Дебора Мартин - Сорванная вуаль (Любовь срывает маски)
Неужели он подумал, что она предлагает ему себя, пытаясь таким образом заставить его освободить ее? Марианна некоторое время с изумлением смотрела на Гаррета, затем неуверенно рассмеялась:
– А куда я пойду? Все солдаты Англии будут охотиться за мной, если я уйду отсюда.
– Ты не понимаешь. Я не буду держать тебя здесь против твоей воли. Больше не буду. Ты можешь выйти из гостиницы и исчезнуть. Я не помешаю тебе, и ты навсегда избавишься от страха перед солдатами, потому что никто из них еще не знает, что ты жива.
Как он мог после того, что сказал, прогонять ее прочь? Марианна слушала Гаррета и не верила своим ушам.
– Ты действительно хочешь, чтобы я ушла? Я… я думала, что я тебе небезразлична…
– Черт побери, Мина! Я не знаю, что получится от этой поездки в Лондон. Тебя там кто-нибудь может увидеть и узнать. Тирл может попытаться устранить тебя сам. Или я могу узнать о тебе такое, что… Это не важно. Я говорю, что тебе лучше держаться подальше от меня. По крайней мере ты останешься жива! Я могу дать тебе денег и всего, что…
– Я не уйду! – выкрикнула Марианна и, подбежав к двери, захлопнула ее.
То, что предложил Гаррет, ей было не нужно, больше не нужно. Она должна остаться с ним, чтобы обрести покой. Или он научится доверять ей, или бросит ее. Но его решение должно быть осознанным и зависеть от того, чего он хочет, а не от того, что считает лучшим для нее.
– Я остаюсь с тобой до самого конца, даже если из-за этого буду проклята навеки, – решительно заявила Марианна.
В какой-то момент ей показалось, что Гаррет намерен ей возразить, но он неожиданно заключил ее в свои объятия и с чувством произнес:
– Значит, мы будем прокляты вместе. Я клянусь, что теперь никогда не отпущу тебя. Никогда!
Не дожидаясь ответа, он запечатлел на губах Марианны долгий поцелуй. Она не протестовала, потому что хотела его так, что едва могла сдержаться.
Его дыхание как будто вливало в нее жизнь. Каждая клеточка ее тела трепетала в предвкушении счастья, от каждого его прикосновения вскипала в жилах кровь. Сладкое томление овладевало Марианной, и она не замечала, как в нетерпении расстегивает пуговицы на камзоле Гаррета.
Она чувствовала, что и он испытывает такое же нетерпение. Его ласки теряли свою нежность, а его грубоватость, вызванная нетерпением, доставляла ей удовольствие. Приподняв ее ягодицы, он с силой прижался к ней своей отвердевшей плотью.
– Ты такая нежная, – шептал он ей на ухо. – Иногда я забываю, как ты нежна. Я не хочу делать тебе больно, моя милая.
Марианна теснее прижалась к нему.
– Ты не причинил мне боли.
Она потянулась и поцеловала его в шею, почувствовав, как напряглись его мышцы от ее прикосновения. Затем Марианна осторожно провела языком по его щеке в направлении к уху.
От такой утонченной ласки Гаррет потерял над собой власть. Издав тихое рычание, он поднял Марианну на руки и понес к кровати. Замелькали кожа, полотно, кружева, он снимал с нее одно за другим ее сапожки и всю одежду, и чем больше перед ним открывалось красоты, тем смелее он становился.
Несмотря на то что он видел ее обнаженной уже несколько раз, она не успела привыкнуть к тому, что ее тело так откровенно рассматривали. Она инстинктивно схватила покрывало, чтобы прикрыться, но Гаррет шепнул: «Не надо» – и отбросил его. На кровати Марианна молча встала перед ним на колени. Не спуская с нее глаз, он начал раздеваться. Она с жадностью смотрела, как он обнажается.
В тусклом сумеречном свете его тело казалось припорошенным золотом, а завитки каштановых волос, покрывавшие его тело, светились в лучах заходящего солнца. Он напоминал ей могучий дуб – крепкий и несгибаемый в своем величии.
Марианна рассматривала Гаррета с беззастенчивым удовольствием, а он, опустившись перед ней на колени, осторожно провел рукой от ямочки на ее шее до ее соблазнительной груди и немного поиграл с набухшим соском.
Гаррет все нежнее ласкал Марианну, гладя плоский живот, бедра, и она чувствовала, как слабеет от его прикосновений. Неожиданно он погрузил палец в ее теплую сладостную глубину, и она, ухватив его за плечи, начала извиваться под ним, охваченная одним желанием – почувствовать, как сливаются их тела.
– Вот так, моя цыганская принцесса. Покажи мне истинную страсть, – шептал Гаррет.
Прижав Марианну к постели, он резким движением вошел в нее.
– Я разгадал тебя… раз и навсегда? Неужели я и в самом деле поймал… эту неуловимую леди Марианну?
– Да, – ответила Марианна. – Я твоя. Да, да…
Эти слова звучали в ритм его все ускоряющихся движений. Их тела сливались воедино, они становились одной ветвью, одним деревом, внутри которого струились жизненные соки. Необыкновенный танец любви вознес их на самую вершину. Гаррет издал торжествующий крик и излился в Марианну своим семенем.
Потом они лежали, опустошенные, тяжело дыша, не выпуская друг друга из объятий. Гаррет не переставал ласкать Марианну, и его нежность настолько потрясла ее, что она едва сдерживала слезы, зная, что Гаррет не поймет их причину.
Наконец он приподнялся на локте и посмотрел на нее. Его лицо сияло от счастья.
– Надеюсь, ты не сделала трагической ошибки, оставшись со мной, моя милая? – тихо спросил Гаррет, становясь вдруг серьезным.
– Тише, – прошептала Марианна, не желая нарушить прелесть этой минуты. – Давай не будем говорить о завтрашнем дне, пока он не наступит. – Гаррет хотел возразить, но она рукой зажала ему рот: – Я проголодалась, Гаррет, и хотела бы поесть.
Гаррет снова пытливо посмотрел на нее, затем со вздохом отвел ее руку от своих губ:
– Как хочешь. Мы поедим. И оставим завтра до завтра.
Марианна хотела встать с постели, но он заставил ее снова лечь, а сам встал и подошел к столу.
Марианна следила за тем, как он наполнил две деревянные тарелки едой и принес их к кровати. Она с восхищением любовалась его широкой грудью, тонкой талией и стройными крепкими бедрами. Когда Гаррет, балансируя тарелками, забрался на кровать, он перехватил ее взгляд и улыбнулся.
Марианна покраснела. Гаррет поставил тарелки между ними, и она поняла, что он всерьез намерен есть в постели.
– Что ты делаешь? – удивленно спросила она.
В ответ он взял ломоть хлеба, густо намазанного маслом, отломил кусочек и поднес к ее рту.
Его пальцы касались ее губ, и Марианна вздрагивала от удовольствия. Как это интимно, когда тебя кто-то кормит. Такого с ней еще никогда не было. И она никогда не решалась есть в постели.
Вскоре она с удовольствием поменялась с Гарретом ролями, скармливая ему кусочки жареного голубя. Он облизывал и обсасывал ее пальцы, делая это с явным удовольствием.
