Великолепие чести - Гарвуд Джулия

— Да, но сомневалась в другом: ты думала, тебя никто не ценит.

— Теперь все сомнения позади.

Мадлен еще раз поцеловала мужа и вновь увлекла его в бурное море любви…

Когда отец Бертон вернулся в дом, Мадлен и Дункан уже были одеты. Барон сидел за столом, не сводя глаз с жены, которая готовила ему завтрак.

— Мне необходим священник, отец Бертон, — заговорил барон. — Немедленно. Вы не могли бы на некоторое время приехать в мой замок?

Мадлен от восторга захлопала в ладоши.

Ласково улыбнувшись, отец Бертон отрицательно покачал головой.

— Дело в том, сын мой, что старый граф привык к моим визитам. Я не могу оставить его теперь, когда он так плох. Нет, не могу, — повторил он.

Мадлен понимающе кивнула.

— Может, вы приедете к нам, дядюшка, когда граф немного оправится? Честно говоря, мне кажется, он всех нас переживет.

— Мадлен! Как ты можешь говорить такое! — возмутился священник.

— Ничего особенного я не сказала, дядюшка, — опустила глаза Мадлен. — Простите меня, я понимаю, что вы в долгу перед графом.

Дункан кивнул:

— Ну хорошо. Тогда мы приедем к вам в гости, а когда долг не будет заставлять вас оставаться здесь, вы переедете к нам.

Как умно действовал муж! Мадлен увидела, что Бертон слегка улыбнулся и согласно кивнул.

— Сколько мы еще здесь пробудем? — спросила Мадлен мужа.

— Мы должны ехать сегодня же.

— Может, останемся здесь до конца лета? — предложила женщина.

— Мы едем сегодня, — повторил барон.

Мадлен вздохнула: Дункан откровенно давал ей понять, что не потерпит возражений.

— Хорошо, пусть так.

Священник вышел из комнаты, сделав вид, что направился в кухню за хлебом. Как только дверь за ним закрылась, Мадлен напустилась на мужа:

— Могу же я иметь собственное мнение! Или мне ходить только по твоей указке?!

Векстон ухмыльнулся:

— Мне известна твоя самостоятельность, Мадлен. Но ты как-никак моя жена, и тебе придется меня слушаться. Остаться здесь…

— Понимаю, — вздохнула женщина. — Извини, я просто откладываю неизбежное. Знаешь, тебе нужно знать всю правду о своей жене, Дункан. Понимаешь, временами я бываю ужасно трусливой.

Векстон расхохотался.

— Да ты храбрее всех моих воинов! — промолвил он. — Кто осмелился освободить врага своего брата?

— Я, но…

— Кто стоял за спиной Джиларда и спас его?

— Тоже я, Дункан, но я была напугана и…

— А кто заботился о моей сестре? Кто укротил Силена? Кто?..

— Ну я, конечно, — согласилась Мадлен и, охвати лицо мужа ладонями, добавила: — Но ты должен понять, что каждый раз, когда я делала нечто такое, я просто умирала от страха.

— Но это вовсе не означает, что ты трусиха. Страх — вполне обычная вещь. Только глупцы ничего не опасаются.

— Ты должен посоветовать мне, как себя вести, когда мы вернемся ко двору, — попросила Мадлен. — Я, знаешь ли, не хочу ставить тебя в глупое положение перед королем, неловко отвечая на его вопросы. Ведь он будет задавать мне их, не так ли, Дункан?

Услышав тревогу в ее голосе, барон покачал головой:

— Мадлен, как бы ты ни вела себя, я уверен, что ты будешь действовать правильно. Что касается вопросов короля, могу посоветовать лишь одно: говори только правду.

— Но это же мне советовал и Луддон, — пробормотала Мадлен. — Он надеется, что именно правда загонит тебя в ловушку.

— Это моя битва, жена! — воскликнул Векстон. — Повторяю: твое дело говорить королю чистую правду. В остальном положись на меня.

Мадлен тяжко вздохнула, хотя и понимала правоту мужа. Дункан постарался немного развеять ее страхи.

— Мне надо еще побриться до отъезда в Лондон, — подмигнув, проговорил он.

Мадлен покраснела.

— Я бы предпочла, чтобы ты вообще больше не брился. Я… Мне очень нравится ваша борода, милорд.

Дункан оценил откровенность жены и наградил ее горячим поцелуем.

