Ферн Майклз - В плену страстей
Судно плавно покачивалось в спокойных водах порта. Густав осторожно пробирался по палубе. Время от времени он бросал через плечо настороженные взгляды, хотя прекрасно знал, что никто не мог наблюдать за ним. На борту их было только трое: караульный Клод, Диего и он сам. Но кока не покидала ощущение, что кто-то смотрит на него из темноты.
Густав постоял минуту у поручней, наслаждаясь дуновениями свежего ветерка, играющего с его редкими седыми волосами. «Почему пожилые люди становятся такими ослами, когда видят хорошенькие девичьи лица?» – спрашивал он себя. Капитан живо вздернет его на рее, если в запертой камере что-нибудь обнаружится.
Дрожа от страха и волнения, Густав пошел в сторону люка в носовой части корабля. Его голые ноги беззвучно ступали по доскам палубы. Остановился он только раз, чтобы перевести дыхание, чувствуя, что невидимые глаза впиваются ему в спину. Кок насторожился, осмотрелся и ничего не заметил. Но ощущение не исчезало. Густав вздохнул и продолжил путь. Уже почти добравшись до камеры, он опять остановился.
– Кто здесь? – спросил Густав и чуть не подпрыгнул, услышав в ответ голос Диего:
– Какого черта ты делаешь в этой дыре?
Несмотря на сердитый голос испанца, Густав сразу же понял, что произошло что-то неприятное. Он поднял фонарь и заглянул в лицо друга.
– Нам придется плыть за капитаном, – мрачно проговорил Диего. – Я только что был в рулевой рубке и обнаружил Клода. Его ударили по голове, но он не видел, кто это был. И еще одно: пропал двухместный ялик. Мы никогда не используем его для высадки на берег. Ялик обычно висит по правому борту на непредвиденный случай.
У Густава зашевелились волосы на затылке. Диего посмотрел на дверь в камеру.
– А зачем тебя сюда занесло? – с любопытством спросил он.
Кок заколебался, но потом быстро объяснил, почему оказался здесь. Диего расширил глаза и покачал головой.
– Ты прав, друг: капитан без разговоров вздернет тебя на рее, чтобы другим неповадно было, – пробормотал он, следуя за Густавом. – Как насчет нескольких глотков, прежде чем открыть эту дверь? – предложил он, извлекая из-под мешковатой рубахи бутылку рома.
Густав с такой жадностью приник к бутылке, будто во рту у него не было ни капли влаги в течение нескольких месяцев. Бутылка вернулась к хозяину полупустой.
– Я же сказал – несколько глотков, а не половину бутылки! Знаешь, чего мне стоило раздобыть ее? – возмутился Диего, прикладывая бутылку к губам и приканчивая ее. Затем он взял кусок крепкой доски и пояснил коку:
– Человек должен быть готов к любым неожиданностям.
Густав нервно вытер вспотевшие ладони о штаны.
– Давай побыстрее покончим с этим. Я отодвину засов, а ты войдешь первым, прикрыв себя доской, как щитом. Я пойду следом за тобой и буду высоко держать фонарь.
– Почему всегда, когда ты попадаешь в какое-нибудь дерьмо, именно я тебя вытаскиваю из него или иду первым, чтобы тебя не забили до смерти? – проворчал Диего.
Кок затаил дыхание и отодвинул засов.
– Это потому, что ты мой друг и я вытащил тебя из кишащего акулами моря, когда ты еще мочился в штаны, – шепотом ответил кок.
– Так это было тридцать лет назад! С тех пор я сполна оплатил свой долг, – фыркнул Диего, заходя в вонючую комнату.
Густав вошел следом.
– Сукин сын! Я так и знал, так и знал… – он поднял повыше фонарь, освещая темные углы пустой камеры.
* * *Простая церемония похорон завершилась, настроение у Калеба было отвратительным. Все матросы разошлись, и капитану ничего не оставалось делать, как вернуться на корабль. Он знал, что будет чувствовать себя лучше, если ввяжется в какую-нибудь драку и позволит избить себя до полусмерти. Он жив, а Обри уже никогда не встанет из могилы. Глаза Калеба дико блеснули, когда он посмотрел на холмик мягкой земли, а потом перевел взгляд на Питера, который переминался с ноги на ногу рядом.
– Все мы смертны, – пробормотал первый помощник.
Он тоже оплакивал веселого картежника, с которым часто подолгу беседовал, которого искренне полюбил, как, впрочем, и все члены команды. Смерть всегда заставляет страдать оставшихся в живых. Питер никогда прежде не видел капитана в таком состоянии и сердцем чувствовал, что он больше горюет по Рэн, чем по Фаррингтону. Сегодня должны были хоронить два тела, поэтому Калеб оплакивал сразу двоих.
Питер отошел в сторону. Он не хотел мешать Калебу и не знал, как себя вести, но не мог оставить капитана одного. Питер решил пожертвовать увольнительной и возвратиться на «Морскую Сирену» вместе с капитаном и Лидией, которую из-за разрыва с мужем не принимали в обществе пуритан. Они чем-нибудь поужинают, выпьют немного рома, и после хорошего сна капитан почувствует себя лучше. По крайней мере, Питер надеялся на это.
– Пойдемте, капитан, – ласково сказала Лидия. – Пора на корабль. День был очень длинный, и все мы понесли тяжелую утрату.
Осторожно, словно боясь испугать его, она взяла Калеба за руку, а Питер – за другую. Они вернулись в порт и сели в шлюпку. Вокруг было тихо, ни один звук не нарушал тишину июньской ночи.
Поднявшись на борт, Калеб очень удивился, увидев Густава и Диего. Обветренное лицо кока было мрачным, старик явно нервничал.
– Что тебя беспокоит, Густав? – спросил Калеб. – Надеюсь, ты не спалил камбуз?
Поглядывая для поддержки на Диего, Густав поведал капитану о случае с Сарой и запертой камерой, о сегодняшнем нападении на Клода и о пропавшем ялике.
Через несколько минут Калеб, Лидия и Питер уже были рядом с Клодом, который лежал на своей койке. Лидия тут же начала хлопотать вокруг раненого. В ее распоряжении были вода, чистые полотенца и коробка с лекарствами. Калеб и Питер предложили женщине свою помощь.
– Думаю, – строго сказала она, – будет лучше, если вы оставите меня одну, – голос ее был ласковым, но твердым. – А еще лучше, если сходите на камбуз и посмотрите, не осталось ли там немного бульона; если нет – приготовьте его.
Это был уже приказ. Калеб и Питер переглянулись, пожали плечами и поплелись на камбуз.
Питер недоумевал: женщина отдает приказы, а двое мужчин должны их исполнять! Капитан и первый помощник не готовят бульон на камбузе. Этим занимается кок. Куда, черт возьми, подевался Густав? Ах да! Капитан сам отправил его и Диего в увольнительную на берег. Быстро же они убрались с глаз долой после рассказа о запертой камере! Итак, придется варить бульон, а может, еще и сладкое…
На камбузе Калеб взял инициативу на себя и решительно принялся за дело.
– Прошу прощения, капитан, но у этой воды рыбный привкус. Думаю, нужно было обрезать с костей мясо, вытереть его, а потом уж готовить, – через некоторое время заметил Питер.
