Роберта Джеллис - Кровные узы
Добравшись до дому, леди Шрусбери взялась за перо. Она не боялась, что записка попадет в руки Леа — вряд ли девчонка умеет читать. Джоанне нужен был Реднор. Однако о себе она пеклась больше. Из письма должно быть ясно, как она рискует и собой, и честью семьи… Если же Леа прочтет письмо и устроит сцену, так это только к лучшему. Даже, несмотря на предупреждение, Реднор все равно получит на турнире раны и долго будет оправляться от полученных ран. Значит, он не встретится с Генрихом Анжуйским, а муж тем временем разберется с юным претендентом на корону.
С тяжелым сердцем Леа отложила доставленный посыльным благоухающий дорогими духами пергамент. Этот запах она хорошо знала. Едва Кейн вернулся домой, она молча протянула ему конверт. Реднор мгновенно узнал почерк и посмотрел на жену. Она стояла к нему спиной и смотрела в окно. Кейн взломал печать.
«Милорд, я не подписываюсь, но не сомневаюсь, что вы узнаете автора этого послания. Если вы не побережете себя, в качестве приза на турнире жена получит ваш труп. Может, она только этого и добивается, ведь она уже предала вас, проболтавшись о ваших секретах королеве. Но такая смерть не для вас. Надеюсь, вы поймете меня, я не могу сказать в письме большего. Мне и так ради вас приходится рисковать очень многим».
— Надеюсь, новости от леди Шрусбери не расстроили вас, — не оборачиваясь, сказала бесцветным голосом Леа.
Реднор посмотрел жене в спину. Ему совсем не хотелось, чтобы произошла еще одна сцена ревности, но, с другой стороны, он боялся показать Леа это письмо, она ведь перепугается до смерти. Забота Джоанны привела его в недоумение. После всего, что между ними произошло, она скорее должна была желать ему смерти, а не печься о его безопасности. Зачем ей все это? Что за этим стоит? Не что иное, как желание унизить его и попробовать взять реванш.
— Пожалуй, — наконец заговорил Реднор, — я зря смеялся вчера над Херефордом. Сейчас я сам попал в почти такую же ситуацию. Письмо это от Джоанны Шрусбери. Однако клянусь — в нем нет ничего личного. Кроме всего прочего, она предупреждает меня, что ты предала меня королеве.
— Не надо мне ничего объяснять. Меня мало интересует, как вы жили до меня, — гордо ответила Леа.
— Но я не хочу, чтобы ты расстраивалась по пустякам. Из всех женщин на земле меньше всего тебя должна тревожить Джоанна Шрусбери. Тебе даже неинтересно, что пишет она о тебе?
— Я знаю одно: я не предавала вас. Но, возможно, вы склонны больше верить Джоанне Шрусбери… — стараясь скрыть обиду, как можно небрежнее произнесла Леа.
Реднор рассмеялся и нежно обнял жену.
— Ах, Леа, Леа, тебе никогда не оказаться в раю, если ты будешь говорить так много неправды. Что ты там насочиняла королеве?
— Я буду в раю! Господь видит все! Он свидетель — все, что я делаю, я делаю только ради вас! — Леа повернула к мужу пылающее гневом, обидой и ревностью лицо.
Времени у Реднора уже совсем не оставалось — пора было идти улаживать дела Херефорда. Но он не хотел оставлять жену в таком состоянии. Ее радости и печали были и его собственными радостями и горестями.
— Мне нужно идти, Леа. Давай забудем о письме? Я тебя ни в чем не обманываю, поверь. Мне нужно переговорить с Уильямом Глостером и Лестером. Завтра турнир, и времени у меня не будет. Чем ты собираешься сейчас заняться?
— Дело всегда найдется, — грустно ответила Леа. — Но я не сделаю ничего, что могло бы вас огорчить. Нужно отправить за вином, купить мяса, муки и специй, убрать в доме.
— Хватит, я уже огорчился. Нельзя все время работать, сегодня пятница. Почему бы тебе не отправиться на рынок, но не за вином, мясом и мукой, а за гостинцами? Джайлс поедет с тобой. Или нет, Джайлс мне самому нужен. Придумал! С тобой поедет Бофор. Я дам тебе денег, купи себе что-нибудь.
