Ирина Мельникова - Антик с гвоздикой
— Это ничего не доказывает, — хмуро заметил князь. — Они могли переждать в лесу. Поджог совершен где-то около двух часов ночи. Сам понимаешь, собачье время.
— Я с тобой согласен, — ответил Аркадий. — Не исключено, что сторожа спали. Или еще вариант: спали трое, а один бодрствовал. Ведь ничто не предвещало опасности, сторожа потому и вели себя беспечно.
— Теперь это уже не играет никакой роли, — сказал князь устало и поинтересовался: — Исправнику доложили?
— Точно так, доложили. Обещал каждый день тебе и графине сообщать о ходе разыскания преступников. Я ему намекнул на барона. Проверим, говорит, и если есть хоть малейшая зацепка, не отвертятся, голубчики, от каторги.
— Хорошо, молодец! — сказал князь и закрыл глаза. — Прости, я подремлю немного, а после наведаюсь к Караваеву. У меня тоже накопилось с дюжину вопросов к этому плуту в корсете.
— Я передал Ксении, что занятия с Павликом переносятся на завтра.
— Хорошо, завтра так завтра, — произнес князь еле слышно. Сон накатился на него снежной лавиной. Аркадий что-то сказал ему, но он лишь махнул рукой. Не мешай, дескать, и затих. Его присутствие выдавало только дыхание да изредка — бормотание, когда князь пытался занять в кресле более удобное положение.
Свеча на камине коптила, догорая. Аркадий налил себе вина и подошел к камину, имея намерение заменить свечу. И вдруг боковым зрением заметил странный зеленый огонек, который светился рядом с креслом князя. Он подошел ближе, нагнулся. Это был медальон, выполненный в форме сердечка, с вкрапленным в него крупным изумрудом. Именно он и отсвечивал в темноте большим кошачьим глазом.
Аркадий повертел его в руках. Ничего подобного он в жизни не встречал. Цепочка, на которой держался медальон, была порвана, и это наводило на мысль, что он потерян хозяйкой. Или хозяином?
Аркадий хмыкнул. Вряд ли он принадлежал старому князю Завидовскому. Ремонт в гостиной был проведен в первую очередь. А эта вещичка просто не могла не попасться на глаза. Выходит, она появилась здесь недавно. Вернее… Аркадий не успел довести свою мысль до конца.
Князь заворочался в кресле, открыл глаза и с недоумением уставился на приятеля.
— Чего тебе?
— Смотри, что я подобрал на полу рядом с твоим креслом, — Аркадий протянул ему медальон. Но князь не принял его. И, казалось, с ужасом уставился на него.
— Что… что… это… такое? — проговорил он наконец, спотыкаясь на каждом слове.
— Медальон, — удивился Аркадий подобной недогадливости. — Золотой, с изумрудом.
— Где ты его взял? — Князь и эти слова произнес с трудом, а голос его охрип, как от сильной простуды.
— Так здесь же, возле твоего кресла, — пояснил Аркадий, удивленный непонятной бестолковостью приятеля, и поинтересовался: — Ты что, не проснулся?
Он снова протянул медальон князю, и тот взял его осторожно, словно змею или жабу. И в этот момент погасла свеча, которую Аркадий так и не удосужился заменить из-за некстати обнаруженного медальона.
— О, дьявол! — выругался он и направился к камину, но шум за его спиной заставил его оглянуться.
Солнечные лучи хотя и не проникали в гостиную сквозь плотно забитые окна, но все же в комнате было не настолько темно, чтобы не заметить метнувшегося к выходу князя.
Аркадий зажег новую свечу и после этого нагнал друга. Григорий Панюшев стоял на крыльце и внимательно рассматривал медальон. Аркадий подошел сзади и с иронией в голосе произнес:
— Сдается мне, Гриша, что ты не первый раз этот медальон в руках держишь?
Князь поднял на него взгляд. И столько в нем было тоски и боли, что Аркадий чуть не проглотил язык от стыда за собственное любопытство.
— Откуда он здесь появился? — В голосе князя было что-то странное, отчего Аркадию расхотелось шутить.
— Не знаю. — Аркадий всмотрелся в медальон. Что так могло взволновать князя в этой дамской безделице?
— Ты кого-то привозил сюда в последнее время? — спросил князь, не глядя ему в глаза.
— О чем ты? — поразился Аркадий. — Если ты помнишь, у меня сейчас другие интересы, чтобы шлюх… — Он прикусил язык и виновато посмотрел на князя. — Прости, я не хотел.
Но тот, похоже, не обратил внимания на прокол приятеля.
— Скажи, а не мог он остаться с прежних времен?
— Прости, Гриша, — рассердился Аркадий, — что ты ходишь вокруг да около? Что ты мне мозги пудришь? Кто сегодня здесь был с дамой, я или ты? И если этот медальон не принадлежит тебе, значит, его потеряла та особа, с которой ты, надеюсь, весело провел время.
Князь глянул на него исподлобья, затем положил медальон во внутренний карман сюртука. По-прежнему молча отвязал Мулата от коляски и вскочил в седло. Аркадий наблюдал за его действиями с крыльца.
— Ты объяснишь или нет, что это за медальон такой? — не выдержал он молчания друга.
Но тот уже на скаку выкрикнул:
— Погоди, самому надо поначалу разобраться.
Василий Ефимович Караваев был в полной растерянности от внезапного визита князя. Он бестолково суетился на крыльце, пытаясь пропустить соседа вперед. И все ж они вошли в дверь одновременно. Массивный бок хозяина притиснул гостя к косяку. Вдобавок Василий Ефимович наступил ему на ногу, отчего и вовсе потерял присутствие духа, а его багровое от смущения лицо покрылось мелким бисером пота.
— Очень рад, очень рад… — Оказавшись в своем кабинете, Караваев несколько успокоился. И даже выдавил кислую улыбку, когда князь поинтересовался причинами, почему он столь долго не посещал Завидово.
— Все дела, — пояснил Караваев, — сами понимаете, покос… Потом проблемы с водой… Я все никак не могу собраться переговорить с графиней. — Он перевел дыхание, словно все это время не дышал вовсе. — Я хотел вас попросить, Григорий Александрович, помочь мне в этом вопросе. Аркадий сказал, что графиня должна быть благодарна вам за то, что ваши люди сделали все, чтобы отстоять скотные дворы в Матурихе. — Взгляд его приобрел тоскливое выражение. — Надеюсь, графиня не связала это с нашей с ней ссорой по поводу дороги?
— Ни в коей мере, Василий Ефимович! Мы ни минуты не сомневались, что вы — порядочный человек, — князь приложил ладонь к груди, подтверждая искренность своих слов. — Графиня призналась мне, что сожалеет о своем поступке. — Здесь князь несколько слукавил, потому что до выяснения подобных вопросов у них с графиней просто не дошло, но продолжал не менее задушевно: — Я понял из ее слов, что она ни в коем случае не будет противиться строительству канала.
Караваев промокнул лоб носовым платком.
— Премного благодарен, Григорий Александрович, за столь приятное сообщение. Но я полагаю, вы приехали не затем, чтобы порадовать меня. Ваш друг Аркадий сообщил…
