Нэн Райан - Дарю тебе сердце
Глава 35
– Мама, мамочка, скорее, Ханне плохо! – закричал Скотт.
Кэтлин уронила на пол шитье и выбежала из библиотеки, чувствуя, как сердце сжимается от страха.
– Скотт, ты где?
– На кухне. Мама, скорее! – снова закричал Скотт.
Кэтлин бросилась через просторную гостиную, выбежала в коридор и распахнула дверь в кухню. Ханна неподвижно лежала на полу, глаза ее были закрыты.
– Скотт, что случилось? – Кэтлин опустилась на колени рядом с сыном. – Ханна, Ханна, очнись!
– Она готовила для меня ленч и вдруг схватилась за сердце и упала на пол. Мама, что с ней?
– Не знаю, Скотт. О Господи! Беги за доктором Питтом, только быстрее, Скотт, быстрее!
Мальчик вскочил и бросился выполнять распоряжение матери. Выбежав из дома, он со всех ног помчался в Натчез за Рембертом Питтом.
– Ханна, дорогая, очнись! – прошептала Кэтлин. Потом она быстро встала, подбежала к двери черного хода и, открыв ее, закричала: – Уиллард, Минни, быстрее идите сюда!
Уиллард и Минни, последние двое рабов, оставшиеся на плантации, работали в поле за особняком и были слишком далеко, чтобы услышать ее крик. Тогда Кэтлин выбежала из дома и побежала через сад – некогда красивый, а теперь запущенный, мимо конюшен, мимо опустевших бараков рабов. Приблизившись к ним, она закричала:
– Уиллард, Минни, идите скорее сюда!
Наконец старый негр услышал ее. Он сказал что-то Минни, оба бросили мотыги и поспешили к хозяйке, передвигаясь так быстро, как только позволяли их старые натруженные ноги. Уиллард бежал впереди, за ним поспешала Минни.
– Что случилось, мисс Кэтлин? – спросил Уиллард, переводя дух.
– Ах, Уиллард, Ханне плохо, ее надо перенести на кровать, мне понадобится ваша помощь.
Старый негр энергично закивал седой головой:
– Конечно, мисс Кэтлин, мы вам подсобим.
Все трое с трудом перенесли Ханну в ее комнату и уложили на кровать. Вскоре вернулся Скотт с доктором Питтом.
Тяжело дыша и отдуваясь, старый врач с порога распорядился:
– Попрошу всех выйти из комнаты.
Поставив черный саквояж на стол возле кровати, он склонился над все еще не пришедшей в сознание женщиной. За дверью Кэтлин нервно расхаживала взад-вперед по коридору. Скотт беспомощно наблюдал за матерью.
– Мама, сядь, пожалуйста, побереги силы.
– Ах, Скотти, как я могу сидеть? Что мы будем делать без Ханны? Я не смогу без нее обойтись, понимаешь, не смогу!
Скотт подошел к взволнованной матери и обнял ее за талию, поневоле вынуждая остановиться.
– Не волнуйся, мама, у тебя есть я, я о тебе позабочусь.
Растроганная Кэтлин обняла сына за худенькие плечи.
– О, Скотт, я знаю, что позаботишься, спасибо.
– Мама, я смогу, я ведь уже почти взрослый мужчина.
– Конечно, сынок, ты у меня сильный и храбрый, это я такая трусиха.
– Мама, вовсе ты не трусиха, просто ты женщина, и тебе нужен мужчина, чтобы он тебя защищал и заботился о тебе. Теперь, когда папы нет, таким мужчиной буду я.
– Спасибо, дорогой.
Кэтлин поцеловала сына в щеку и села на стул, к которому он ее подвел. Скотт, как взрослый, скрестил руки на груди и прислонился к стене.
– Если я тебе понадоблюсь, я буду рядом, – важно сказал мальчик.
Дверь приоткрылась, и в коридор выглянул доктор Питт.
– Кэтлин, вы можете войти.
Кэтлин вскочила.
– Доктор Питт, Ханна, она… она поправится?
Врач покачал головой:
– Мне очень жаль, Кэтлин.
Кэтлин повернулась к сыну.
– Скотт, я пойду к Ханне, а ты пока приготовь дяде Ремберту кофе или налей ему выпить.
– Конечно, мама. – Скотт вежливо предложил врачу спуститься вниз.
– Ханна, дорогая, ты меня слышишь? – прошептала Кэтлин, склоняясь над кроватью старой няньки.
Ханна медленно приоткрыла глаза. Увидев Кэтлин, она попыталась улыбнуться.
– Простите, мисс Кэтлин, мне надо вставать, я должна приготовить молодому хозяину ленч. – Ханна попыталась встать, но Кэтлин мягко удержала ее, положив руку на плечо.
– Нет, Ханна, тебе нельзя вставать, лежи спокойно.
– Спасибо, золотко. Посидите со мной, ладно?
– Конечно, посижу, Ханна. – Кэтлин пододвинула к кровати стул и села. – Может, тебе что-нибудь принести?
– Ничего мне не нужно, мисс Кэтлин. Скоро я отправлюсь к нашему небесному отцу, но прежде, чем я с ним встречусь, мне надо снять тяжесть с души.
– Ханна, не смей так говорить! Ты поправишься, обязательно поправишься, я не могу…
– Нет, золотко, я не поправлюсь. Но я готова в путь, мне пора, я устала жить.
– Ханна, не надо, пожалуйста, – прошептала Кэтлин, всхлипывая.
– Мисс Кэтлин, не плачьте по старой Ханне. Я должна вам что-то рассказать, боюсь, как бы вы не стали меня после этого ненавидеть. – На лице старой негритянки появилось встревоженное выражение.
– Господи, Ханна, что ты такое говоришь! Я же тебя люблю, как же я могу тебя возненавидеть? Это невозможно.
– Я в этом не уверена, детка, – вздохнула Ханна.
Чувствуя, что старая нянька колеблется, Кэтлин взяла ее пухлую руку.
– Ты можешь рассказать мне все, Ханна.
– Это насчет мистера Доусона и вашего отца…
– Что, Ханна? Расскажи, – тихо попросила Кэтлин.
Некоторое время Ханна молчала, а потом вдруг заговорила взахлеб, словно боясь не успеть, и по ее щекам потекли слезы.
– Ах, мисс Кэтлин, это я во всем виновата, это я испортила вам жизнь. Мистер Доусон… он вас крепко любил… Помните, он обещал, что придет к мистеру Борегару просить вашей руки? Он и приходил тогда, как обещал. А ваш отец, он стал кричать, что никогда не отдаст вас за него, и прогнал его.
Глядя на няньку со смешанным выражением ужаса и недоверия, Кэтлин слушала рассказ о том, как ее отец безжалостно прогнал Доусона Блейкли, в то время как тот мечтал только о том, чтобы жениться на ней и сделать ее счастливой.
– Я сразу хотела вам рассказать, но если бы хозяин узнал, он меня убил бы. Это я во всем виновата, простите меня, старую, мисс Кэтлин, если можете.
– Ханна, дорогая, ты поступила правильно. Мне очень жаль, что тебе пришлось столько лет жить с этой тяжестью на душе. Но ты напрасно переживаешь, потому что сейчас все это уже не важно. Я на тебя не в обиде, так что не думай об этом. – Кэтлин улыбнулась старой няньке, в глазах которой все еще читалось беспокойство.
– Мисс Кэтлин, я бы и сейчас вам не стала рассказывать, кабы доктор Хантер был жив. Нет, если бы он был с вами, если бы он мог о вас позаботиться, я бы унесла эту тайну с собой в могилу. Хороший он был человек. Но его нет, а мистер Доусон жив и любит вас по-прежнему. Он вам не рассказал, как все было, потому что не хотел причинить вам боль. Он тоже хороший, как доктор Хантер. Может, еще не поздно, золотко? Если бы я знала, что мистер Доусон позаботится о моей девочке и о Скотти, я бы умерла спокойно.
