Лоретта Чейз - Лорд Безупречность
Можно было спрятаться от дождя под портиком храма. А если предстояло провести в поместье ночь, что казалось вполне вероятным, то для этого в парке были созданы прекрасные условия: повсюду виднелись небольшие красивые постройки. Вряд ли все они заперты. Да и что такое замок для умелых рук Оливии?
Перегрин заметил, что она поскользнулась, и поспешил догнать.
– Смотри под ноги, – заботливо посоветовал он, – Не видишь разве, что земля совсем мокрая? Хочешь вывихнуть ногу?
Однако Оливия ничего не видела и не слышала, так как целиком и полностью сосредоточилась на заветной цели путешествия.
– А он куда больше, чем я предполагала, – завороженно пробормотала она. – И гораздо красивее. Смотри, на крыше купол, на куполе огромный прямоугольный ящик, а сверху еще и маленький, шар. А на каждом углу крыши – какие-то урны или вазы – как они называются?
Архитектурные причуды не удивили Перегрина. Удивило иное – тишина, уединенность, даже укромность места. Все мавзолеи, которые ему приходилось видеть до этого, были построены напоказ и гордо властвовали над окружающим пейзажем. А этот, хотя и был в должной мере величественным, казался очень скромным. Он даже стоял на небольшой, совсем скромной лужайке, вокруг которой стеной поднимались раскидистые деревья и густой кустарник.
– Это не самая красивая часть здания, – заметил юный лорд с видом знатока. – Второй фасад. А парадный вход наверняка окажется с другой стороны, под портиком.
Он повел Оливию вокруг храма, к главному фасаду.
– Вот смотри, здесь еще интереснее.
И правда, ко входу поднималась широкая каменная лестница с надежными перилами. У основания возвышались две каменные статуи, каждая примерно в восемь футов высотой.
Лестница переходила в широкую аллею, которая спускалась по склону, а потом живописно взбиралась на соседний холм. Вокруг царствовали старинные деревья. Перегрин предполагал, что за ними прячется спокойный и милый пейзаж: мягкие холмы, уютные низины и снова холмы – привычный рельеф старой доброй Англии. Впрочем, трудно было сказать наверняка, ведь густая растительность скрывала все, кроме самой аллеи.
– Готова поспорить на весь клад: Эдмунд Делюси закопал свои сокровища у ног одной из статуй. Но вот какой именно?
– Возможно, если бы мы знали, кого они изображают, то смогли бы догадаться, – заметил Перегрин. – Скорее всего это боги или полубоги. Забавно, что наши соплеменники осуществляют строгий христианский погребальный ритуал под языческими символами. Известно даже, что один уважаемый член палаты лордов похоронен в мавзолее, построенном в форме пирамиды.
Рассуждения о погребальных причудах английской аристократии не слишком заинтересовали Оливию.
– Скорее всего, придется копать возле обеих статуй, – предположила она и оглянулась вокруг. – Думаю, никто не заметит.
С последним утверждением Перегрину пришлось безоговорочно согласиться. Если Эдмунд Делюси действительно что-то здесь спрятал, то в укромности выбранного места прапрадед мог не сомневаться.
Семья Перегрина тоже владела роскошным парком. Он был спланирован по тому же принципу, что и парк в Трогмортоне. Красивые особенности ландшафта, интересные постройки, удивительные растения скромно прятались среди зеленых насаждений, а потому гость оказывался возле них неожиданно или созерцал манящие образы издали, с самых выгодных точек.
Фундамент древнеримского храма возвышался над землей не меньше чем на шесть футов. Увидеть того, кто копается у основания, можно было лишь со специально обустроенного наблюдательного пункта.
Конечно, не следовало забывать о том, что сто лет назад окружающие деревья еще не успели вырасти такими густыми и высокими. Холм мог быть и вообще голым.
Оливия, однако, не задумывалась о делах столетней давности. Единственное, что ее интересовало, – где раздобыть лопаты. И хорошо бы еще мотыги.
Перегрин наклонился, чтобы как следует рассмотреть землю возле перил, и в этот момент на спину упали первые капли дождя.
Он выпрямился.
– Лучше спрятаться под… что это за шум?
Дети одновременно обернулись.
На соседнем холме по аллее бежал человек. Он махал рукой в сторону усыпальницы и что-то кричал. И происходило это совсем близко, не дальше, чем в ста ярдах.
Перегрин взглянул на Оливию. Она смотрела на него широко раскрытыми, синими, как у куклы, глазами.
– Нет, – тихо произнесла она. – Нет. Нет!
Ему хотелось закричать во весь голос. Он не был готов к тому, чтобы их нашли.
Только не сейчас. Еще рано. Еще ничего не закончено. Решение созрело в считанные секунды. Наказание будет ужасным. Так что терять все равно нечего.
Лорд Лайл схватил Оливию Уингейт за руку, стащил со ступенек и потянул под деревья, в густые заросли.
– Бежим, – крикнул он. – Просто бежим!
Томас несся по аллее. Бенедикт бросился вслед за ним в тот момент, когда Перегрин схватил Оливию за руку и вместе с ней нырнул в кусты направо, как раз в ту сторону, где у подножия холма раскинулось озеро. Склон был на редкость крутым.
Бенедикт не хотел верить собственным глазам.
– Стойте! – закричал он что было силы. – Вы с ума сошли? Остановитесь.
Дети не послушались.
Ратборн быстро прикинул самое короткое расстояние, рассчитал направление и бросился наперерез, по какой-то узенькой извилистой тропинке. Если повезет, то удастся перехватить их где-нибудь поблизости.
Раздался звук охотничьего рога.
Этот сигнал созывал всех, кто прочесывал другие участки.
Бенедикт не остановился ни на мгновение.
– Оливия! – прозвучал отчаянный женский голос. Батшеба звала дочь.
Бенедикт не стал тратить время на то, чтобы просить ее остаться на месте.
Он продирался сквозь ветки и перепрыгивал через корни.
Земля оставалась скользкой от опавших листьев и сосновых иголок. Он бежал, опасаясь, что Батшеба тоже побежит, и в то же время зная, что остановить ее невозможно.
Ради Бога, только не упади и не сломай шею!
Он продолжат бежать, спускаясь по крутому склону к озеру. Тропинка становилась все уже, а деревья уступили место кустам – почти таким же высоким, но колючим и густым.
– Перегрин! – звал Бенедикт. – Оливия! Гадкие дети. Подождите, вот он только доберется…
– Оливия! – где-то за спиной снова раздался голос Батшебы.
Он продолжал бежать. Дождь безжалостно хлестал, а проклятая тропинка петляла и кружила. И все же под дождем она была куда надежнее, чем покрытый опавшей листвой и мокрыми иголками скользкий непредсказуемый склон.
«Чертовы хулиганы! Как только поймаю, точно придушу». Эта мысль оказалась последней. Бенедикт споткнулся о торчащий из земли узловатый корень и рухнул на землю.
