Джо Гудмэн - Муки обольщения
— Скорее всего ты не правильно истолковал ее слова. Она просто предлагала свою помощь, почувствовав, что между тобой и Эшли не все ладно.
— Ной, она предлагала себя, но делала это очень осмотрительно. Поверь, уж я-то смог разобраться в том, что она имеет в виду.
— Я не верю тебе.
Салем пожал плечами:
— Ну что ж, мне, конечно, все равно. Но сам же потом станешь жалеть, что не поверил. Иерихон, может быть, ты его вразумишь.
Поднявшись с кресла, Иерихон зашаркал ботинками по плиточному полу веранды.
— Черт побери, Ной, — грубо и убедительно начал он, — во время одного из своих визитов Хилари как-то днем зашла в библиотеку, где я работал над счетами, и начала приставать ко мне. Тебе же она сказала, что ей понадобилась какая-то книга. Когда я понял, чего она хотела от меня, то страшно разозлился.
— Но почему ты все скрыл от меня?
— Я пребывал в замешательстве. Поверь, я пожалел об этом, когда ты написал нам, что вы с Хилари помолвлены.
Ной горько усмехнулся:
— Вот почему вы все так горели желанием отправить меня в Англию. Вам было прекрасно известно, что Хилари не выйдет за меня замуж до этой поездки.
— Мы в этом не были уверены, — сказала Черити. В ее тихом голосе чувствовалась жалость к сыну. — Только надеялись, что так будет, зная об отвращении Хилари ко
— всему британскому. Согласись, Ной, это довольно странно.
— Если она питала отвращение ко всему британскому, как вы выразились, то почему же она была готова броситься в объятия Иерихона?
— Ты ничего не понял, — ответил Салем, — на самом деле ни Иерихон, ни я ей не были нужны. Ей хотелось только разрушить наши браки. Хилари совсем не учла то, что Иерихон и Эшли многое сделали для Америки во время войны. Проклятие, Иерихон был даже ранен в том же сражении, которое стоило жизни ее брату! Нет, дело совсем в другом. Просто моя жена и брат владеют недвижимостью в Англии, и Хилари позавидовала чужому богатству.
— Это всего лишь предположение, — усомнился Ной, — я и не знал, что вы любите обсуждать поступки других людей.
— Сомневаюсь, что это предположение, — терпеливо пытался возразить Салем. — Для Хилари ничего не значило, что мы с Иерихоном с презрением отвергли ее заигрывания. Она умышленно повернула дело так, чтобы Эшли и Рэй стали подозревать, будто мы первыми стали проявлять к ней интерес. Если бы наши жены доверяли нам хоть чуточку меньше, Хилари добилась бы, чтобы ей поверили. Салем допил свой ром.
— Думаю, ты достаточно хорошо знаешь Рэй и догадываешься, что она все это так просто не оставила. Избавлю тебя от деталей, скажу только, что Хилари пришлось признаться Рэй в своих намерениях. Правильно или нет, но мы решили забыть об этом, так как Хилари поклялась, что не собиралась превращать тебя в рогоносца и что ее действия никоим образом не были направлены против тебя.
— Тогда почему вы вспомнили об этом сейчас? Я бы по-прежнему находился в счастливом неведении.
— Несомненно, — сказала Рэй, — но через несколько дней ты отправишься в Филадельфию и не только сообщишь Хилари о своей женитьбе, но и познакомишь ее с женой-англичанкой! Ты можешь вообразить, как Хилари воспримет это?
— Ей будет больно. И я понимаю это.
— Она будет вне себя от бешенства! И если ты не думаешь, что она начнет мстить, то, значит, ничего не понял из нашего сегодняшнего разговора.
Какое-то время Ной молчал, подыскивая нужные слова.
Затем угрюмо продолжил:
— Мне кажется, Рэй, ты излишне эмоциональна, а твои разговоры о чести Хилари преждевременны. Допускаю, что причиной обсуждения этой тем?! является ваша искренняя тревога обо мне, и я высоко ценю это. Однако вмешательство в чужие дела, и здесь я обращаюсь ко всем, а не только к Рэй, уже имело последствия для моей личной жизни, и мне это изрядно надоело. Я хочу…
— Вмешательство в чужие дела? — удивилась Черити. — Ты имеешь в виду поездку в Анг…
— А что за последствия? — заинтересовалась Рэй. Роберт опустил руку на колено своей жены, предостерегая ее от дальнейших вопросов.
— Черити, пусть сын договорит, — произнес он мягко, но в то же время твердо. — Рэй, помолчи.
— Спасибо, папа. — Ной глубоко вздохнул. — Я хочу, чтобы вы знали: я люблю вас всех. Более того, я вас уважаю. Думаю, вы испытываете те же чувства по отношению ко мне, иначе сегодня не ощущали бы потребности рассказать всю правду. Но я очень обижен, потому что вы не были со мной откровенны с самого начала. Я знал, что вы не одобряли моего выбора, но ни один из вас не счел нужным упомянуть о главной причине своего неодобрения. Вы утаили это от меня. Вы только переглядывались, думая, что я ничего не замечаю. Вы действовали словно заговорщики за моей спиной. Считаете, я стану вас за это благодарить? Меня почти насильно заставили уехать в Англию, чтобы решать проблемы, с которыми мог легко справиться любой юрист.
— Но тогда ты не встретил бы Джесси, — тихо вы молвила Эшли.
— Верно, Эшли, не встретил бы, — равнодушно ответил Ной, приподнимаясь на ногах и беря Джесси на руки. Он почувствовал прикосновение ее нежной щеки. — Вы можете делать из этого любые выводы. — Кивнув на прощание, Ной понес Джесси в дом.
Некоторое время на веранде царила тишина. Ночные звуки, которых прежде никто не слышал, теперь казались слишком громкими. В траве беспрерывно трещали сверчки. Из леса доносились различные шорохи, там текла жизнь по своим диким законам. Долетавший с реки ветерок заставлял дрожать листья деревьев.
— Я никогда еще не видел Ноя таким злым, — нарушил тишину Салем, почесывая затылок. — С ним происходит что-то неладное.
Рэй задумчиво кивнула. В ее глазах блестели слезы.
— Боже, не хотелось бы мне встретиться с ним во время судебного заседания.
— А что вы думаете по поводу его фразы относительно встречи с Джесси? — спросила Эшли. Ее изумрудные глаза выражали беспокойство.
Глубоко затянувшись, Роберт закурил вторую сигару.
— Боюсь, наши размышления на эту тему не дадут должных результатов. Ной умышленно выражает свои мысли туманно и постоянно уходит от ответа. Мы, видимо, действительно не вправе вмешиваться в его личную жизнь. Предлагаю не докучать ему больше.
Войдя в спальню, Ной положил Джесси на кровать и зажег две свечи на ночном столике. Она зашевелилась, но не проснулась, когда он расстегнул ее платье и спустил с плеч. Затем, осторожно скинув ее туфли на пол, укрыл жену одеялом, почти не потревожив. Он чувствовал возрастающую обиду от того, что она продолжала спать, равнодушная к его чувствам, не замечая горького разочарования и крушения надежд. Да ей просто было наплевать на все это! Несмотря на то что именно он был виноват в ее безразличии, ему все-таки было обидно.