Барон и баронесса Векстон прибыли в Лондон через два дня. Джилард, Эдмонд и Джеральд поджидали их у ворот. У всех них был довольно хмурый вид.

Дружески обняв Мадлен, Эдмонд сообщил Дункану, что их сторонники уже расположились в отведенных им покоях.

Вторым золовку приветствовал Джилард. Он подозрительно долго держал Мадлен в своих объятиях, а когда повернулся к брату, его рука все еще обнимала ее талию.

— Ты отправишься к королю сегодня же вечером?

Дункан решил, что младший брат позволяет себе слишком много. Рывком освободив Мадлен из рук Джиларда, барон ответил ему:

— Я иду к королю немедленно.

— Но Луддон полагает, что Мадлен все еще находится у своего дяди, хотя, возможно, кто-нибудь уже донес ему о ее возвращении. И должен напомнить тебе, Дункан, что Луддону известно о незаконности вашего брака, — добавил Джеральд.

— Теперь он узаконен, — сообщил Дункан. — Обряд венчания совершил сам отец Бертон, а мои воины были свидетелями. Джеральд радостно улыбнулся.

— Думаю, королю это не очень понравится, — скривился Эдмонд. — Женитьба без его ведома — это оскорбление для монарха.

Векстон не успел ответить брату, как его внимание отвлекли воины короля. Они строем, под предводительством брата Вильгельма — Генри, направлялись к Дункану и его окружению.

Сделав воинам знак остановиться, Генри обратился к Дункану:

— Мой брат прислал своих воинов, чтобы они сопроводили леди Мадлен в ее покои.

— Я немедленно иду к королю, чтобы сказать ему все, что думаю по этому поводу. Я не хотел бы отпускать от себя леди Мадлен куда бы то ни было. Когда она недавно находилась здесь под защитой короля, с ней плохо обращались, — хмуро добавил он.

— Сомнительно, что король вообще знал о том, что она здесь, — спокойно ответил ему Генри. — Луддон…

— Я больше не позволю Луддону или еще кому-либо так обходиться с леди Мадлен, — перебил его барон.

— Так ты хочешь, чтобы эта милая леди оказалась причиной раздора между тобой и ее братом? — осведомился Генри.

Дункан не успел ответить, как Генри предложил ему:

— Отойдем в сторону. Мне надо кое-что сказать тебе наедине.

Векстон не задумываясь повиновался. Они отошли в пустынный уголок двора.

Говорил главным образом Генри. Мадлен, понятно, не представляла, о чем шла речь, но, судя по выражению лица барона, тот был весьма недоволен. Как только они вернулись, Дункан велел:

— Мадлен, отправляйся с Генри. Он поможет тебе устроиться.

— В твоих апартаментах, Дункан? — спросила Мадлен, стараясь сохранять спокойствие.

— У вас будут собственные комнаты, дорогая, — вмешался в разговор брат короля, — и вы будете находиться под защитой моих собственных воинов. До тех пор пока дело не решено, ни Луддон, ни Дункан не приблизятся к вам. Ничего не поделаешь — у моего брата суровый нрав. Так что не будем подливать масла в огонь. Вечером все прояснится.

Мадлен вопросительно поглядела на мужа. Увидев, что он утвердительно кивнул ей, она поклонилась Генри. Тут Дункан, извинившись, на минуту отвел ее в сторону и что-то прошептал на ухо. По-видимому, нечто приятное, потому что, когда Мадлен подняла голову, на лице ее сияла радостная улыбка.

Джилард молча наблюдал, как Мадлен взяла Генри под руку и они направились к дверям замка.

— О чем ты шептал ей, брат?! — воскликнул он. — Всего мгновение назад казалось, что Мадлен того и гляди заплачет, и вдруг она вовсю заулыбалась!

— Я просто напомнил ей содержание одной легенды, — пожал плечами барон и умолк.

Эдмонд предложил брату привести себя после дороги в порядок и даже поспать несколько часов.

Предложение отдохнуть Дункан счел смешным, а вот переодеться, по его мнению, не мешало.

— А я, пожалуй, пойду вслед за Мадлен, — сказал Эдмонд. — Может, Энтони уже стоит у ее дверей, так что до вечера я составлю ему компанию.

— Хорошо. Только, не дай Бог, Генри подумает, что мы усомнились в его стражниках, — заметил Дункан.

С этими словами барон удалился в свои покои. Джилард повернулся к барону Джеральду: