и они отправились на поиски остальной части компании.
Мег помогала миссис Пенни расставлять выпечку на длинном столе.
На обед времени не было. Оставалось слишком много мелочей, которые нужно было успеть доделать. С минуты на минуту начнут съезжаться гости, у нее есть время только переодеться в лимонно-желтое муслиновое платье с голубым кушаком и красиво уложить волосы.
Когда Кэтрин уже была готова спускаться вниз, она увидела в дверном проеме Джаспера. Красивый и элегантный, он стоял, привалившись к косяку.
— Сегодня ты будешь моей богиней солнца, да? — спросил он.
