Ванесса Келли - Как выйти замуж за шпиона
Судя по упрямому и решительному выражению на лице Эви, это решение приняла она, из чего можно было сделать вывод, что грядут военные действия.
Уилл подтолкнул Алека вперед, чтобы закрыть дверь. Алек оглядел насупленную группу с обиженными взглядами и пожал плечами, прежде чем прислониться спиной к стене.
– Мне жаль, господа, что вам придется стоять, – с насмешкой сказала Аделин. – Но, надеюсь, это поможет сделать нашу встречу продуктивной, но короткой.
– Ох, детка, на это и не рассчитывай, – с веселой улыбкой промолвил Алек. – И ничуть тебе нас не жаль, не так ли?
Аделин нахмурилась, и уже ответ был готов сорваться с ее язычка, но Уилл опередил ее.
– Доброе утро, Эви, – спокойно поздоровался он. – Мне жаль, что ты меня не дождалась, а ведь я тебя просил.
Эви надменно приподняла брови, хотя было видно, что она огорчена и находится в полном смятении. Шляпка на ней сидела чуть набок, лента завязана криво, да и вообще казалось, что она натянула на себя, что под руку попалось. Леди Риз с ума бы сошла от негодования, увидев, что ее дочь вышла из дома в неподобающе выцветшем голубом платье. Зеленая шаль, ничуть не подходившая к платью, была небрежно накинута на плечи, а руки в перчатках смертельной хваткой сжимали ридикюль.
При виде ее лица сердце Уилла сжалось от тревоги и любви – бледные щеки, запавшие глаза, затравленный взгляд. Он был уверен, что она едва сдерживает нервную дрожь. Но она держалась изо всех сил, не желая ударить в грязь лицом.
– Я не отвечаю вам, капитан Эндикотт, – резким тоном произнесла она. – Мне было нужно поговорить с господином Боумонтом, прежде чем мы услышим от вас неоправданные обвинения.
Уилл кивнул.
– Ну раз господин Боумонт в курсе, я думаю, можно начать, – сказал он.
Он шагнул к столу и буквально завис над Боумонтом. Боумонт неловко заерзал, а его глазки нервно забегали. Уилл решил, что если он и не виноват, но явно что-то скрывает.
– Господин Боумонт, – начал Уилл, – есть основания предполагать, что вы имеете отношение к заговору, целью которого является убийство одного или, возможно, нескольких высокопоставленных парламентариев. Мы с капитаном Джилбрайдом должны задать вам несколько вопросов.
Боумонт со спокойной уверенностью посмотрел на Эндикотта.
– А если я не стану отвечать на ваши вопросы, капитан Эндикотт? – вызывающим тоном спросил он. – Вы прикажете меня арестовать?
Эви вскрикнула, зажав рот рукой. Аделин погладила сестру по плечу и проворковала, что все будет хорошо, однако эти слова никак не вязались с уничтожающим взглядом, который она бросила на Уилла.
– Я не могу принять самостоятельного решения, – сказал Уилл. – Но те доказательства, которые я нашел прошлой ночью, уже следовало направить в соответствующие инстанции. Однако мы решили переговорить с вами и послушать ваши объяснения. Может быть, вы развеете наши подозрения.
– О как великодушно с вашей стороны! – ехидно прокомментировала Аделин.
Эви окоротила сестру.
– Эди, тише! Разговор слишком серьезен, чтобы отпускать шутки.
Аделин скорчила извиняющуюся гримаску.
– Что вы считаете доказательством моей вины? Письма, которые украли из моего стола прошлой ночью? – усмехнувшись, спросил Боумонт. – Вы не имели права рыться в моих вещах, Эндикотт!
– Это было не очень благородно, но необходимо, – заметил Уилл.
Боумонт рассвирепел.
– Да мой отец не позволит…
– Ваш отец может обратиться с жалобой к премьер-министру или Пилю, если сочтет необходимым, – перебил его Уилл. Он не собирался позволять Боумонту взять верх в разговоре. – Ваша переписка с Дэниелом О’Коннеллом ясно указывает на то, что вы поддерживаете его политические взгляды и, несомненно, вкладываете финансовые средства в его дела. Не будете ли вы добры объяснить, на что идут ваши деньги?
Лицо Боумонта просветлело.
– Ну-у, что касается финансовой поддержки дел моего кузена, как вы это называете…
– Вы тоже это так называете, – вмешался Алек.
Они с Уиллом часто работали вместе, потому что это было эффективным способом разговорить подозреваемого или информатора.
– Ради бога, дайте человеку сказать, – попросила Аделин.
Эви бросила на сестру резкий взгляд, но язык придержала. Похоже, сестры-близнецы использовали в трудных ситуациях почти ту же тактику, к какой прибегали Уилл с Алеком. Прежде чем продолжить, Боумонт посмотрел на Аделин с благодарностью.
– Очень хорошо, капитан Джилбрайд. Я действительно сотрудничаю с господином О’Коннеллом и в том, что касается Унии, и в том, что имеет отношение к католической эмансипации. – Он высокомерно приподнял брови. – Полагаю, в том, что я имею свою точку зрения на некоторые вопросы, нет ничего незаконного?
– Вы не просто имеете точку зрения, – ответил Уилл. – Вы оказываете финансовую поддержку. Итак, теперь скажите мне честно, куда идут ваши деньги?
– На абсолютно законные цели, – ответил Боумонт. – Я дал мистеру О’Коннеллу как другу и дальнему родственнику небольшую сумму взаймы, чтобы он смог уладить ситуацию, с которой… столкнулся в прошлом месяце.
– Вероятно, вы говорите об отмене дуэли между Пилем и О’Коннеллом, – предположил капитан Эндикотт.
Боумонт помолчал – замечание Уилла явно удивило его.
– Да, – наконец ответил он. – Это дело требовало финансовых затрат, и я, кстати, безумно рад, что дуэль не состоялась. Ну а поскольку О’Коннелл – человек небогатый, то я предложил ему финансовую помощь. Он взял взаймы всего лишь небольшую сумму, и я уверен, что он полностью вернет долг.
– А другие суммы? Они куда идут? – Уилл, конечно же, блефовал, потому что он не видел финансовых записей Боумонта. Но тот, похоже, принял вопрос за чистую монету.
– В основном на поддержку благотворительной деятельности, – ответил Боумонт. – Для католиков в Ирландии, живущих в сельских районах, сложилась ужасающая ситуация. Люди оказались словно в западне между полицейскими силами Пиля, притесняющими местное население, и законами об аренде, ведущими к выселению семей, которые не имеют возможности заработать на жизнь. Люди находятся в отчаянном положении, и очень многие нуждаются в помощи. Те деньги, что я жертвую, как и деньги тех, кто нам симпатизирует, помогают нам перевезти многие семьи в Англию, где у них появляются хоть какие-то возможности. – Боумонт поморщился. – Конечно, для людей покинуть страну, где они родились, не лучший выбор, но что они могут сделать? Они либо эмигрируют, либо голодают на улице, потому что их лишили жилья. И могу вас заверить, что многие уже пережили этот кошмар.
– Понимаю. – Уилл не мог винить Боумонта за эти горькие слова, потому что положение ирландских католиков уже долгие годы оставалось плачевным. И при любых других обстоятельствах он полностью был бы на стороне страдающих.
