Джоан Вулф - Риск
Лорд Марш молча смерил его взглядом и тут же отвел глаза. Выглядело это крайне оскорбительно. Потом он откланялся:
— Леди Уинтердейл. Леди Кэтрин. — Он отвесил поклон Кэтрин и пошел прочь.
Лорд Генри был унижен и взбешен. И мы с Кэтрин добрых десять минут уговаривали его успокоиться. Я подумала, что лорд Марш, вероятно, был прав в своей оценке способностей лорда Генри как защитника, но я не собиралась говорить об этом своему бывшему кавалеру. Он ведь очень милый, обаятельный молодой человек, но такой ненадежный. Его жизнь была слишком приятной, слишком безмятежной. Ему ни разу не приходилось принимать серьезных решений. Наверное, потому-то он так и не сделал мне предложения. Ведь этот шаг заставил бы его подумать о будущем, а он к этому не привык. Лорд Генри не хотел брать на себя ответственность — ему и так неплохо жилось.
Появление лорда Марша убедило меня в следующем: мой план наполовину увенчался успехом — все подозреваемые были в сборе.
Теперь оставалось спровоцировать одного из них на убийство.
Глава 24
Чтобы привести мой план в исполнение, нам с Кэтрин необходимо было улизнуть от лорда Генри, что мы и проделали, когда вернулись вместе с ним на лужайку, где был накрыт длинный стол, заставленный угощениями. Мы с Кэтрин переходили от одной группы гостей к другой и скоро затерялись в толпе. С реки дул легкий ветерок, развевая наши белые платья.
Гости прогуливались по дорожкам сада — одни играли в теннис, другие направлялись к реке, чтобы покататься на лодках. Мы с Кэтрин провели на террасе по крайней мере полчаса, и за это время я увидела мистера Говарда — молодого человека, занимавшего в долг у ростовщиков; сэра Генри Фаррингдона, который жил в постоянном страхе, что жена узнает про его любовницу; и мистера Джорджа Эшертона — он сделал самый весомый вклад в казну моего батюшки. Последним на террасе появился лорд Марш. Он остановился у столика с шампанским, выпивая бокал за бокалом.
Великолепно, подумала я, стараясь не обращать внимания на неприятно сосущее чувство страха, зарождающееся во мне.
Мы с Кэтрин прошли в дом, в комнату для дам, и там я поведала ей о последних изменениях в моем плане.
— Думаю, будет лучше, если я пройдусь одна в сторону садовой беседки, — сказала я, как только мы с ней уселись в креслах в углу огромной комнаты. — Ты пойдешь туда чуть пораньше и спрячешься в кустах, а когда мне понадобится твоя помощь, бросишься на выручку.
Но Кэтрин, видимо, не разделяла моей уверенности в успехе этого предприятия, потому что сказала:
— Знаешь, Джорджи, мне это не нравится. Подумай, ведь может произойти все, что угодно.
Мне это тоже приходило в голову, но, услышав собственные сомнения из уст Кэтрин, я стала горячо защищать свой план.
— Но что может случиться? — спросила я. — Никто не станет убивать меня прямо в беседке! Ведь здесь полно народу — кто-нибудь наверняка заметит, как убийца зашел туда вслед за мной.
Кэтрин прикусила губу.
— А вдруг он пойдет на риск? Вдруг выстрелит в тебя прежде, чем я успею прийти на помощь? Думаю, нам надо подождать, Джорджи. Филип разузнает, кто этот злоумышленник. У него это получится лучше, чем у нас.
Способности Филипа сомнений не вызывали. Меня тревожило другое.
— Никто не станет в меня стрелять, — упрямо продолжала я. — Я хочу проверить этот план. Если ты отказываешься мне помогать, то я сделаю это сама.
Она обратила на меня тревожный взгляд голубых глаз и неуверенно промолвила:
— Ну хорошо, Джорджи. Я обещала помочь, и я тебе помогу.
Я радостно улыбнулась:
— Спасибо, Кэтрин. Я знала, что смогу на тебя рассчитывать.
Она продолжала беспокойно покусывать губу и чуть заметно кивнула.
Я придвинула свое кресло поближе к ней.
— Слушай, что нам предстоит сделать, — тихо промолвила я. — Маленькая беседка с зеленой крышей расположена в укромном уголке сада — она лучше подходит для наших целей. Ты пойдешь туда первая, а через четверть часа я двинусь вслед за тобой. Смотри в оба, и как только увидишь, что кто-нибудь из них входит в беседку вслед за мной, подкрадись к двери и слушай. Я постараюсь заставить его признаться, что это он покушался на мою жизнь, и в этот момент появишься ты.
— Джорджи, — с сомнением промолвила Кэтрин, — а если у него с собой пистолет?
— Никто не приходит на пикник с пистолетом в кармане, — резонно возразила я. Она потерла лоб.
— Да, пожалуй, ты права.
Я попыталась обратить все в шутку, чтобы придать нам обеим храбрости:
— Самая трудная часть нашего предприятия — сделать так, чтобы твоя матушка не заметила нашего отсутствия и не организовала поиски.
Кэтрин попыталась улыбнуться, но вид у нее был встревоженный.
Тем не менее она отправилась к беседке.
Я оказалась права насчет леди Уинтердейл — пять минут спустя после ухода Кэтрин она разыскала меня и стала допытываться, где ее дочь.
— Она пошла в дом, тетя Агата, — ответила я с самым простодушным видом. — У нее что-то с желудком.
Тетя Агата бросила на меня злобный взгляд:
— Джорджиана, ты должна была проводить ее.
— Она не захотела, тетя Агата. Сказала, что полежит немного, пока все пройдет.
— Если Кэтрин плохо себя чувствует, нам придется уехать, — объявила леди Агата.
— Может, вам пойти и переговорить с ней об этом? — предложила я.
— Да, я так и сделаю, — сказала она, глядя на меня сверху вниз. — Я недовольна твоим невнимательным отношением, Джорджиана.
— Простите, тетя Агата, — покорно пробормотала я.
И матушка Кэтрин величественно поплыла к дому проведать свою дочь. Как только она скрылась за поворотом, я ушла с террасы. Я не знала, кто именно попытается напасть на меня, но была уверена в одном: этот человек, несомненно, пристально следит за мной.
Я шла через заросли бука по направлению к беседке. По дороге я пыталась убедить себя, что все пройдет, как задумано, что убийцу поймают и мне удастся вернуть Филипа. Деревья уже распустились, и сквозь редкую молодую листву я видела, как игриво сверкают на солнце темно-зеленые воды Темзы. На лужайке росли фиалки, ветреницы, зеленел щавель и виднелись голубые цветки вероники, которые всегда напоминали мне глаза Филипа.
Мое внимание привлекла хорошенькая фиалка, и я нагнулась, чтобы получше ее рассмотреть, как вдруг кто-то крепко обхватил меня за талию, и я оказалась притиснутой к худощавому мужскому телу.
Я не слышала, чтобы меня преследовали, — нападающий подкрался бесшумно.
— Не вздумайте кричать, леди Уинтердейл, — прозвучал знакомый голос. — У меня в руке пистолет. Это был голос Чарльза Говарда. Мое сердце бешено заколотилось от страха.
