Лора Эштон - Тайна «Прекрасной Марии»
— Вполне вероятно, — сказал Баррет.
Ему было все равно — он был слегка пьян. Клодин сидела перед ним — бледная и серьезная.
— А ты, Клодин! Конечно, можно иметь любую жизненную позицию, но совершать такой поступок! Месье Форбс, ей же только семнадцать лет, она ничего не понимает в жизни, но вы…
— Я тоже ничего в ней не понимаю, и придется с этим смириться. Но Клодин сказала, что согласна быть со мной и я хочу увезти ее в Чарлстон.
— И впихнуть ее в тамошнее высшее общество! — Тетушка Клели закрыла глаза. — А они, конечно, вас разоблачат. Или если даже не разоблачат, Клодин будет всю жизнь бояться, что это рано или поздно случится.
Она открыла глаза и испепеляюще уставилась на племянницу.
— Разве не так?
— Может и так, тетя, — ответила Клодин, сжав руками коленки. — Но я все равно сделаю это, раз Баррет этого хочет.
— Тебе нечего бояться, — твердо сказал Баррет. — Поскольку ты мыслишь как белая, ведешь себя как белая, я думаю, никому и в голову не придет, что ты на самом деле не совсем белая. А учитывая то, что все мы грешны, я думаю — ты белее нас всех вместе взятых.
Тетушка Клели фыркнула.
— Возможность скандала вокруг своего имени не исключает возникновения чужих трудностей. Наоборот.
— Не ради хвастовства хочу сказать, что я происхожу из очень древней семьи. И моя сестра, Алиса, очень важная женщина, ее не стоит раздражать. Общество Чарлстона будет достаточно благоразумно, чтобы найти какие-нибудь другие источники для сплетен, пока мы не подкинем нечто новенькое. А этого мы бы делать не хотели.
— Ох уж эта сестра. А, кстати, месье Форбс, что она скажет, когда вы приведете в дом жену без родословной?
— Серьезная проблема, конечно, — ответил Баррет. — Клодин говорит, что постарается терпеть сестру ради меня. А Алиса на самом деле не может сильно влиять на меня, так как ее благополучие в моих руках, пока она не женится — что, как вы понимаете, для нее крайне нежелательно. Так что Алису я беру на себя.
Алиса отличалась способностью руководить, и Баррет подготовил ей сюрприз — его возлюбленная обладала тем же даром едва ли в меньшей, если не в большей степени.
Тетушка Клели запрокинула голову, смотря вверх и как бы обращаясь к Всевышнему. Она просила его наделить племянницу здравым смыслом, который у нее напрочь отсутствовал, как, впрочем, и у жениха тоже.
— А что насчет отца Клодин?
Все это время Клодин молча наблюдала за происходящим, но сейчас бросила на тетю взгляд, явно не обещающий ничего хорошего.
— Он обещал навестить меня завтра. Он знает, что кто-то просит моей руки, но не знает кто именно. Поэтому мне так или иначе нужно будет говорить о Баррете и я расскажу ему все.
— Я буду с тобой, — сказал Баррет.
— Нет. Это должна сделать я. И, если я не смогу, где я возьму мужество для Чарлстона?
Баррет одобрительно кивнул.
— Ты смелая девочка. Я в любом случае поговорю с Полем, но право первого выстрела подарю тебе.
Раз уж Клодин взвалила на себя бремя быть камнем преткновения, вряд ли она подведет его.
Тетушка Клели с мученическим видом оглядела их.
— Предлагаю попить чай, — объявила она. — Все идет к тому, что нас когда-нибудь просто выкинут на улицу.
Поль вручил Томасу шляпу и трость и разрешил проводить его в гостиную тетушки Клели. Ему показалось, что Томас смотрел на него лукаво, что было необычно для вышколенного дворецкого.
— Мисс Клодин уже ожидает вас. — Томас многозначительно кивнул и удалился.
— Добрый вечер, Клодин.
Поль, как обычно, ощущал по отношению к своей цветной дочери смесь любви и смущения одновременно. Она умела очень хорошо владеть собой, и он не мог себе представить, что из нее в конце концов получится.
— Добрый вечер, папа. — Клодин поднялась и предложила ему сесть. — Хочешь чаю?
Поль заметил, что у нее тоже в глазах светился какой-то лукавый огонек. Заметил и то, что почему-то не было в гостиной тетушки Клели.
— Спасибо, — сказал он, наблюдая, как она наливает чай. — Твоя тетя не присоединится к нам?
— Нет, — ответила Клодин.
Она бросила в чашку кусок сахара и налила молоко.
— Тетушка Клели легла спать с жуткой головной болью и не стала портить нам встречу своим больным видом.
Поль взял чай и с воодушевлением посмотрел на дочь.
— Звучит угрожающе, — заметил он и улыбнулся. — Как насчет твоего предложения? Ты отказала ему? Тетя сказала мне, что вариант очень неплохой, но я не могу позволить тебе жить с мужчиной, который не может нравиться тебе.
— Нет, я приняла предложение, — ответила она и налила себе чай.
Руки ее дрожали, и она поставила чашку на стол. Во что бы то ни стало нужно было добиться разрешения отца.
— Я приняла предложение и намерена выйти замуж. Самое худшее сказать тебе сейчас, или ты сначала выпьешь чай и возьмешь себя в руки?
Поль опустил чашку на стол.
— Не представляю, как можно пить чай после такого вступления.
— Да, это трудно, — сказала Клодин. — Тетушка Клели тоже сказала, что больше никогда в жизни не сможет есть.
Поль усмехнулся.
— Полагаю, тетя думала, что вы останетесь близкими друзьями, но нет ничего предосудительного в браке между цветными. Если ты считаешь, что в браке тебе будет лучше, я могу поговорить с твоей тетей.
— Он не цветной, папа, он белый.
— Но это же невозможно, Клодин! — Поль был в шоке.
— Вполне возможно, если набраться смелости. — На глаза ее навернулись слезы. Она посмотрела на отца. — Это возможно, если не будет никакого влияния с твоей стороны.
— Девочка моя любимая, — начал было Поль.
Это же его дочь. Как он может сказать ей, что она не подходит ни к кому вообще?
— Нет никакой необходимости влиять на тебя, — произнес он вежливо. — А ведь об этом узнает весь город.
— Это не самое худшее, папа, — ответила Клодин. — Он не из Нового Орлеана, папа. И к тому же, он — твой друг.
— Господи Боже, Баррет! — Вдруг он понял, почему Баррет все время торчал в Новом Орлеане.
Поль представил себе реакцию Салли и ужаснулся. Но, взглянув на строгую Клодин, решил, что Салли совсем не обязательно знать об этом. Останется ли происхождение Клодин секретом, который они смогли бы хранить всю жизнь, или все-таки кто-то проболтается и тогда разразится скандал?
— Он… Он собирается увезти тебя в Чарлстон? — спросил Поль, испугавшийся своей собственной мысли. — И еще, прости, что я спрашиваю тебя об этом, но мне необходимо это знать: — ты хочешь выйти за него замуж, потому что он белый, или правда любишь его?
— Я, конечно, хотела бы стать белой, — с горечью произнесла она, — если бы я могла ею стать. На самом деле, это все время будет угнетать меня. Но я люблю его, и если он хочет жениться на мне, я выйду за него замуж. Тогда моим детям не придется переживать того, что пережила их мать.
