Лорен Хит - Соблазнить негодяя
— Я знаю все, Мерси, все.
Голос его был холодным, как крымский ветер. Кровь застыла у нее в жилах от этого голоса, а сердце чуть не разорвалось от ненависти и презрения, которыми был полон его взгляд. Он не мог знать. Не мог!
— Ты вспомнил? — прошептала она.
Он хрипло хохотнул.
— Надо же, только сейчас я заметил, что эти слова ты всегда произносишь со страхом. Теперь я знаю почему. Нет, моя изворотливая женушка, я не вспомнил время, проведенное в Крыму. Я не вспомнил тебя.
Она через силу пролепетала:
— Это она рассказала тебе.
— Несмотря на твои угрозы погубить ее. Только попытайся это сделать, и я погублю тебя!
Что за бессмыслица?
— Я не понимаю. О чем ты говоришь?
— Я знаю, Мерси, знаю, что ты украла ребенка…
— Что?! Нет же, это она бросила Джона. Оставила его мне однажды утром и не вернулась. Он был ей не нужен.
Ей показалось, что гнев его слегка поутих, и надежда вспыхнула в ней, как зажженный факел.
— Так почему ты не рассказала мне об этом сразу же? — воскликнул он все тем же огрубевшим от обиды голосом.
Она ощутила страстное желание прикоснуться к нему, успокоить, утешить. Но сейчас дотрагиваться до него было нельзя. Все в его позе и выражении лица кричало: «Отойди, держись от меня подальше!» Но ей было все равно. Ради Джона она бы встретилась с самим Люцифером.
— Потому что боялась, что ты заберешь его у меня, а я так сильно его люблю. Если бы даже я сама его родила, я не любила бы его больше.
— Ты меня обманула, Мерси. Наш брак основан на лжи.
— Нет! — Она протянула к нему руку и тут же отдернула ее. Сжала пальцы так, что ногти впились в ладони. Захныкал Джон. Наверное, ребенок почувствовал возникшее напряжение между нею и Стивеном. Оно как будто, дрожа, повисло в воздухе между ними, такое плотное, что его, казалось, можно было проткнуть штыком. — Я никогда не лгала тебе. Ни разу. Я никогда не говорила, что это я родила Джона. Я только говорила, что я — его мать. И мое сердце считает это правдой.
— Ложь! Преподноси ее, как хочешь, выдавай за что угодно, но ты никогда не была честна со мной. Ты заставила меня жениться на тебе.
Она замотала головой.
— Я никогда не требовала от тебя этого.
— Но ты добилась, чтобы я это сделал. Эти невинные речи! Ты постоянно была рядом со мной. А твои ночные кошмары, они-то хоть были настоящими? Или это тоже был способ затащить меня в постель?
Джон уже выл во весь голос. Его крики мешали сообразить, как доказать ему, что у нее не было никаких далеко идущих планов.
— Как ты можешь так мне не доверять? Как ты можешь обо мне такое думать?
— Ты никогда не хотела, чтобы я вспомнил. Ты не сделала ничего, чтобы помочь мне вспомнить! — Он ударил кулаком по стенке кроватки.
Джон завопил. Этого Мерси уже не выдержала. Оттолкнув Стивена, она взяла Джона на руки и нежно прижала к груди.
— Ответь, между нами было что-нибудь в Ускюдаре?
Мерси понимала, чего это будет ей стоить, какую высокую цену придется заплатить за правду, но лгать ему она не могла, поэтому промолчала.
Он расхохотался.
— Вот почему ты не хотела, чтобы я вспомнил! Потому что тогда выяснилось бы, что ты не его мать. Что та чудесная ночь, о которой ты рассказывала, — сказка.
— Это не сказка. Все это было. Ты остался со мной, ты утешал меня. Только мы не… — Она покачала головой. — Все было невинно.
— Будь ты проклята! Будь ты проклята за то, что обманула меня! У тебя неделя, чтобы попрощаться с ним, а потом ты должна уйти, — прогрохотал Стивен срывающимся от едва сдерживаемой ярости голосом.
Мерси обомлела.
— Ты меня прогоняешь?
— Да, прогоняю. Его мать — Чудо. И, клянусь небесами, она получит его обратно.
— И тебя? Ведь это ты ей нужен, а не Джон. Теперь, когда ты стал рыцарем, она мечтает стать леди, а о ребенке она не думает.
— Она говорит другое. И она поможет мне вспомнить. Она расскажет мне обо всем, что было с нами на востоке. Память восстановится, и я верну то, что потерял.
— Почему ты веришь ей, а не мне?
— Потому что я знал ее до того, как поехал в Крым. Я ее знал хорошо, а вас, миледи, я не знаю совсем.
Он развернулся и вышел из комнаты так решительно, будто за дверью ему предстояло сразиться с армией русских.
Ей захотелось крикнуть ему в спину, броситься за ним следом, догнать его…
Но гордость не позволила ей сдвинуться с места. Из глаз хлынули слезы, она стиснула Джона и прижала к себе маленькое тельце. Стивен разбил ей сердце. А через неделю она лишится сердца навеки, когда Джона, милого, ненаглядного малыша, вырвут из ее рук.
Глава 23
Стивен вызвал к себе трех лакеев и двух горничных и распорядился, чтобы они по очереди следили за Мерси. Ни при каких обстоятельствах Джон не должен был покинуть дом. Он ей не доверял.
Не доверял он и себе. Сможет ли не приползти к ней, не свернуться клубочком возле нее, не начать умолять о прощении? Сможет ли забыть ее? Вот почему он уехал в Лондон к Айнсли, где мог утешить себя хорошей выпивкой и предаться размышлениям. Он знал, что поступил опрометчиво, дав ей на прощание целую неделю. Нужно было дать день. Час. А то и полчаса.
Проклятие! Он хотел, чтобы она уехала, потому что она не покидала его мыслей. Как мог он полюбить столь лживое существо?
— В этом доме, знаешь ли, есть и другие комнаты, — сказал Айнсли, входя в библиотеку и усаживаясь в кресло напротив Стивена.
Стивен поднял стакан, осушил его и наполнил снова.
— Меня и эта устраивает.
— Ты не выходишь отсюда уже третий день. От тебя дурно пахнет.
Упершись локтями в колени, Стивен смотрел на виски в стакане, такого же цвета, как ее глаза. Он всегда будет вспоминать о ней, когда ему захочется любимого напитка.
— Смешно. Я наконец-то хочу что-то забыть, но, наверное, не смогу.
— Мерси?
Он поднял взгляд на брата и снова опустил на стакан.
— У нее глаза такого цвета. Когда я вот так поднимаю виски к свету, — он показал, как, — я вижу ее счастливой. А когда возвращаю в тень, вижу боль, которую причинил ей своими словами.
— Ты не хочешь с ней еще раз поговорить?
Он покачал головой.
— Я велел Спенсеру выдать ей тысячу фунтов, посадить в карету и отправить в Лондон. Пусть начинает там новую жизнь сама.
— А Чудо?
— Я поселю ее в Роузгленне.
— Не женившись?
— Получить развод не так-то просто.
— А ты этого хочешь?
— Я хочу избавиться от нее.
Айнсли поскреб ногтем большого пальца ручку кресла, и жутко неприятный звук заставил Стивена поморщиться.
