Джиллиан Стоун - Ее любовная связь
Похоже, он понимал, что у нее на уме: загубить такую сенсацию, разочаровать публику. А о падении продаж в таком случае и говорить не стоит.
Лашат опустил голову и захлопал глазами.
— Ладно уж, Кассандра… Какое это имеет значение?
— Для меня — очень большое, — громче, чем нужно, возразила Кэсси, — ибо я никогда вам не позировала!
Художники и меценаты вдруг умолкли. В наступившей тишине все взгляды устремились на Кэсси. Взгляд Грегори заметался по комнате. Он придвинулся к девушке и быстро заговорил:
— Недавно я обнаружил целую папку со старыми набросками. Когда ты училась в школе, я рисовал тебя в ванне. Я ведь вуайерист, знаешь ли…
Чей-то кулак просвистел над ухом у Кэсси и впечатался в скулу художника. Лашат отлетел назад, сбив с ног нескольких служителей. Автор удара, кто бы он ни был, схватил Кэсси за талию и помог устоять на ногах.
Девушка резко обернулась и оказалась лицом к лицу с Зено. Он отпустил ее, и Кэсси сразу отошла в сторону. Зено с мрачным видом отряхнул руку. Кассандра не сводила с него глаз. Его лицо потемнело, глаза полыхали синим огнем. От ярости или от грусти?
— Добрый день, Кассандра, — вымолвил он, отвернулся и зашагал к выходу.
Кэсси затуманенным взором смотрела ему вслед. Потом повернулась и помогла встать обиженному художнику.
Лашат подвигал челюстью туда-сюда. Вокруг него хлопотал хозяин галереи.
— Кто-то из ваших знакомых, мадам Сент-Клауд? — спросил Дюран-Рюэль.
— Боюсь, что да.
Лашат быстро оправился от удара, хотя Кэсси полагала, что его челюсть через несколько часов распухнет и там непременно появится синяк. Дюран-Рюэль, ворча что-то себе под нос, поправлял недоброй славы картину, которая слегка съехала набок.
— Кому только могло прийти в голову обидеть такого гения, как месье Лашат? — вопрошал он.
Перед глазами Кэсси кружилась расплывчатая мешанина из людей и картин. Она покачнулась и тут же отошла в сторону, чтобы прийти в себя и подождать, пока мир перестанет кружиться, а предметы обретут четкость. Ее взгляд сосредоточился на рассерженном хозяине галереи и художнике, державшемся за челюсть со страдальческим видом. Если он устроит из своих побоев достаточно выразительное шоу, то до вечера сможет, пожалуй, продать еще пару картин.
— Кому? — Кэсси втянула в себя прохладный воздух. — О, весьма достойному человеку, месье Дюран-Рюэль. Человеку, который всегда умел защитить меня от тех, кто намеревался меня обидеть.
Она развернулась, вышла из галереи и быстро пошла по тротуару, все ускоряя шаги и разглядывая каждого прохожего. Куда свернуть?
Кэсси свернула налево и попала на широкую обсаженную деревьями улицу. Где он может быть? Ее глаза обшаривали толпу в парке. От Сены тянуло свежестью. Мелодии бродячих музыкантов, шелест листьев. Кэсси замедлила шаг. Надо сосредоточиться. Теперь она целенаправленно искала высокого черноволосого мужчину. Очень красивого. «Боже, пусть он окажется здесь! Я хочу его видеть…»
Она всматривалась в тени под деревьями, в заросли кустарника. Ага, вон у тополя стоит высокий мужчина. У Кэсси перехватило дух. Но нет, этот держит на поводке маленькую собачку.
Наверное, Зено пошел в другую сторону. Сейчас она его уже не догонит. Едва волоча ноги, она рассматривала каждого мужчину, входящего в парк или выходящего оттуда, и вдруг замерла, увидев знакомый силуэт у фонтана. Сердце застучало быстро-быстро. Мужчина пошел ей навстречу, и Кэсси ускорила шаг. Вот он остановился под газовым фонарем.
Зак.
Чем ближе они были, тем быстрее шли навстречу друг другу. Теперь их разделяло всего несколько дюймов. В темноте его глаза сливались по цвету с ночным небом.
— Кэсси… — неуверенно произнес он и погладил ее по щеке тыльной стороной ладони.
Разбитые костяшки пальцев царапнули ей кожу. Кэсси взяла его больную руку в ладони.
— Вам больно, детектив Кеннеди?
— Мне следовало раньше рассказать тебе про Джейн, — хрипло выговорил Зено.
Слова явно давались ему с трудом.
Она молча кивнула.
— Но я чувствовал себя таким униженным. «Клан-на-Гаэль» и она просто воспользовались мной. Оказывается, так легко сделать из меня дурака.
— Ты слишком близко к сердцу принимаешь свою работу. — Их взгляды встретились. — Но никто и никогда не будет считать тебя дураком. Это уж чересчур.
— Ты необычайно добра ко мне.
Зено нахмурился и стиснул зубы. Кэсси так нравилось это его суровое выражение!
— Но я так думаю.
— Джейн Уэллс для меня еще мертвее, чем раньше. Ее не существует вовсе. — Его взгляд обратился к небу, словно он хотел вычитать среди звезд нужные слова. — Эти дни без тебя были сплошной мукой. А теперь я тебя еще и обидел. — В глазах Зено отразилось раскаяние. — Я сделаю все, что угодно, лишь бы вернуть твое доверие и привязанность.
Кэсси закусила нижнюю губу.
— Полагаю, ограничимся честностью, открытостью и взаимным доверием.
— Кэсси, в моей работе возможны моменты, когда я не смогу быть с тобой вполне откровенным. Но я никогда тебя не предам. Ты должна мне верить. — Он придвинулся ближе. — И я… я так ужасно скучал по тебе.
— «Так ужасно скучал по тебе»? Пожалуй, я слишком рано произвела тебя в выпускники школы светского шарма.
Он вдруг с иронией закатил глаза.
— Ах, так ты смеешься?!
Но Кэсси развернулась на каблуках.
— Придется тебе, Зак, придумать что-нибудь пооригинальнее.
Он схватил ее за руку, притянул в свои объятия и коснулся губами щеки. От его поцелуя у нее мурашки побежали по коже. Кэсси прижалась к нему всем телом. Он жадно прильнул к ее губам.
Кэсси прервала поцелуй, но не отодвинулась.
— Я тоже скучала по тебе.
Его губы заскользили по ее лицу — по лбу, по щекам, по мочкам ушей. Пожалуй, они стали привлекать к себе внимание.
— Крепче обнимайте свою красотку, месье! — не сдержались пожилые джентльмены у фонтана.
Зено очнулся, вежливо приподнял шляпу и поклонился старикам.
— Ты пропустишь открытие выставки.
— Да ну ее! Давай не пойдем.
Зено покачал головой:
— Нет, ты вполне сформировавшийся художник и заслужила право стоять рядом со своими работами и принимать поздравления.
— Боюсь, меня теперь не станут принимать всерьез.
Он успокаивающе погладил ее по спине.
— Картину уберут, Кэсси. Я обещаю.
Они под руку вернулись в галерею. Зено направился прямиком к Дюран-Рюэлю и подал ему свою карточку.
Холодно приподнятая бровь и недовольный взгляд хозяина галереи сменились растерянностью и смущением, когда он, водрузив на нос пенсне, прочел имя владельца карточки.
