Жюльетта Бенцони - Искатели приключений: откровения истории
А популярность Мандрена продолжала возрастать. Он стал своего рода национальным героем, так что на него обратил свое просвещенное внимание сам Вольтер:
«Всего три месяца назад Мандрен был грабителем, а теперь он благородный завоеватель. Он облагает города Франции данью и платит своим людям больше, чем король – своим солдатам. Люди поддерживают его, потому что они изнурены налогами и откупами. Словом, этот разбойник покрыл себя славой…»
Итак, Мандрен находит поддержку повсюду, а в Савойе каждый считает себя его другом. О нем рассказывают самые невероятные истории: будто напуганные им откупщики продают в своих лавках его контрабандный табак и соль, будто его щедрость по отношению к нуждающимся не знает предела, а его шпага всегда защищает слабых от произвола.
Тем временем власти понимают, что дело зашло слишком далеко и пора прибегнуть к серьезным мерам по пресечению этого зла. Генеральный контролер финансов Моро де Сешель посылает к границам Савойи целый военный корпус волонтеров Фландрии под командой полковника Морлиера. Туда же направляется полк стрелков Фишера, 150 драгун Бофремона, 120 кавалеристов Аркура и, наконец, целый Корпус драгун из Сент-Этьена. В помощь войскам придана вся вооруженная стража откупов. Итак, налицо всеобщая мобилизация.
Впрочем, вся эта мощь оказалась бы неэффективной, если бы не предатель, затесавшийся в ряды сторонников Мандрена. То был некий Марсен, венгр по происхождению, который прежде служил в страже откупов. Именно он предупредил полковника Морлиера о том, что Мандрен перед отбытием в очередную экспедицию переночует в замке Рошфор у своего друга Пьоленка. Дело происходило в мае 1755 года.
В Рошфоре Мандрен чувствовал себя в полной безопасности. Ведь замок находился на территории королевства обеих Сардиний. Он и подумать не мог о том, что ради его ареста Морлиер решится вторгнуться на территорию другого государства, спровоцировав тем самым грандиозный дипломатический скандал. Но именно это и произошло. В ночь с 10 на 11 мая пятьсот человек из полка Морлиера под командой капитана Дитурбида Ларре украдкой пересекли границу, в четырех лье от которой находился Рошфор. Когда они подошли к замку, все обитатели которого спали, было уже три часа утра и скоро должен был начаться рассвет. Действовать надо было быстро.
В несколько ударов солдаты разнесли двери в щепки и устремились внутрь дома. Обитатели его захвачены врасплох и почти не оказывают сопротивления. Десяток солдат врывается в комнату, где с постели навстречу им поднимается заспанный Мандрен. К его груди приставляют штыки, затем его связывают, заковывают в цепи. Через пару часов под усиленным конвоем солдат Мандрен оказывается на территории Франции. Его отправляют в Валенс, где располагается Трибунал по преступлениям против откупов. Здесь его ждет самый жестокий и безжалостный из судей – Леве де Малаваль. Недаром Вольтер приравнивал Трибунал Валенса к Инквизиции. Итак, Мандрен погиб…
Похищение Мандрена вызвало чудовищный скандал. Все население королевства обеих Сардиний было вне себя от возмущения случившимся в Рошфоре.[21] Посол короля Шарля-Эммануэля заявил в Версале официальный протест, а французский посол в Турине пережил немало неприятных минут. Первоначально, французские власти выдвигали смехотворную версию о том, что похищение было осуществлено соперничающей шайкой контрабандистов, однако очень скоро эта версия рассыпалась. Ведь Мандрен сидел во французской тюрьме. Шарль-Эммануэль потребовал, чтобы Мандрена выдали ему. Делом заинтересовались другие европейские дворы.
Тем временем судья Леве де Малаваль получил приказ ускорить суд над Мандреном, что он в точности и исполнил. Мандрен был приговорен к колесованию.
Но хотя приговор был неумолим, Малаваль распорядился сделать содержавшемуся под стражей главарю разбойников серьезные послабления. Так, в своей камере он мог принимать гостей, подарки, сладости. Правда, день и ночь он находился под неусыпным наблюдением.
В ночь накануне казни стражники ввели в его камеру женщину, закутанную в длинный плащ.
– У вас одна минута, – сказал ей тюремщик. – Сейчас придет священник.
– Этого времени мне будет достаточно, – ответил женский голос, узнав который Мандрен задрожал. В желтоватом свете фонаря перед ним предстало бледное лицо и измученные глаза Жанны Пьоленк. Он даже не успел справиться со своим изумлением, когда плачущая девушка оказалась в его объятиях, покрывая его лицо страстными поцелуями.
– Я люблю тебя, – твердила она, – и никогда никого кроме тебя не любила. Я хочу, чтобы ты знал это, прежде чем умереть…
– Жанна! – воскликнул в смятении Мандрен. – Ах, Жанна! Ну зачем ты не сказала этого раньше? Ведь мы могли бы быть так счастливы… Я тоже люблю тебя!
– Нет, наше счастье впереди. Ведь когда-нибудь на небесах мы встретимся.
– Минута кончилась, – оборвал их тюремщик.
Мандрен хотел сказать еще что-то, но девушка вырвалась из его объятий, подхватила плащ и, рыдая, удалилась по тюремному коридору… Мандрен провел ладонью по лбу и, обессиленный, упал на свое ложе.
– За одну минуту я пережил целую жизнь, – прошептал он.
Эшафот был установлен на площади Клерк. Дело происходило 26 мая и, как некогда в Гренобле, весь город пришел посмотреть на казнь. Но несмотря на яркое солнце на лицах людей не было радости и веселья, никто не смеялся. Все молча ждали, когда начнется зловещий ритуал казни.
Целый полк солдат охранял эшафот и проход к нему. В первых рядах толпы стояли школьники, которых специально привели сюда, чтобы печальный конец разбойника послужил им уроком. Лица детей были бледны, испуганны, кое-кто из них плакал.
Тем временем Мандрен, покидая тюрьму, прощался с Сен-Пьером, которого должны были казнить на следующий день.
– Прощай, – рыдал тот, – прощай Луи!
– Не прощай, но до свиданья!.. – отвечал Мандрен. Затем, несмотря на боль в ногах, только что подвергнутых пытке, он самостоятельно влез в телегу.
Оказавшись на эшафоте, Мандрен основательно помолился, а затем окинул взглядом смертоносное колесо и онемевшую толпу. Он попросил выпить стаканчик вина, но поделился им с монахом Гаспарини, который плакал и еле держался на ногах.
– Вы больше нуждаетесь в вине, чем я, – уверял он монаха.
После чего, он самостоятельно скинул с себя панталоны, завернул рукава рубашки и с бесстрашием, которое заставило содрогнуться толпу, улегся на колесо.
– Дети! – крикнул он, – берите с меня пример. Палач поднял железный брусок. У отца Гаспарини подкосились ноги, а в толпе девушка по имени Жанна де Пьоленк без чувств рухнула на землю.
