Джослин Келли - Рыцарь лунного света
У Саксона перехватило дыхание, когда Мэллори с глухим стуком свалилась на пол. На щеке у нее краснел след от удара, платье на правом плече было разорвано.
– Что это такое? – спросил король Генрих.
– Она пыталась бежать, – сказал один, вытирая кровь с носа. Рядом с ним другой рыцарь отвернулся, чтобы сплюнуть наружу выбитый зуб. – Мы ее поймали.
– Встань! – приказал король.
Саксон не стал дожидаться разрешения подойти к Мэллори и помочь ей подняться на ноги. Он взял ее за руку, но она оттолкнула его. Ему нужно во что бы то ни стало уговорить ее слушаться его. Ее жизнь – как и жизнь всех тех, кого она считала сестрами, – зависела сейчас оттого, выслушает ли она его и поверит ли ему… хотя бы еще раз.
– Мэллори, ты должна понять, почему я сделал то, что сделал, – сказал он, не заботясь о том, слышит ли его еще кто-нибудь.
– Я не желаю этого понимать! Но я поняла, что ты лгал мне, чтобы получить то, что тебе нужно.
– Все было не так.
– А как? Ты смеялся, когда я переживала, что могу подвести королеву?
– Меня не забавляло твое беспокойство о безопасности королевы. – Он погладил девушку по щеке. – Меня беспокоила твоя безопасность.
– Я не нуждаюсь в том, чтобы ты беспокоился обо мне, Саксон Фицджаст! И не нуждаюсь в твоей лжи! Я могла бы отправиться домой и слушать, как лжет мой отец!
Когда она попыталась встать, он обнял ее за плечи и легко нашел ее губы, потому что тосковал по ним все долгие часы, пока дожидался встречи с королем. Запах ее кожи завораживал его, и он готов был забыть обо всем, включая короля, и помочь ей бежать.
Она отстранилась, когда он отпустил ее, на ее лице отразилась боль. Она хотела его, но не смела ему довериться. В его памяти всплыл разговор, который они вели в Пуатье:
«– Мэллори, пожалуйста, верьте мне!
– Верить вам?
– Я все объясню при первой же возможности. – Он сжал ее руку в своих ладонях. – Просто поверьте мне теперь!
Мэллори отдернула руку.
– Знаете, сколько раз мой отец повторял эти же самые слова моей матери? Поверить вам – все равно что поверить ему!
– Я не ваш отец, Мэллори. Я вас не предавал.
– Пока нет».
Она оказалась права и теперь должна будет заплатить за его вероломство. Мэллори встала. Она слегка пошатывалась, однако вздернула подбородок.
– Миледи, – сказал король Генрих с легкой улыбкой, – я проявил к вам снисхождение, потому что одна из вас, возможно, спасла мне жизнь, но мое терпение на пределе.
– Я понимаю, ваше величество, – произнесла Мэллори с вызовом. – Я также понимаю, что…
– Молчи, Мэллори! – прошипел Саксон и сердито посмотрел на нее. Она закрыла рот, но он не успокоился. Любая другая женщина, даже дамы при дворе королевы, которые считали, что превосходят мужчин, восприняли бы такой взгляд как предостережение замолчать.
Только не Мэллори.
– Отведите ее назад в палатку и удвойте охрану, – приказал король, повернувшись к своему столу, явно желая положить конец дискуссии. Усевшись на скамью позади стола, он холодно улыбнулся Мэллори. – Приведите ее ко мне на закате. Я закончу дневную работу, и у меня останется время, чтобы получить от нее необходимые сведения и покончить с аббатством Святого Иуды.
– Нет! – воскликнула Мэллори. Бросившись к нему, она упала на колени. – Ваше величество! Умоляю вас, не вините аббатство за мои ошибки! Я расскажу вам все, что знаю, если вы пощадите аббатство!
– Не твои ошибки, леди Мэллори, а королевы, на закате ты расскажешь мне все, что знаешь о них. – Король взял свиток пергамента и развернул его.
Когда Мэллори медленно поднялась на ноги, Саксон был потрясен. Ни слезинки не выкатилось из ее потухших глаз. Лицо ее словно застыло. Она выглядела так, словно все жизненные силы внезапно покинули ее. Проходя мимо Саксона, она даже не взглянула в его сторону. Просто продолжала идти. Саксону показалось, что она наткнется на стену, потому что она уклонилась в сторону, но стражник взял ее за руку и вывел из палатки.
Саксон хотел выйти следом, чтобы убедить ее поверить, что еще остается надежда сохранить ей жизнь и спасти ее любимое аббатство, но король не отпустил его.
Словно проникнув в его мысли, король поднял голову и сказал:
– У меня есть поручение для тебя, Фицджаст. – Он протянул ему пергамент, скрепленный королевской печатью. – Тебя считают сторонником королевы, поэтому если ты случайно встретишь кого-нибудь из тех, кто поддерживает ее и моих мятежных сыновей, то сумеешь убедить их, что ты один из них. Это обеспечит тебе беспрепятственный доступ туда, где король Людовик ждет моего ответа. – Он жестом подозвал Саксона. Вручив ему свиток пергамента, король холодно улыбнулся. – Отдашь это ему.
– Служить вам для меня дело чести, ваше величество! – сказал Саксон, засовывая свиток под тунику, рядом с пачкой писем.
– Туда путь короткий, поэтому ты обернешься за три дня.
– Три дня – пустяки, ваше величество. Могу я попросить вас о милости…
– Если ты просишь меня отложить допрос леди Мэллори, то напрасно. Ты сам видел. Она готова рассказать мне все, что я хочу знать.
– Но вы не сможете определить, лжет она или говорит правду. Я смогу разобраться в этом и сберечь много времени и, возможно, людей на вашем пути в Пуатье.
Король Генрих взглянул на него с ледяной улыбкой.
– Ты гораздо больше похож на отца, Фицджаст, чем я предполагал! Ну что ж. В таком случае я отложу допрос леди Мэллори до твоего возвращения.
Саксон склонил голову перед королем и вышел из палатки. Избегая встреч, он пошел на берег реки и уставился на струившиеся мимо него воды. Раньше он поверил бы королю безоговорочно, но это было до того, как он убедился, что в жизни все складывается не так просто и гладко, как в тех балладах, которые он распевал при дворе королевы. Если король Генрих сочтет уместным допросить Мэллори и казнить ее еще до того, как Саксон доберется до короля Людовика, он сделает это без колебаний.
Саксон прислушался к шуму реки, бурлившей над камнями и плавно скользившей под деревьями. Каждое движение рождало музыку. С проклятием он снял с плеча лютню. О какой музыке может идти речь, если Мэллори уйдет из его жизни? Нужно выбросить лютню в реку!
Саксон положил лютню рядом с собой. Нельзя допускать мысли, что смертный приговор Мэллори неизбежен! Ничто нельзя считать неотвратимым! Должен же существовать какой-то способ спасти жизнь Мэллори! Он снова закинул лютню на плечо. Вытащив свиток пергамента. Саксон задумчиво похлопал им по ладони.
Как, Мэллори говорила, зовут оруженосца ее отца? Деннис? Доналд? Нет, Дюран! Парню хочется стать героем? Саксон готов предоставить ему шанс, и, он надеется, Мэллори тоже.