«Это должно порадовать ее, — подумал Кейн. — Все женщины любят покупать себе безделушки». Он почему-то вспомнил, как Леа торговалась за нитки и иголки, и решил, что прогулка на рынок доставит ей удовольствие и поможет справиться с дурным настроением.
— Вы очень любезны, милорд, — грустно обронила Леа.
— Хочешь, я поеду с тобой на рынок?
Ее молчание было как упрек. Он чувствовал себя ужасно. Ему так хотелось чем-то порадовать ее.
— Ну, улыбнись, пожалуйста!
Леа, наконец, улыбнулась: поехать за покупками вместе с мужем — что может быть лучше! Но могла ли она позволить, чтобы муж бросил свои дела и потакал ее прихотям?
— Я бы очень хотела, чтобы вы сейчас пошли со мной. Но лучше подожду, пока вы освободитесь.
— Это займет много времени. К тому же сегодня вечером у меня ужин с королем. Я знаю, как мы поступим! Поезжай одна, а я тебя встречу в Смитфилде у Конного рынка. Я давно собирался купить тебе пару кобыл, да и мне нужен жеребец вместо того, который погиб у Оксфорда. Я постараюсь освободиться побыстрее, но раньше трех все равно вряд ли получится. А теперь быстренько поцелуй меня, и я пойду. Я уже опаздываю! — И он весело погрозил жене пальцем.
— Берегите себя, милорд. Как бы мне хотелось пойти с вами! — вздохнула Леа.
— Чтобы следить или чтобы охранять? Но в таком случае мне придется на каждом углу объяснять, зачем я взял с собой няньку, — он рассмеялся. Ее ревность и то, что она тревожилась о нем, тешили его душу.
Первым, к кому направился Реднор, был Уильям Глостер. От нечего делать Уильям забавлялся со щенком, потчуя того крошечными кусочками мяса. Кейн не преминул съязвить, что Уильям нашел себе достойного компаньона. Глостер рассмеялся и приказал мальчишке унести собаку в комнату прислуги.
— Ты слышал о последней глупости Херефорда?
— Это так ты называешь измену?
— В случае с Херефордом можно говорить лишь о глупости… Хотя я не за тем приехал, — нетерпеливо махнул рукой Реднор. — Его надо спасать. При случае ты должен подтвердить эту историю. Ведь ты отлично понимаешь, что ждет тебя и твоего отца, если Честера и Херефорда посадят в тюрьму. Уильям, ты можешь отыскать Пемброка? Надеюсь, еще что-то можно спасти.
— Если бы я знал, где он, ты был бы последним, кому я сказал бы об этом, — поморщился Глостер. — Ты же бросишься спасать его, поскольку вас связывают кровные узы. Я убью этого старого борова, если мне удастся найти его, и не хочу, чтобы ты мешал мне сделать это.
Реднор словно пропустил угрозу мимо ушей.
— Слышал ли ты что-нибудь о Генрихе?
— Мы пока только письма от него получаем. Знаю, что он собирается остановиться в Девоншире. А как твои дела? — медленно произнес Глостер, и его пристальный взгляд, направленный на Реднора, таил скорее удивление, чем настороженность.
— Сегодня вечером я встречаюсь со Стефаном. Мы будем беседовать с ним одни, без Мод. Надеюсь получить от него бумаги с подтверждением прав Генриха как его преемника. Для Стефана это ровно ничего не значит, он обещаний своих не держит. Самое грустное то, что бумаги, видимо, окажутся без главной печати — она хранится у Мод. Если Юстас наденет корону при жизни Стефана или же после смерти короля возникнут непредвиденные споры из-за короны, эти документы послужат нам хоть каким-то подспорьем. С такими бумагами на руках я могу получить деньги, чтобы отправить Генриха домой, заплатить солдатам, которых он привел, ну и прочее… А сейчас мы тратим свои собственные деньги! Я знаю, королевской казной распоряжается Мод, но ей самой станет понятно — лучше Генриху отправляться домой, даже за ее счет, чем оставаться здесь, с такими бумагами в руках.
