Жюльетта Бенцони - Рабыни дьявола
Монфор выпрямился. Ему придется сказать о вещах, неприятных его национальной гордости.
– Вы, может быть, не знаете, но англичане удерживают также Кефалонию, Итаку, Занту и Цитеру. Мы не имеем достаточно сил, чтобы защитить все Ионические острова, которые Россия уступила нам по Тильзитскому договору. Но, кроме англичан, мы должны опасаться флотилий паши из Морэ.
Язон рассмеялся:
– Я надеюсь, что у меня достаточно мощный огонь, чтобы выступить против рыбачьих лодок!
– Не смейтесь, сударь. Вали-паша – сын грозного властителя Эпира, Али Тебелина, паши Янины, человека могущественного, коварного и хитрого, о котором мы никогда не знаем, то ли он за нас, то ли против, и который незаметно кроит свою империю за спиной у турок. Для него княгиня была бы лакомым кусочком, а если она к тому же отличается и красотой…
Движением руки Язон попросил подойти Марианну, которая, спрятавшись за Жоливалем и Гракхом, наблюдала за прибытием командира эскадры.
– Вот княгиня! Позвольте, сударыня, представить вам капитана I ранга Монфора, которому мы обязаны если не жизнью, то по меньшей мере свободой.
– Опасность еще очень велика, хотя и не она меня тревожит, – сказал тот, кланяясь молодой женщине. – Никакой выкуп не сможет вызволить мадам от Али!
– Благодарю за любезность, капитан, но этот паша – турок, я думаю… а я кузина султанши Валиде. Он не посмеет…
– Он не турок, а эпирот, сударыня, и он лучшим образом посмеет, ибо он поступает на этой земле как независимый владыка, который не знает других законов, кроме своих! Что касается флотилий его сына, не относитесь к ним с пренебрежением, сударь, они укомплектованы сущими демонами, которые если идут на абордаж, а они это делают легко благодаря их мелким суденышкам, без труда избегающим пушечный огонь, то сметают все, и ваш экипаж вряд ли смог бы удержать их. Так что согласитесь с нашей помощью… если только рабство не привлекает вас?..
Два часа спустя, предшествуемая «Полиной» и эскортируемая двумя другими кораблями, «Волшебница моря» вошла в северный канал Корфу, узкий проход между диким берегом Эпира и большим зеленым островом, который увенчивала в его северо-восточной части залитая солнцем громада горы Пантократор. К концу дня все четыре корабля вошли в порт и стали на якорь под сенью крепости Веччиа, старой венецианской цитадели, превращенной французами в мощный укрепленный лагерь.
Стоя на полуюте между Язоном и Жоливалем, Марианна в свежем платье лимонного цвета и шляпе из итальянской соломки, украшенной полевыми цветами, смотрела на приближающийся остров Навсикаи.
С обнаженной головой, затянутый в свой лучший синий костюм, в белоснежной рубашке, подчеркивавшей его кожу цвета медового пряника, Язон с заложенными за спину руками переживал приступ плохого настроения, заметно ухудшившегося, когда он убедился, что Наполеон не предоставил ему выбора: хочет он этого или нет, он вынужден сопровождать Марианну в Константинополь. И когда с полным нежности и надежды взглядом она прошептала:
– Теперь ты видишь, что я бессильна! Император знает, какие меры нужно предпринять, от него легко не избавишься!.. – он проворчал сквозь зубы:
– Так! Когда действительно хочешь!.. И ты посмеешь сказать, что желала этого?
– От всей души!.. После того, как исполню свою миссию!
– Ты упрямей корсиканского мула!..
Его тон был еще агрессивным, но все-таки надежда вернулась в сердце Марианны. Она знала, что Язон слишком порядочен в отношении себя и других, чтобы не смириться с неизбежным! Стоит Марианне уступить внешним силам, как он сможет заставить замолчать свою мужскую гордость и вернуться к ней, не теряя лица в своих собственных глазах. К тому же, когда рука молодой женщины нежно прикоснулась к его руке, он не убрал ее.
Порт Корфу открыл перед ними улыбающийся облик, очень подходивший к новому состоянию души Марианны. Военные корабли французского флота перемежали здесь свои черные корпусы и сверкающую медь с живописной фантазией раскрашенных, как античная посуда, фелюг и тартан под их парусами необычных форм.
Выше город громоздил свои затененные столетними смоковницами белые плоские дома под сенью изъеденных временем серых стен древних венецианских укреплений, носивших тем не менее оптимистическое название: Новый Форт. Старая крепость Веччиа возвышалась в конце порта на ощетинившемся оборонительными сооружениями полуострове, соединявшемся с землей эспланадой с насыпью, откуда велось наблюдение за морем. Только трехцветное знамя, развевавшееся над главной башней, придавало ей некоторое оживление.
Набережная, укрытая цветами, как весенний луг, была забита веселой и пестрой толпой, где ослепительно красные костюмы греков соседствовали со светлыми платьями и нежных тонов зонтиками жен офицеров гарнизона. Оттуда доносился приятный шум, в котором смешивались приветственные возгласы, смех, пение, аплодисменты, сопровождаемые криками морских птиц.
– Какое очаровательное место! – прошептала покоренная Марианна. – И какими радостными здесь все выглядят!
– Это вроде танца на вулкане! – заметил Жоливаль. – Остров слишком заманчив для других, чтобы быть таким счастливым, как он выглядит. Но я охотно признаю, что это место, созданное для любви!
Он сделал солидную понюшку табака, затем добавил намеренно небрежным тоном:
– Это ведь здесь некогда Язон… аргонавт, женился на Медее, которую он похитил у ее отца Эета, царя Колхиды, одновременно со сказочным Золотым руном?
Такая хитрая ссылка на греческую мифологию стоила ему мрачного взгляда Язона-американца и сухого предупреждения:
– Оставьте ваши мифологические намеки, Жоливаль! Я люблю те легенды, которые хорошо кончаются! Медея же – ужасный персонаж! Женщина, убившая собственных детей в пароксизме любовного исступления!
Не смущаясь резким тоном корсара, виконт изящным пощелкиванием струсил табачные крошки с лацканов своего светло-коричневого сюртука, затем рассмеялся.
– Ба! Кто знает, до чего может довести любовное исступление! Разве не сказал святой Августин: «Мера любви – это любить без меры…»? Великие слова!.. И как справедливы! Что касается легенд, то всегда есть средство уладить с ними дело! Чтобы они хорошо кончались, достаточно захотеть этого и… изменить в них несколько строчек!
Едва причалив, бриг был залит пестрой шумливой толпой, жадной увидеть поближе мореплавателей, появившихся с другого конца мира. Американский флаг достаточно редко появлялся на востоке Средиземного моря. К тому же все знали, что на корабле находится знатная придворная дама, и каждый хотел увидеть ее поближе. Язону пришлось поставить Калеба и двух особенно сильных матросов у лестницы на полуют, чтобы избавить Марианну от слишком бурных выражений восторга.
