Джейн Кренц - Запоздалая свадьба
Она отчетливо поняла, что не одного Тобиаса одолевает ощущение незавершенности дела. Лишь сегодня утром она проснулась в полной уверенности, что это именно так и есть.
В парке, кроме нее, был только один человек: престарелый джентльмен, дремавший на железной скамейке. Затянутые в перчатки руки покоились на набалдашнике трости, покачивавшейся между коленями.
Он открыл глаза как раз в тот момент, когда Лавиния проходила мимо, и оглядел ее с учтиво скрытым, но чисто мужским одобрением. Лавиния посчитала, что в свое время он, должно быть, одержал немало побед.
— Нет ничего прекраснее, чем рыжеволосая женщина в парке в летний день, — сказал он тихим, хрипловатым голосом. — Желаю вам здравия, мадам.
Лавиния приостановилась и улыбнулась:
— И вам тоже, сэр. Я не хотела разбудить вас.
Он протянул руку на удивление грациозным жестом.
— О, я ничуть не возражаю. Это грезы старого человека и, следовательно, особого значения не имеют.
— Вздор! Любые грезы важны.
Она порывисто сунула ладонь в корзинку, выбрала персик и протянула ему.
— Не хотите попробовать? Я не смогла устоять. Они выглядели такими спелыми и сочными!
— Как вы добры!
Старик взял персик и с легкой, словно обращенной внутрь себя улыбкой стал его рассматривать.
— С удовольствием съем.
— Вот и прекрасно. И никогда не говорите себе, что ваши грезы — это нечто незначительное.
— Даже если это мечты моих юных дней, которые так и не осуществились?
Лавиния немного подумала.
— Разумеется, чудесно, когда мечты сбываются. Но ведь в действительности это случается не так часто, правда?
— Правда.
— Может, это и к лучшему. Не все мечты так уж хороши. Некоторые, поверьте мне, лучше оставить в фантазиях, а другие никогда и не предназначались для нашей действительности.
— Не стану спорить, дорогая, — пробормотал старик. — Но позвольте сказать, что, с точки зрения много повидавшего человека, иногда мечты стоят того риска, который необходим для того, чтобы воплотить их в жизнь.
— Я вам верю, — кивнула Лавиния и, поколебавшись, предположила:
— Вероятно, по-настоящему имеют значение только те усилия, которые мы прилагаем, для того чтобы самые заветные мечты стали былью. Даже если при этом терпим неудачу, все равно испытываем удовлетворение, сознавая, что тут нет нашей вины и все произошло отнюдь не из-за недостатка воли и решимости.
— Да вы настоящий философ! Вот это мне по сердцу! — снова улыбнулся незнакомец. — Не могу не согласиться с вами, дорогая. До чего же грустно оглянуться в конце жизни и увидеть, что так ни разу и не осмелился рискнуть.
Она зачарованно уставилась в яркие голубые глаза.
— Что-то подсказывает мне, сэр: если ваши мечты и не осуществились, то не потому, что у вас не хватило решимости.
— А мне что-то подсказывает, дорогая моя, что в этом отношении мы очень похожи. — Он вынул из кармана маленький перочинный ножик и принялся чистить персик. — Я рад, что у вас впереди еще много лет для осуществления задуманного. Мой доктор уведомил, что у меня осталось всего полгода. Говорит, слабое сердце.
Лавиния нахмурилась:
— Ба, не обращайте внимания на докторов! Когда речь заходит о подобного рода предсказаниях, они чаще всего ошибаются. Никто не может знать, сколько времени ему отпущено.
— И это верно.
Он откусил кусочек персика, жмурясь с почти чувственным удовольствием.
— На Рен-стрит живет травница по имени миссис Морган, — сообщила Лавиния. — Моя мать всегда говорила, что она куда искуснее любых докторов. Советую вам найти ее и рассказать о симптомах болезни. Она наверняка пропишет настой или отвар, который вам поможет.
— Спасибо, я обязательно так и сделаю, — кивнул он, продолжая жевать. — Пришли посидеть на солнышке?
— Не совсем. — Лавиния глянула на дверь дома Аспазии. — Хотела навестить кое-кого, кто живет здесь, на площади.
Он, слегка щурясь, проследил за направлением ее взгляда.
— Вы, случайно, не на номер семнадцать смотрите?
— Именно так.
Он снова занялся персиком.
— Дама, которая там живет, куда-то уехала. Видел, как она недавно садилась в экипаж.
— Неужели? — притворно огорчилась Лавиния. — Как обидно! Похоже, я разминулась с ней! Что ж, оставлю карточку у экономки.
— Экономка тоже ушла. — Старик осторожно откусил еще кусочек. — Я видел, как к двери подбегал уличный мальчишка, что-то ей сказал, и вскоре она в большой спешке удалилась.
— Вот как?!
Лавиния собиралась заговорить зубы экономке, чтобы та впустила ее в дом. Она даже приготовила целую речь насчет того, что получила важные новости для Аспазии и хочет подождать ее возвращения.
«Совершенно ни к чему провожать меня в гостиную. Вполне сойдут кабинет миссис Грей или библиотека».
Она надеялась получить возможность немного пошарить в комнате, когда экономка волей-неволей отправится на кухню, чтобы приготовить чай. В конце концов, гостья всегда может отговориться тем, что ей необходимо в туалет.
Следует признать, что план был достаточно расплывчатым и она понятия не имела, что именно надеялась обнаружить. Но почему-то считала необходимым узнать побольше об Аспазии Грей.
— В доме никого нет, — повторил старик, поднимая лохматые брови. — Видимо, вам придется прийти в другой раз.
— Очевидно, — кивнула Лавиния, отступив. — Что ж, мне пора. Не забудьте: травница на Рен-стрит.
— Ни за что не забуду, — кивнул он, кладя нож в карман. — И наш разговор о мечтах тоже.
— Как и я. До свидания, сэр.
Она улыбнулась на прощание и ушла. Пересекла улицу. Добралась до угла. Помедлила и оглянулась. Старик доел персик и опять дремал, склонив голову на грудь.
Лавиния метнулась в узкий переулок, ведущий к домам, и стала отсчитывать садовые ворота, пока не набрела на те, что принадлежали дому семнадцать.
Ворота были заперты на засов с другой стороны, а верх каменной ограды был на несколько дюймов выше ее головы. Нужно найти на что встать, если она хочет перелезть в сад.
Лавиния огляделась и увидела старую лестницу, которую скорее всего забыл здесь садовник. Прислонить ее к ограде номера семнадцать было делом нескольких минут. Она быстро поднялась наверх, а глянув вниз, увидела очень удачно подвернувшуюся скамью.
Подняв юбки, она перекинула через ограду сначала одну ногу, потом другую и спрыгнула на скамью.
На задах дома семнадцать все было тихо и спокойно. Лавиния подобралась к двери черного хода и открыла ридикюль, чтобы найти новые отмычки.
К ее досаде, процесс открывания замка затянулся куда дольше, чем у Тобиаса. Но наконец раздался долгожданный щелчок, доказавший, что она не зря тратила время.
