Элизабет Эллиот - Тигровая лилия
– В ту ночь, когда ты, сама того не ведая, завлекла меня в брачные сети, нежданное вторжение лорда Холибрука подсказало мне, что более всего на свете я хочу только одного – иметь право говорить с тобой в любую минуту, – он взял ее руку и коснулся нежным поцелуем ладони, затем запястья, – иметь право дотрагиваться до тебя, держать тебя в объятиях вдали от сотен чужих глаз.
Внезапно она обнаружила, что сидит у него на коленях, а его горячие, сильные руки обвились вокруг ее плеч и талии. Лили тихо, блаженно вздохнула.
– Я хотел целовать тебя, не боясь, что это может завести нас слишком далеко. – Он притянул ее лицо к своему и прошептал ей прямо в губы: – А наоборот, надеясь, что наши поцелуи уведут нас с тобой в сверкающий, прекрасный мир, где мы будем с тобой вдвоем. Только ты и я.
Он ничего больше не говорил о причинах, по которым хотел жениться на ней. Он долго-долго не говорил, но его поцелуи сказали ей все, что она хотела бы услышать. Он целовал ее снова и снова, медленно, словно в полусне, так, будто он не хотел ничего иного, только ласкать губами ее лицо, шею, волосы нежными горячими губами.
Она беспокойно шевельнулась в его руках, и его тело мгновенно отреагировало напряжением каждой мышцы. Чуть напуганная этой внезапной переменой, она слегка отодвинулась и взглянула на него.
– Ты, кажется, немного… покраснел.
Он издал какой-то странный горловой звук, словно хотел подавить смех.
– Кажется, ты готова к следующему уроку.
Она чуть насмешливо улыбнулась ему:
– Что ж, звучит очень соблазнительно. – Его улыбка стала еще более нежной. Он снял с ее головы увядший венок из роз и лент и осторожно отложил его в сторону. Затем поднял ее на руки и отнес на кровать. Улегшись с нею рядом, он приподнялся на локте и заглянул в ее полуприкрытые затуманившиеся глаза.
– Первое правило таково: ты должна говорить мне, что тебе нравится, а что вызывает у тебя неприязнь.
– Я люблю щенят и терпеть не могу змей, – пошутила она, стараясь скрыть свое волнение и страх перед тем, что ее ожидало.
Словно читая ее мысли, он сжал губы, словно о чем-то размышляя, а затем с беспокойством спросил:
– Скажи, тебе кто-нибудь рассказывал о том, что должно произойти сегодня ночью? Например, леди Байнбридж?
Лили почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Она молча покачала головой.
Выражение озабоченности на его лице сменилось растерянностью.
– Скажи, ты имеешь хоть какое-нибудь представление о том, что происходит между мужем и женой в их первую брачную ночь?
Она покраснела еще больше.
–• Мы иногда подолгужили в деревне, а там невозможно не увидеть некоторых вещей, которые происходят в конюшне или на скотном дворе. – Она состроила гримасу, затем отвела глаза. – Я чувствую, это будет слишком затруднительно для нас обоих.
Он чуть отодвинулся от нее и откинулся навзничь, сосредоточенно разглядывая потолок.
– Я полагал, что кто-нибудь все же просветит тебя, хотя бы в основных чертах.
– Но я не такая уж невежа. Я переводила некоторые греческие манускрипты и некоторые любовные поэмы, довольно… специфичные. – Она закусила губу и прошептала: – Кузина Софи рассказывала, что сначала это бывает очень больно. Это правда?
Он притянул ее к себе.
– Я рад, что ты приберегла все свои вопросы для меня. – Он нежно гладил ее по спине, спускаясь все ниже, охватывая плавными, неторопливыми движениями талию и бедра. – Тебе нравилось, когда мы целовались с тобой? – В ответ на ее смущенный кивок он продолжил: – Когда мы будем любить друг друга сегодня ночью, ты почувствуешь то же самое, только еще лучше.
Она недоверчиво взглянула на него. Он улыбнулся ей в ответ.
– Ты помнишь, как нам нравилось касаться друг друга, когда мы целовались?
– Еще бы мне не помнить.
– Я буду так же ласкать тебя во время наших с тобой поцелуев и надеюсь, тебе в ответ тоже захочется прикоснуться ко мне более… интимно.
– Что ты имеешь в виду?
Уголки его губ дрогнули в еле заметной улыбке. Прищурившись, обдумывая каждое слово, он сказал:
– Знаешь, по-моему, будет лучше, если… если ты станешь задавать свои вопросы по ходу дела.
– Я в этом совсем не уверена. Но ты так и не сказал мне, будет больноили нет.
– Сначала – да, – признался он. – Но я буду очень нежным и осторожным, и я обязательно скажу тебе, когда наступит этот момент, так что не волнуйся и доверься мне полностью. Ничего страшного или неприятного не будет. Я обещаю, – ласково добавил он.
Она подняла руку и робко погладила его по щеке.
– Мне кажется, ты очень терпелив со мной.
Он подумал, что вполне заслужил ее похвалу.
– Я просто чувствую, что спешить не стоит. Так мы скорее добьемся желаемого. – Он улыбнулся и прижал ее руку к губам, покрывая запястье жаркими поцелуями. Кончиком языка коснулся той точки, где билась тонкая голубая жилка. Лили тихо вздохнула в ответ. Она была так прекрасна, так восприимчива при всей своей невинности. Она вновь вздохнула. Тонкая ткань ее платья натянулась, четко обрисовывая мягкие холмики грудей… и он мгновенно потерял всякую способность думать.
– Может быть, мне надеть мою ночную рубашку? – Она села на постели и вытащила несколько шпилек из прически. Густая сверкающая волна волос упала ей на плечи и ниже, окутав ее до талии.
Он тут же потянулся к этим огненным прядям и, захватив одну, пропустил ее сквозь пальцы, дивясь тому, насколько они мягкие и шелковистые. Но он помнил, что есть еще кое-что нежнее этого шелка – кожа Лили….
– Так как насчет рубашки? – не дождавшись ответа, снова спросила она.
Он покачал головой, продолжая ласкать ее волосы.
– Сегодня она тебе не понадобится.
Ее глаза чуть округлились, и легкая дрожь прошла по телу. Опять он над ней подшучивает…
– Но ведь будет холодно…
– Не думаю. Ну, может быть, совсем чуть-чуть.
Он улыбнулся и раскрыл свои объятия.
– Придвинься ко мне поближе. Лили.
Он едва сдержал стон, когда она приникла к его груди. Его пальцы нащупали сквозь пелену волос меленькие жемчужные пуговки.
–Что ты делаешь?
– Расстегиваю. Эти закрытые платья мне кажутся очень неудобными.
– Вообще-то они не такие уж неудобные. И синяков не видно, – правда, они почти прошли.
Потемнев лицом при этом напоминании, он торопливо расстегнул ее платье до пояса и осторожно оголил ее шею. Синяки превратились в еле заметные желтоватые пятна, которые через несколько дней совсем исчезнут. Кончиками пальцев он осторожно провел по изгибу ее стройной шеи, затем сделал то же самое губами.
– Я больше не позволю тронуть тебя хоть пальцем, любовь моя.
