Сьюзен Виггз - Голос сердца
— Не могу, принцесса, — рассеянно ответила Мора, убирая за ухо прядь волос. — Завтра мне сдавать заявку на грант и разбор одного случая.
Эшли потянула на себя толстую черную папку. Бумаги рассыпались по полу. Сложив руки на груди, Мора тяжело вздохнула.
— Вот что, Эшли. Я поиграю с тобой десять минут, но потом мне придется вернуться к работе.
Она взяла малышку за руку, и они вместе пошли наверх — игрушки хранились там. Чарли отправилась за ними, и внезапно в комнате стало очень тихо. Шон и Камерон, посмотрев друг на друга, одновременно потянулись за пультом. Шон успел первым.
— Бои в пятницу вечером, — сказал он, переключая телевизор на канал ESPN.
— Мне больше нравятся «Американские моторы».
— Только не сегодня. — Шон, сев в кресло, наблюдал за тем, как Владимир Кличко мутузит противника.
Серия ударов привлекла внимание Камерона, и он не продолжил спор. Во время рекламной паузы он принес из кухни две банки лимонада и снова уселся смотреть.
Ровно через десять минут Мора спустилась вниз; у противника Кличко к тому моменту был подбит глаз, а из носа торчали ватные тампоны, впитывающие кровь.
— Отвратительно! — воскликнула она.
— Это развлечение. — Шон протянул ей свою банку с лимонадом, но Мора не обратила на нее внимания.
— Ладно. Слушай. — Она уложила свои книги и ноутбук в гигантскую сумку. — Мне завтра сдавать два важных проекта, поэтому у меня куча работы. Я решила поехать поработать дома.
— Ты можешь работать здесь, — заметил Шон. — Стол в столовой в полном твоем распоряжении. Мы там никогда не едим. — Он толкнул Камерона локтем. — Кстати, зачем вам вообще понадобилась столовая? Вы там когда–нибудь ели?
— Кажется, в День благодарения.
— Ну, тогда он в твоем распоряжении до Дня благодарения.
— Спасибо. — Мора наклонилась и поцеловала Шона в щеку. — Но мне нужно сосредоточиться. И заодно полью мои цветы.
Через несколько минут она уехала. По телевизору снова была рекламная пауза.
— Обожаю это пиво! — провозглашали актеры.
Шон почувствовал, что Камерон смотрит на него.
— Что? — спросил он.
— Так она тебя бортанула? Или дала отставку?
— Не понимаю, о чем ты. — На самом деле Шон понимал. В глубине души понимал.
— Бортанула или дала отставку. Это разные вещи.
— Не думаю, что она…
— Слушай, если кого–то бортанули, то это только на один раз. Обычно это значит, что у нее было предложение получше.
— Например, полить цветы? — спросил Шон.
— Дурацкий предлог. Похоже, ей стало скучно с тобой.
— Плохо дело. — Шон разволновался: по затылку у него побежали мурашки.
— А может, она дала тебе отставку? — предположил Камерон. — Тогда тебе придется потрудиться, потому что отставка — это навсегда. Понял?
— Ничего я не понял. Никого она не бортанула и не отправила в отставку. Просто поехала домой поработать.
— Готов поспорить: она весь вечер будет поливать цветы и смотреть «Скорую помощь» по телеку.
— Откуда ты знаешь, что ей нравится «Скорая помощь»?
— Ну! Я же могу сложить два и два. — Камерон встал и пошел в кухню. — Я готовлю попкорн в микроволновке, — добавил он. — Ты будешь?
Слова Камерона очень обеспокоили Шона. На следующий день он позвонил Море, но включилась голосовая почта, так что он оставил сообщение о том, где его можно будет найти. Потом отвез племянника на работу в гольф–клуб и вместе с девочками отправился в квартиру Дерека. Он условился встретиться там с Джейн Кумбс, чтобы освободить квартиру для нового съемщика. В этих меблированных апартаментах Дерек жил достаточно долго, с момента развода, и там накопилось много его вещей.
Чарли и Эшли взялись за руки, когда он открыл дверь и впустил их в квартиру. Воздух был прохладный и слегка затхлый, вещи лежали нетронутыми с того самого апрельского дня, словно Дерек просто вышел куда–то и должен вернуться с минуты на минуту.
Шон посмотрел на девочек: они вошли в гостиную, затаив дыхание, будто в церковь. Он видел, что Чарли едва сдерживает слезы.
— Вы правда хотите остаться? — спросил он ее. — Я могу отвезти вас к Лили, если вы…
— Мы останемся, — решительно сказала Чарли. — Правда, Эшли?
— Ну смотрите. — Вообще–то Шон ни о чем не договаривался с Лили. Может, у нее были свои планы. Может, в эти планы вовсе не входило присматривать за детьми. Пора ему перестать думать, что она бросит все и примчится по первому его звонку, хотя на самом деле так и было. Шон знал, что Лили не только учительница и горюющая подруга. Возможно, субботним утром она решила отоспаться или сходить на пляж. У нее могло быть свидание, — хотя это уже не его дело.
Он нашел пульт от телевизора там, куда Дерек всего вероятнее мог его положить: на столике рядом с креслом; когда Шон нажал на кнопку, включился канал о гольфе.
Шон протянул пульт Чарли, и она сразу переключилась на мультфильмы. Поскольку она хотела помочь, он дал ей коробку, два пакета и попросил разобрать тумбу под телевизором в гостиной.
— Целиком? — спросила она.
— Целиком. Если ты решишь, что какая–то вещь нам нужна, клади ее в коробку. Если нет, — в пакет для мусора или для Армии спасения. Решай сама.
— А если я не смогу решить?
Шон поцеловал ее в макушку.
— Тогда оставь. На всякий случай.
Шон отвернулся от девочек, чувствуя, как его охватывает тоска. Здесь, в этом доме, с его бежевыми стенами и мебелью, он все еще ощущал присутствие брата, представлял себе ничего не подозревающего Дерека в последний день его жизни.
Шон надеялся, что это был хороший день. Надеялся, что Дерек обнимал своих детей, смеялся, поскольку у него был повод для радости.
— Мне пора браться за дело, — обратился он к девочкам. — Скажите, если вам что–нибудь понадобится. — Шон понес в спальню стопку сложенных картонных коробок.
Джейн опаздывала, и это не удивило его. Она тяжело переживала свою трагедию, то впадая в ярость, то ударяясь в слезы. Шон видел: ей очень горько от того, что она не провела с Дереком больше времени, что его сердце принадлежало ей так недолго. Шон предложил Джейн навещать детей в любое время, однако она заявила, что ей слишком тяжело находиться рядом с ними. Увидев детей, она начинала рыдать, и Эшли следовала ее примеру. Тем не менее Джейн нашла в себе силы дать интервью какому–то дамскому журналу.
