Сюзанна Энок - Не устоять!
— Лис…
Она приложила пальцы к его губам:
— Не надо. Я знаю, что ты мне ответишь. Не стоило мне спрашивать… — Она подобрала с пола платье и начала его надевать. — Куда мне до прелестей Китая!
Рейф сглотнул, стараясь хоть чуть-чуть утихомирить безумно стучавшее сердце.
— Не знаю, Лис, не знаю. Мне нравятся здешние долины и холмы.
— Возможно, но не настолько сильно, — спокойно заметила она и отодвинула от двери стул.
— Лис…
— Увидимся за обедом.
И она вышла, плотно закрыв за собой дверь. Рейф повалился на диван и принялся натягивать сапоги.
— Черт! — бормотал он. — Черт побери! Черт!
Глава 15
Фелисити всю ночь так и не сомкнула глаз.
Ей мучительно хотелось снова оказаться в объятиях Рейфа, услышать, как он говорит ей, что любит ее и что до конца своих дней останется в Фортон-Холле. Но Фелисити уже сказала, что не верит этому, а когда он захотел перевести все в шутку, повернулась и ушла из комнаты.
Поначалу она рассердилась и возмутилась, пока не поняла, что Рейф способен оставаться в Фортон-Холле только до тех пор, пока ему будет удаваться убеждать себя, что это временно. Если она поставит его перед выбором, он уедет. Так что если этим утром он окажется на пути в Китай, винить ей будет некого, кроме самой себя. Найджел был прав: порой она командовала сверх всякой меры.
Во время завтрака Рейф держался так, будто ничего не случилось. По крайней мере ей в этот день не пришлось с ним прощаться. Но с каждым днем уверенность Фелисити в том, что она сумеет это сделать достойно, таяла.
Фелисити искренне обрадовалась приглашению сквайра Талфорда отобедать вместе с ним, но не могла не думать о том, что это вполне мог быть последний раз, который они с Мэй проводят в компании их симпатичного пожилого соседа. Все, что она любила и чем дорожила, вот-вот было готово выскользнуть у нее из рук, и как не дать этому совершиться, она не знала.
— Как только мы устроимся на новом месте, сразу же пришлем вам весточку, — сказала Фелисити, изо всех сил стараясь удержать на лице улыбку.
— Я съезжу к дочери всего на пару недель. Полагаю, когда вернусь, то еще вас застану.
— Рейф сказал, что ремонт левого крыла займет не меньше месяца, — влезла в разговор Мэй. — Он хочет, чтобы я выбрала обои для моей новой спальни.
— Мэй, эта новая спальня вовсе не твоя, — оборвала девочку Фелисити и тут же пожалела, что не сдержалась. Она дотянулась до сестры, возившейся со своими куклами, усадила на колени и ласково прижала к себе. — Прости, солнышко. Я плохо спала этой ночью.
— И с Рейфом ты поругалась. Он сегодня с самого утра злющий-презлющий! Фелисити покраснела под взглядом, который бросил на нее сквайр.
— Мы всего лишь немного поспорили.
— Послушай-ка, Мэй, — сказал Талфорд, — на кухне вроде бы все еще стоит блюдо с остатками еды. Пожалуйста, отнеси их скотине.
Мэй охотно ускакала выполнять приятное поручение, а Фелисити подозрительно посмотрела на своего соседа:
— Да?
Сквайр отодвинул чашку с недопитым чаем.
— Дорогая соседка, я не намерен оставлять вас один на один с Бэнкрофтом, если вы все еще сомневаетесь в его здравом уме.
— У мистера Бэнкрофта более чем здравый рассудок, — живо отозвалась Фелисити. — Кстати, мы вовсе не одни. Джеймс всего в двух милях отсюда, а мистер Грэм еще ближе. — Она наклонилась к сквайру и ласково похлопала его по руке. — Между прочим, у нас теперь есть повар, лакей и дворецкий.
— Господи, а я и не знал! В таком случае простите за ненужное предложение.
— Что вы, сквайр, я так благодарна, что вы переживаете за нас, — тепло улыбнулась Фелисити. — Не стоит волноваться. Поверьте, мы научились справляться с жизненными обстоятельствами…
Она согласилась, чтобы кучер Талфорда отвез их обратно в Фортон-Холл. Но когда они с сестрой вылезли из коляски, Фелисити поняла, что готова взять назад сказанные сквайру слова о своем умении управляться с обстоятельствами.
— Боже мой, только не это!
У двери в кухню стоял экипаж Дирхерста, однако самого графа нигде не было видно. В этот момент с одной из повозок, в которую рабочие грузили мусор, спрыгнул Рейф и направился к ней. Фелисити подавила вздох облегчения — по крайней мере до драки дело не дошло.
— Дирхерст в гостиной на первом этаже, — своим обычным, приветливым тоном сообщил Рейф, избегая, правда, смотреть ей в глаза.
— Спасибо.
Он кивнул и протянул руку Мэй:
— Пошли, крошка, поможешь мне измерять доски. Фелисити, чувствуя себя покинутой всеми, но при этом испытывавшая тихую радость при виде того, как Мэй на ходу учит Рейфа одной из своих глупеньких детских песенок, отправилась на поиски Джеймса Барлоу.
Граф сидел у окна на самом краешке стула, как если бы боялся замарать свои бриджи. Они были исключительно тонкого темно-синего сукна, и к ним замечательно шел светло-синий сюртук и серый жилет. В сравнении с Рейфом, который для работы по-прежнему надевал старую рубаху ее отца, выглядел он потрясающе — но не таким привлекательным.
— Добрый день, Джеймс.
Он поднялся.
— Добрый день, Фелисити. Как вы нашли нашего сквайра?
— В добром здравии. Он с нетерпением ожидает, когда сможет отправиться погостить к дочери.
— Превосходно. — Джеймс взял ее руку и поднес к губам. — А как вы?
Фелисити улыбнулась, осторожно высвободила руку и села на ближайший стул. Похоже, Дирхерст простил ее за то, что она резко обошлась с ним во время происшествия с Робертом Филдсом.
— Вполне благополучно, спасибо. Что привело вас в Фортон-Холл?
Граф пододвинул к ней кресло и, в свою очередь, тоже сел.
— Вы, Фелисити, нисколько не меняетесь. Завтра мне нужно съездить по делам в Честер, и я решил узнать, не составите ли вы мне компанию.
Вот об этом она и мечтала — отвлечься на какое-то время от всего, что свалилось ей на голову за последние дни.
— Это было бы замечательно, Джеймс. Мэй все лето приставала ко мне, так ей хочется попасть в тамошнюю кондитерскую лавку.
Улыбка на лице графа слегка увяла, но тут же во всей красе вернулась обратно.
— Конечно, Мэй тоже может поехать. Обязательно. Фелисити растерянно заморгала, поняв свою оплошность.
— Извините, Джеймс. Я просто привыкла, что сестра всегда и всюду ездит со мной.
— Что вы, что вы! С ней ведь веселее, верно? Вот именно — веселее. Они довольно долгое время просидели в молчании, прежде чем Фелисити сообразила, что может позвонить, чтобы принесли чай. До сих пор прислуга в доме казалась ей такой роскошью, что всякий раз, когда дверь открывалась по ее требованию, мисс Харрингтон хотелось хихикнуть.
