Сильвия Дэй - Не искушай меня
Саймон положил руку на плечо маркиза:
– Если даже ваш роман ускорил ее болезнь и сделал эту болезнь явной для всех, думаю, она все равно закончила бы свои дни в Бедламе. Судя по поступкам де Гренье, безумие у них в роду.
– Если бы все было так просто. – Маркиз похлопал Саймона по руке, совсем как отец сына. Саймон был глубоко тронут этим неожиданным проявлением привязанности. – Маргарита до сих пор не оправилась оттого, что сама лишила де Гренье жизни. По ночам ей снятся кошмары, как, впрочем, и Лизетт. Мои дочери выросли без меня. Они вот-вот выйдут замуж. – Сен-Мартен приподнял бровь. – Они ведь уже невесты, не так ли?
Саймон со смехом сделал шаг назад.
– Я не могу ручаться за обеих, лишь за одну из них.
– Над чем вы смеетесь, мистер Куинн? – спросила Линетт. Она протянула ему руку, и Саймон поднес ее к губам.
– Так просто, – уклончиво ответил он и, взяв ее под руку, предложил: – Пройдемся?
– Я не против.
Он вышли из гостиной и по галерее направились к двери, ведущей в сад. И как только оказались в сени деревьев. Саймон сгреб Линетт в объятия, вдыхая аромат умытого дождиком воздуха и искушающего аромата ее духов.
– Ты знаешь, – пробормотала Линетт, нежно улыбаясь, – когда я впервые тебя увидела, любуясь тобой, подумала, что такого красавца невозможно приручить.
– Приручить? – Саймон приподнял брови. – Не уверен, что мне нравится, как это слово звучит.
– В самом деле? Разве у вас по отношению ко мне не самые честные намерения, мистер Куинн?
– Вот как! Уже «мистер Куинн». – Он зашел за высокую живую изгородь и увлек Линетт за собой.
Взяв в ладони ее лицо, он поцеловал ее, лишь самую малость, выпустив пар своего к ней ненасытного желания.
Он ласкал ее губы языком, покусывал их, дразнил, и слух ему ласкали ее короткие жаркие стоны, мольбы дать ей больше, чем он мог дать ей здесь. Язык его проник глубоко в недра ее рта, он пил ее сладость, он наслаждался ее вкусом.
– Я не понравлюсь тебе ручной, тиаска.
– Позволь мне прийти к тебе сегодня ночью, – прошептала она, запрокинув голову и закрыв глаза.
– Не искушай меня, – прошептал он.
– Саймон. – Она в изнеможении засмеялась и открыла глаза, – Ты доведешь меня до безумия. Ты хоть представляешь себе, какие сны мне снятся о тебе? Как мне тебя недостает? Иногда мне снятся очень распутные сны. Я чувствую твои руки на моей коже, твои губы на моей груди, как твое тело накрывает мое…
– Черт! Проклятие! – Куинн привлек Линетт к себе, прижался бедрами к ее пышным юбкам. Там, под бриджами, он был тверд как камень и пульсировал. – Ты и святого доведешь до греха.
– В дальнем углу сада есть беседка, – торопливо предложила Линетт, облизывая припухшие от поцелуев губы.
– Черт бы тебя побрал, я пытаюсь ухаживать за тобой как положено.
– Кажется, поздновато это делать, если учесть, что ты уже был во мне. – Она дрожала, прижимаясь к нему. – Иногда я чувствую тебя, как ты входишь в меня. Толчками… Глубоко-глубоко…
Саймон застонал и снова ее поцеловал, благодарный ей за ее страстность и за ту свободу, с которой она отдалась ему. Она не сдерживала своих порывов, не играла в стыдливость, она доверяла ему безраздельно, и так было с самого начала.
– Чего ты ждешь? – спросила она, едва дыша.
– Я хочу дать тебе время, – сказал он хрипло, заправляя золотистый завиток ей за ухо. – Я хочу, чтобы ты была уверена в том, что я – то, что тебе нужно.
Линетт подняла брови:
– А что, если я найду кого-то другого? Ты меня отпустишь?
Саймон непроизвольно крепче сжал ее в объятиях, возможно, даже причинив ей боль – она была такая нежная на ощупь. Ему стоило больших усилий ее отпустить.
– Нет.
Она обхватила его за талию, наведя между ними мосты.
– Я не сомневалась. Так что ты терзаешь нас обоих попусту.
– Мне нечего тебе предложить.
– Дай мне свое сердце и свое тело, и больше мне от тебя ничего не надо. Все остальное – дом, семью – мы сами создадим. Сен-Мартен обещал мне приличное приданое.
– Мне не нужно твое приданое, – сказал Саймон и повел Линетт дальше по тропинке. Ему нужно было двигаться, чтобы каким-то образом сбросить сексуальное напряжение, которое он неизменно испытывал рядом с ней. – Удивительно, но Эддингтон сдержал слово.
– Чудно. – Улыбка Линетт сообщила Саймону, что она была за него рада, но он знал, что она приняла бы его и без денег. – Мои отец и мать собираются пожениться.
Саймон улыбнулся. Ему было приятно об этом слышать. Редко когда увидишь пару, где люди бы так друг другу подходили.
– Я желаю им счастья.
– Мы могли бы провести медовый месяц в Ирландии, – пробормотала Линетт. – У них будет возможность насладиться друг другом и отпраздновать воссоединение без посторонних.
– Линетт. – Куинн засмеялся, поднял ее на руки и закружил. – Ты будешь тиранить меня до конца дней. Я это чувствую.
Положив ему руки на плечи, она поцеловала его в кончик носа.
– Ты винишь меня за то, что я хочу, чтобы эти дни – и ночи тоже – начались сейчас? Если ты будешь дальше тянуть, я подумаю, что ты хочешь дождаться, пока тебе подвернется кто-нибудь получше меня.
– Лучше тебя нет.
– Конечно. – Линетт провела ладонью по его волосам, голубые глаза ее сияли теплом и радостным ожиданием. – Попроси меня, – настойчиво сказала она.
Театрально вздохнув, он поставил ее на землю и опустился на гравийную дорожку одним коленом.
– Линетт Руссо, не окажешь ли ты мне высокую честь, согласившись стать моей женой?
Слезы полились из ее глаз, и нижняя губа дрогнула.
– О, Саймон…
Он сунул руку в карман камзола и достал оттуда маленькую коробочку.
Линетт округлила глаза:
– Ты держал это при себе весь день?
Саймон улыбнулся.
– О! – Она топнула ногой, повернулась к нему спиной и пошла прочь.
Он со смехом бросился за ней, не желая ее отпускать.
Примечания
1
Иллюминаты – члены тайного общества, возникшего в 1776 году в Баварии.
