Дженнифер Эшли - Незабываемые ночи
Сознание перенесло его на бал у лорда Аберкромби, и он снова танцевал с Изабеллой, которая была в изумительном бальном платье из голубого атласа и с желтыми розами в волосах. Ее красота резала как ножом. Изабелла разговаривала с ним спокойным, как легкое вино, голосом, и он упивался ею.
«Обнажи свою душу», — посоветовал Йен.
Он не сделал этого. Он позволил ей снова любить себя, но не раскрыл ей всего себя. Он знал это, и это знание жгло его изнутри, не давая покоя.
«Я вытащил ее из родного дома и женился на ней, потому что если бы я не сделал этого, если бы дал ей право выбора, она бы никогда меня не выбрала».
Но он изменился. Он бросил все и упрямо шел по жизни. Ради нее.
«Ради нее? — спросил ворчливый внутренний голос. — Или чтобы она сочувствовала тебе и признала твои мучения?»
Будь все проклято, он даже спор с самим собой выиграть не мог.
«Изабелла, пожалуйста, мне необходимо увидеть тебя еще раз».
Он любил решительную и наивную дебютантку, которую встретил в ту ночь на ее первом балу. Он любил молодую женщину, в которую она превратилась, довольно смелую, готовую шагать по жизни в ногу с Маком, терпеть его распутных друзей и голых натурщиц. Мак обожал хвалиться, как спокойно относится к его скандальной жизни пристойная молодая жена, но он никогда не понимал, насколько сильной была Изабелла, чтобы выносить это. Ни ее воспитание, ни образование в Академии для избранных не могли подготовить к жизни с таким человеком, как Мак, даже внушающая восхищение мисс Прингл была бы здесь бессильна. И все же Изабелла справлялась.
Мак любил ту женщину, какой стала Изабелла: ею восхищалось общество, она была способна сохранять независимость и смотреть в лицо своим соседям вопреки тому, что семья отреклась от нее, а ее брак распался. Общество не винило Изабеллу, общество винило Мака.
«Я хочу любить тебя, Изабелла. Не как прежний скандальный Мак и не как исправившийся Мак. А как тот Мак, каким я являюсь на самом деле.
Тот, который любит тебя».
…У него уже не будет шанса сказать ей об этом.
Глава 22
Появился слух о том, что шотландский лорд поселился вместе со своей леди на Норт-Одли-стрит. Дом лорда на Маунт-стрит сгорел, но свидетели говорят, что леди пригласила его к себе с распростертыми объятиями. Их видели вместе у Тауэра, и отношения между ними были самые теплые.
Сентябрь 1881 годаВремя остановилось. Комната мягко плыла у него перед глазами, на него смотрели со стены яркие эротичные женщины, но не Изабелла. Художник, который жил в Маке, шептал, что картины сделаны вполне прилично. Пейн как раз был именно тем человеком, которого Мак однажды взял бы под свое крыло и помог бы достичь успеха.
«Теперь такого шанса нет», — сухо подметил Мак.
Ему казалось, что в комнате становится то темнее, то светлее, хотя газовая лампа горела с одинаковой интенсивностью. Всему причиной были его глаза. Они были словно подернуты какой-то пеленой, которая иногда куда-то пропадала. Мак не чувствовал ни ног, ни пальцев. Пейн оставил его здесь умирать.
Мак слышал, как сквозь потрескавшиеся губы пробивается его собственный голос:
Я был в Шотландии рожден,
Я ей до гроба верен.
Но к смертному ложу теперь приведен
Любовью к И-и-за-а-белле.
Последний раз, когда он это пел, Изабелла распахнула дверь ванной комнаты и сверлила его негодующим взглядом. От этого взгляда, который он чувствовал на своем обнаженном теле, у Мака покалывало кожу и появился глупый страх, что увиденное Изабеллу не впечатлило.
«Будет ли она по-прежнему хотеть меня? — размышлял он тогда. — Буду ли я по-прежнему тем мужчиной, который вызывает у нее восхищение? К которому ей нравится прикасаться?» Мак уже с пятнадцати лет не робел перед женщинами, но в тот момент волновался, что Изабелла усмехнется и уйдет.
«Любовью к И-и-за-а-белле».
— Мак?
«Я здесь, любовь моя. Иди ко мне, дорогая, я замерз».
— Мак? О, Мак.
Мак заставил себя открыть глаза, желая, чтобы мираж рассеялся. Он чувствовал мягкие прикосновения, вдыхал слабый запах роз. Над ним застыло ее прекрасное лицо с горящими из-под рыжих локонов глазами.
— Изабелла, — прошептал он, — люблю тебя.
— Ты истекаешь кровью. Мак, что случилось?
На мгновение у Мака потемнело в глазах, но это прошло, когда он почувствовал, как к его боку сильно прижали то ли полотенце, то ли покрывало, то ли что-то еще. Ему было ужасно больно. Но ведь это хорошо, потому что боль означает, что он все еще живой.
— Нет, — прохрипел Мак, когда в мозгу вдруг проблеснуло осознание происходящего. — Изабелла, беги! Уходи!
— Не говори глупостей. Кэм здесь. Иинспектор Уэллоуз.
— А Пейн?
— Они его ищут. Мак, не засыпай, смотри на меня.
— С удовольствием. — Ему было больно улыбаться, но рядом была его прекрасная жена, ее духи перебивали тошнотворный запах крови. — Мне надо открыть свою душу, любовь моя. Ты позволишь мне открыть свою душу тебе?
— Молчи, дорогой, — наклонилась к нему Изабелла. — Мы отвезем тебя домой, и все будет хорошо.
— Нет-нет. Я лгал тебе. Я не открыл свою душу.
— Мак, — ее горячие слезы капали Маку налицо, — пожалуйста, не умирай.
— Я из кожи вон вылезу, но не умру.
Мак слышал, что его слова звучали как невнятное мычание. Изабелла не сможет понять его. Он должен заставить ее понять его слова.
— Я не могу потерять тебя, — гладила его по волосам Изабелла, и ее прикосновения были так дороги ему. — Я не хочу жить без тебя, Мак. Я не была цельной личностью, пока не встретила тебя.
Цельная личность. Именно таким сделала его Изабелла. Она была его лучшей частью, и когда Мак потерял ее, от него ничего не осталось. Вот о чем ему пытался сказать Йен.
— Ты нужна мне, любовь моя.
Мак потянулся к ее руке и почувствовал облегчение, когда Изабелла взяла его за руку.
— Не оставляй меня, — отчаянным голосом молила она.
— Изабелла.
Мак напряженно прищурился, потому что это слово сказал не он. Его вновь захлестнула волна гнева, когда над ним нависла тень от высокой фигуры Пейна.
— Беги, — пытался сказать Мак. — Выбирайся отсюда.
— Ты ранил его. — Изабелла решительно встала на ноги, чтобы оказаться с врагом лицом к лицу. — Катись ко всем чертям!
Она набросилась на Пейна с кулаками, и в следующее мгновение тому пришлось отражать удары хрупкой женщины. Мак не знал, что ему делать: паниковать или смеяться. Изабелла была сильной, Мак знал это не понаслышке.
