Тамара Лей - Молитва любви
Легче всего было затеряться в манящей печали, но Грей не позволила себе этого. Нет нужды плакать о потерянном ребенке, слезами горю не поможешь. Нет, нужно искать решение.
«Как же мне исправить это зло, Господи?» -спросила она, когда весь ужас этого положения встал перед нею. И как бы в ответ снова услышала беседу между Гильбертом и сэром Ройсом.
Эдуард Чарвик хотел получить ее дитя – ребенка в ее чреве.
Ответ, который она искала, причинил ей жестокую боль. Грей обхватила руками живот.
– Никакое зло тебя не коснется, – поклялась она, пытаясь убедить саму себя в правильности своего решения. – И Лизанна получит свое дитя обратно.
ГЛАВА 23
Когда Грей вошла в холл, все разговоры прекратились. С полдюжины гостей, сидевших за столом на скамьях, подняли головы и молча смотрели, как она приближается к ним.
Гильберт поспешил ей навстречу и, взяв руки Грей в свои, заглянул ей в лицо.
– Ты устало выглядишь, – заметил он. – Поспала?
– Не смогла заснуть, – ответила Грей, тронутая сочувствием, светившимся в глазах Гильберта.
Он кивнул, потом вспомнил, что Грей не спускалась ни к обеденной, ни к вечерней трапезе, и сделал знак служанке.
– Позаботься, чтобы леди Грей принесли поесть.
– Вы собираетесь отыскать Эдуарда Чарвика, не так ли? – обратилась Грей к собравшимся. Среди них были Лизанна, ее муж и сэр Ланселин. Еще двоих – пожилого мужчину и женщину – Грей не знала, хотя догадывалась, что женщина, очевидно, родственница Ранульфа: волосы у нее были такие же светлые.
– Мы должны сделать это, – ответил Гильберт, желая, насколько возможно, оградить Грей от неизбежных переживаний.
Она бросила на него твердый взгляд.
– Я знаю. Могу ли я присоединиться к вам? Гильберт собирался отправить ее в комнату в сопровождении служанки с подносом, нагруженным снедью, но лицо Грей выражало такую решимость, что барон не смог так поступить.
– Мы почти закончили обсуждение, – сказал он, пытаясь разубедить ее.
Грей подняла на Гильберта глаза:
– Вы мне не доверяете?
Его колебания не были вызваны сомнениями на ее счет, но Гильберт не мог не принимать во ннимание мнение Лизанны.
– Я доверяю тебе, – мрачно ответил он, – но не думаю, что тебе так уж необходимо…
– Пожалуйста, Гильберт.
– Хорошо, – с явной неохотой он подвел Грей к столу и усадил рядом с собой. Девушка поняла, что ее присутствие нежелательно, но отважно бросила вызов недовольству, вызванному своим появлением. Хотя в ее адрес не было высказано ни одного неприязненного слова, она не могла не отметить, какие взгляды пришлось выдержать Гильберту ото всех, кроме Ланселина и Ранульфа.
Тем временем разговор возобновился. Грей, поглощая то, что ей принесли, внимательно слушала. Многого она не поняла, так как пришла слишком поздно, но когда беседа свернула в то русло, которое нужно было для ее поисков, она уже знала, какими сведениями могла воспользоваться.
– Потом, судя по всему, он направился на север, – сказал Гильберт, разворачивая карту своих земель и придавливая углы полупустыми кружками с элем. – В этом направлении мы и должны двигаться.
Он помолчал, изучая карту, потом ткнул пальцем в лесистый участок местности:
– По словам парня из банды Чарвика, стоянки устраивались здесь, здесь и здесь. Видите расположение?
Человек из банды Чарвика. Грей нахмурилась.
– Кто вам сказал об этом? – спросила она. На лице Гильберта отразилось легкое недовольство.
– Один из разбойников Эдуарда, – объяснил он. – Этот человек был ранен и схвачен при последнем набеге на деревню.
Грей хотела бы расспросить поподробнее, но понимала, что слишком много вопросов задавать не следует. Кивнув, девушка глянула на карту. «Где держат этого человека?» – раздумывала она. Не потому ли сегодня утром приехал сэр Ланселин?
– Да, кое-что вырисовывается, при условии, что этот человек говорит правду.
– Вот почему мы должны разбиться на две группы, – ответил Гильберт. – Ты поведешь своих людей в этом направлении, – он показал на северо-западную часть карты, – а я своих – на северо-восток. Если мы не обнаружим местопребывание Чарвика, то встретимся здесь, в Крессинг-Бридже.
– А оттуда? – спросила Лизанна, напряженно глядя на брата.
– Оттуда, – сказал он, сворачивая карту, – мы двинемся на юг.
– Значит, отправляемся на заре, – объявил Ранульф, поднимаясь со скамьи.
Все одобрили решение и, встав из-за стола, направились к лестнице.
– Пошли, – позвал Гильберт и взял Грей под руку, чтобы помочь подняться.
– Ты надолго уедешь? – спросила Грей, пока они поднимались по ступенькам.
– На несколько дней, может быть, больше. Это зависит от того, как пойдет охота на Чарвика, – войдя в комнату, он повернул Грей лицом к себе. – На этот раз я не вернусь с пустыми руками, Грей. Ты понимаешь, что это значит?
– Да, понимаю, – ответила она без колебаний. – Эдуарда нужно остановить.
Гильберт не скрывал облегчения.
– Ты пожелаешь мне удачи?
Вопрос удивил, ведь, казалось, Гильберт больше не подозревает ее. Может быть, она неправильно оценила те последние недели, что они провели имеете?
– Разве ты меня еще не знаешь? – спросила она. – Разве не догадался, какие чувства я к тебе питаю?
Гильберт замер, нахмурился, глядя в ее лицо, напряженно поднятое в ожидании ответа.
– Расскажи мне об этих чувствах, – потребовал он.
Грей раскрыла рот, чтобы облечь в слова то, что чувствовала, но лишь покачала головой. Признание в любви к Гильберту сделает ее еще более уязвимой. А что, если Гильберт ей не поверит?
– Это не имеет значения, – сказала она, прошла к кровати и начала раздеваться.
Гильберт подошел к ней сзади и положил руки на плечи, не дав снять платье через голову.
– Я собираюсь жениться на тебе, – прошептал он ей на ухо.
Грей застыла в его объятиях, не в силах поверить, что ей это не послышалось.
– Что? – выдохнула она, вглядываясь в его лицо.
Гильберт улыбнулся:
– Когда вернусь, обязательно сделаю тебя своей женой.
Грей, вдруг почувствовав слабость, ухватилась за его руки.
– Почему? Ведь ты сказал…
– Знаю. И считал, что так было правильно, – он глубоко вздохнул. – Но ты станешь матерью моего ребенка, а сыну моему не подобает называться бастардом, незаконнорожденным.
Законность. Хотя именно этого она добивалась, но не могла скрыть разочарования. Значит, у него нет к ней никаких чувств? Ничего общего с теми искрами любви, что порой чудились ей в его глазах?
– Это все? – спросила Грей.
– А что еще я должен сказать?
С покорной улыбкой Грей высвободилась из объятий и отвернулась.
