Сюзанна Энок - Грех и чувствительность
Однако это напомнило ему кое о чем. Бросив взгляд в сторону неплотно закрытой двери, Себастьян вытащил из ящика стола лист бумаги, быстро просмотрел его, чтобы убедиться, что он достал правильный документ, и поднес его к свече у своего локтя. Как только пламя охватило бумагу, он бросил ее в камин. Нет смысла оставлять эти записи здесь, где Элинор сможет их найти.
Горячий воздух, просачивающийся из дверей, превращался в туман, когда Валентин позволил одному из лакеев Халфакса взять у него пальто, шляпу и перчатки. Он почти пренебрег посещением этого приема, но после нападения Шарлеманя маркиз не собирался доставлять удовлетворение этой горячей голове, наводя на мысли, что брат Элинор запугал его. И, кроме того, он не видел ее целый день и хотел извиниться перед ней.
Почему он был не прав, Валентин не знал, но принести извинения имело смысл. Элинор была умной и сострадательной, и именно она плакала. Следовательно, он зашел слишком далеко, выражая свое проклятое мнение. Маркиз не собирался заставлять ее плакать.
Маркиз не хотел, чтобы произошли слишком многие события, касавшиеся ее. И он знал себя достаточно хорошо, чтобы осознавать, что лучшее, что он мог сделать для Элинор Гриффин – это держаться от нее подальше. Его освободили от его обязанностей следить за ней, и он благодарен Богу за это. И, конечно же, при первой возможности Валентин отправился на ее поиски.
Когда маркиз вошел в бальный зал, услышав, как важничающий дворецкий объявляет о его присутствии, то сразу же увидел ее. Девушка была в новом творении мадам Констанцы из желтого и красно-коричневого шелка, и оно выглядело так, словно легчайший ветерок сможет сдуть ткань с ее плеч. Во рту в Валентина пересохло.
Элинор обернулась, когда дворецкий закончил объявление. Ее глаза встретились с его глазами, а затем скользнули прочь, когда к ней приблизился лорд Джон Трейси. Замечательно. Джон Трейси. Маркиз даже не знал, что этот ублюдок вернулся в Лондон. Трейси, скорее всего, обходил все вечеринки, развлекая девиц историями о своих геройских делах на Полуострове[19].
Некоторое время Валентин стоял, наблюдая за ними, за тем, как ее щеки слегка порозовели и на губах появилась нежная, удивленная улыбка. Когда кто-то приблизился и закрыл ему вид, маркиз не смог удержаться и нахмурился.
– Деверилл, – пробормотал Шарлемань Гриффин, протягивая ему руку.
– Какого черта тебе надо? – ответил Валентин, отказываясь пожать протянутую руку.
– Я хочу извиниться. За прошлую ночь, – проговорил Шей, стиснув пальцы и снова опуская свою руку.
– Почему, во имя дьявола?
Шарлемань некоторое время изучал маркиза.
– Ответить честно?
– Если желаешь.
– Потому что Мельбурн приказал мне сделать это.
– Давай кое-что проясним, хорошо? Если бы я не был пьян, то ты не смог бы ударить меня. Но так как ты это сделал, то я надеюсь, что твои причины для этого были достаточно вескими, и поэтому извинения не требуются.
– Ты странный человек, Деверилл.
– Я думаю, что это имеет смысл. Не делай чего-либо, если только ты не должен это сделать. – Его мысли машинально перенеслись к полуночному плаванию в крестильном пруде, и занятиям любовью после этого. Если следовать его собственной философии, то маркизу нужно еще немного подумать. С недавних пор он чертовски много времени посвящал этому занятию.
– Я не хочу иметь тебя своим врагом, Деверилл.
– Тогда никогда не делай этого снова. – Бросив взгляд через плечо Шея, Валентин увидел приближающегося Мельбурна. – И еще один маленький дружеский совет. На этот вечер клану Гриффинов лучше оставить меня в покое. – Кивнув, он направился к столу с закусками, оставив двух братьев стоять в центре комнаты позади себя.
Учитывая то, что он обесчестил их сестру, вероятно, ему следовало попытаться быть более терпимым. Но сознание маркиза в последние несколько дней превратилось в такую раскручивающуюся карусель, что он едва мог сохранять равновесие. Элинор отправилась танцевать вальс с Трейси, и, кажется, считала для себя обязательным не смотреть на Валентина снова. Тогда, вероятно, девушка собирается найти кого-то еще, с кем она сможет повторить свое приключение.
Его кулаки сжались. Нет, все было гораздо хуже. Это никогда не было просто удовольствием на один вечер. Она искала свой момент свободы, нашла его и сейчас намеревается полностью вернуться под крылышко Общества. А насколько он знает клан Гриффинов, то это означает замужество.
Джон Трейси будет прекрасной перспективой для этого. Ад и все дьяволы, он уже получил повышение до майора, если то о чем болтают, правда. Молодой, преданный своему делу, привлекательный брат графа Хефлина к тому же имел гарантированный доход от имений, управление которыми передал ему его брат.
– Ублюдок, – прошептал Валентин.
– Ты все еще не закончил отношения со мной? – проворковал тихий женский голос позади него.
Он обернулся.
– Лидия. Небеса, конечно нет. Старый подагрический Френч тоже здесь?
– Да, он держит двор возле камина.
Валентин протянул ей свою руку.
– Тогда он не станет возражать, если его жена потанцует с очаровательным джентльменом?
– Он будет только благодарен за это. – С улыбкой Лидия обвила свои пальцы вокруг его ладони и позволила ему отвести ее на танцевальную площадку. – Я знала, что ты передумаешь, милый.
На самом деле она сама пришла к нему, но сейчас было не время указывать на это. Не тогда, когда маркиз может станцевать с Лидией и показать Элинор Гриффин, как мало ее внимание и ее одобрение значат для него.
Настроенный не бросать ни единого взгляда в сторону Элинор и Трейси, Валентин сосредоточился на том, что делал комплименты Лидии по поводу ее прекрасного выбора туалета, ее фарфорово-голубых глаз, ее бюста в низком вырезе платья. И маркиз игнорировал тот факт, что у него не было ни малейшего желания прикоснуться к ней, поцеловать ее, овладеть ею, и что, несмотря на то, что он не смотрел в ту сторону, каждая его унция была настроена на женщину, весело танцевавшую в нескольких футах от него.
– Сегодня вечером ты просто очарователен, – заметила Лидия, снова улыбнувшись. – Кто-то мог бы подумать, что ты скучал по мне.
– Я совершенно уверен, что скучал, – отсутствующе ответил Деверилл, пытаясь подслушать, что за ерунду Трейси рассказывает Элинор. Этот чертов оркестр играет слишком громко, чтобы быть уверенным, но было похоже, что это какая-то кровавая военная история, в точности как он и предсказывал.
– Знаешь, врач Френча рекомендовал ему снова посетить воды в Бате, – продолжала Лидия. – И я уже предложила остаться в Лондоне, чтобы держать дом открытым.
