Джорджетт Хейер - Опасный маскарад
Не было сомнений, что Робин производил прекрасное впечатление, а темно-синий камзол великолепного парижского покроя выгодно подчеркивал его стройность. Видимо, молодой человек был путешественником, так как его небольшие ноги были обуты в отлично начищенные высокие сапоги, а на боку сверкала шпага. Камзол был обильно обшит золотым кружевом, он обтягивал плечи и талию, а затем переходил в широчайшие фалды на шелковой подкладке. Невероятные обшлага, отвернутые чуть ли не по локоть, открывали брабантские кружева на запястьях. Его жилет, немедленно замеченный всеми модниками клуба, был новейшего фасона; кружевное жабо ниспадало каскадом по груди, в нем сверкала сапфировая булавка. Его парик, поразивший воображение мистера Белфорта, подлинного знатока этих вещей, безусловно являло собой творение парижского мастера, треуголка была оторочена дорогим кружевом. Голубые глаза глядели холодно; красиво очерченные губы имели твердое выражение.
Когда он повернулся, показывая Траубриджу свой высокомерный профиль, этот джентльмен сказал еще с большим восхищением, чем раньше:
– Да, черт возьми! Замечательно красивый мальчик. Жаль, что ростом не вышел.
Лакей увидал милорда в глубине комнаты у окна и указал его Робину. Робин прошел между столами и остановился рядом с отцом.
– Сэр...
Милорд играл в пикет с лордом Марчем. Он оглянулся и воскликнул:
– Робин! – Бросив карты на стол, он вскочил. – Сын мой!
Робин стоял, низко склонившись в поклоне перед отцом.
– Я прибыл сию минуту, сэр! – Его губы коснулись руки отца. – Не обнаружив вас дома, решился искать вас. Вы позволите?
Милорд обнял его за плечи.
– Робин приезжает, а меня нет дома! Милорд Марч, разрешите представить вам моего сына.
– Так вот он каков, ваш сын, Бэрхем? – Милорд дружелюбно кивнул сдержанному молодому джентльмену, тот учтиво поклонился в ответ. Его светлость, в сущности, был не многим старше Робина, однако он давно уже усвоил манеры сорокалетнего джентльмена. – Весьма милый юноша, Бэрхем. Вы, значит, только что из Франции, Тримейн?
– Да, сэр.
– Ставлю об заклад, вы знаете все о последней моде. Правда ли, что в Париже начинают носить серьги?
– Я иногда видел это, сэр. На балах в некоторых кругах одна серьга считается даже de rigueur, обязательной.
К этому времени почти все в карточной комнате догадались, что сей модный незнакомец – никто иной, как долгожданный сын милорда. Сэр Раймонд Ортон сказал, что этим объясняется, почему его лицо показалось всем таким знакомым, и подошел к нему.
Милорд представил своего сына с вполне понятной гордостью и имел удовольствие видеть, как его увели играть в кости к столу Ортона. Мистер Белфорт и мистер Деверю приняли его ласково и гостеприимно. Он запротестовал, говоря, что не имеет права вообще быть в клубе, но ему сказали, что это ерунда. Через день-два, без сомнения, его примут в члены. Все убедились, что он знает обычаи света и может быть занятным собеседником. Мистер Белфорт немедленно зачислил его в бесконечные ряды своих закадычнейших друзей.
Выходя из комнаты, мистер Траубридж остановился, положив руку на плечо Робина.
– Сын Бэрхема? – спросил он. – Что ж, мы уже давно хотим увидеть Робина Тримейна.
Робин немедленно встал, положив руку на спинку кресла.
– Вы очень добры, сэр.
– Вы приехали вместе с сестрой? – улыбнулся мистер Траубридж.
Робин поднял брови.
– Моя сестра приехала немного раньше, сэр. Она гостит у леди Эндерби в Дартри.
Услышавший это мистер Молиньюкс беззвучно свистнул. Вот, значит, что это за очаровательная девушка, о которой писал Фэншо. Черт, везет же этому Тони.
Вскоре Робин вместе с отцом покинул клуб. Милорд представил его всем; некоторые говорили, что его лицо им сразу показалось знакомым – вот что значит фамильное сходство. Робин кланялся, подавляя усмешку.
Покинув клуб, милорд стал еще экспансивнее.
– Робин, ты просто совершенство! Совершенство! Ни у кого не закралось и тени сомнения. Ты не волновался?
– Нет, сэр. А вы?
– Я-то нет. Нечего и спрашивать.
– Конечно. Должен ли я, сэр, считать, что вы в самом деле Тримейн-оф-Бэрхем?
Милорд улыбнулся.
– Милый Робин, признайся, у тебя были сомнения?
– Да, сэр. И я не думаю, что меня следует за это бранить.
– Конечно, следует. Именно тебя, который знает меня еще с младенческих лет.
– Поэтому-то я и сомневался.
– Ах, но ты должен был мне верить, Робин!
– Я верил, сэр, – в вашу изобретательность.
Милорд погрозил ему пальцем.
– Я с самого начала видел, что ты сомневаешься. Я мог бы убедить тебя. Но я предпочел поставить тебя в тупик, как делаю сейчас.
Робин заморгал.
– Ответьте мне напрямую, сэр. Это все какая-то хитрость или вы в самом деле Тримейн?
– Конечно, я Тримейн, – сказал его светлость со спокойствием, гораздо более убеждающим, чем вся его обычная высокопарность.
Робин повернулся к нему, не спуская с него внимательных глаз. Он глубоко вздохнул.
– Дайте мне время опомниться, сэр. Признаюсь, я думаю, что это ваш очередной трюк.
Милорд засмеялся, тихонько торжествуя.
– Я всегда был загадочен, Робин. Вот о чем ты должен был подумать. Но даже если бы на самом деле я и не был бы Тримейном-оф-Бэрхем – а это так и есть, – то я все равно был бы в том, в котором нахожусь сейчас. В этом и заключается мое величие. Верь мне!
– О, это я и делаю, сэр! Я считаю, что вы могли бы стать королем Англии, если бы только пожелали.
Милорд задумался.
– Это вполне возможно, сын мой, – серьезно проговорил он. – Я не сказал бы, что это полностью за пределами моих сил. Но здесь возникли бы трудности – большие трудности.
– Господи Боже, будем довольны тем, что есть! – вскричал, встревожившись, Робин. – Я вполне удовлетворен, сэр.
– Я говорил вам, что мы подошли к концу наших странствий, а вы тогда не поверили.
– Я боюсь, вдруг я проснусь и... – сказал Робин.
Он присутствовал на обеде, который его отец давал в этот вечер, и гости милорда решили, что он прекрасно воспитанный молодой человек.
– Ты будешь иметь почти такой же огромный успех, как и твой отец, Робин, – заметил вечером милорд.
– Это невозможно, сэр, – ответил Робин, размешивая остатки пунша в большой серебряной чаше.
– Не отрицаю, – сказал милорд, с любовью глядя в красивое лицо сына. – Завтра, Робин, ты поедешь в Дартри и отвезешь Прюденс в Бэрхем.
Робин слегка нахмурился.
– В другой день, сэр, с вашего позволения. Завтра я занят собственными делами.
На следующий день эти дела повлекли его в дом сэра Хамфри Грейсона. Сэр Хамфри принял его в своей библиотеке, выказав некоторое замешательство.
