Дженнифер Хеймор - Искушение для леди
— Хорошо. Я расскажу вам, где она. После этого вы должны покинуть этот дом и никогда больше не возвращаться.
Четверть часа спустя они вернулись на «Свободу» и, взяв еще людей и достаточно припасов, пустились в путь. Через два часа после этого они слезли с нанятых лошадей в долине друидов, которую им описал мистер Реталлак.
Джессика настаивала на том, чтобы сопровождать их в пещеру. Дэвид, должно быть, ожидал этого и со вздохом согласился, отчего ей сразу же захотелось чмокнуть его в щеку. Но поскольку он вряд ли отнесся бы к этому одобрительно в присутствии своих людей, девушка решила воздержаться.
Она планировала поцеловать его позже. И более основательно. С каждым днем он нравился ей все больше и больше. Дэвид был заботлив, но не чрезмерно. Позволял ей принимать собственные решения. И несмотря на его порой резкие односложные ответы, Джессика чувствовала, что он все чаще прислушивается к тому, что она говорит. Относится к ней как к разумному существу. Совершенно иначе, чем все те мужчины, с которыми она общалась в Лондоне. Те видели в ней лишь потенциальный ценный приз, который можно выставить в своем доме. Дэвид никогда не рассматривал ее в таком плане.
И он желал обладать ею с каждым днем все сильнее. Всякий раз, когда он смотрел на нее, Джессика видела в его глазах неутолимую жажду, и от этого у нее по коже пробегали мурашки. Она тоже его хотела, хотела безумно. Но как бы она ни заигрывала с ним, сколько бы раз они ни целовались, спустя короткое время он заставлял себя остановиться, тяжело дыша, возбужденный до предела, со взглядом, полным неприкрытого желания.
Он сдерживал себя, потому что был верен — не важно, чего это ему стоило, — своему обещанию переговорить сначала с Сереной и Джонатаном.
Он был достойным человеком, умеющим владеть собой. Человеком чести.
Джессика понемногу влюблялась в него. Вернее, уже влюбилась. Безумно влюбилась.
Солнце ярко сияло на небе, и было тепло. Но совсем недавно прошел дождь, и тропинка была покрыта предательской слякотью.
Джессика оступилась, поскользнувшись в жидкой грязи, и едва не упала. Дэвид, шедший прямо за ней, подхватил ее, обвив рукой ее талию.
— Осторожнее, пожалуйста, — прошептал он ей на ухо.
Джессика прижалась к нему, чтобы хоть на секунду ощутить спиной его тело, крепкое и надежное.
Вздохнув с сожалением, она отделилась от него и двинулась вперед медленным шагом, осторожно выбирая, куда поставить ногу, чтобы не упасть. Они тщательно исследовали это место в течение получаса и нашли несколько огромных скал, груды битых камней, но пещеры не обнаружили.
Внезапно впереди них Макинерни издал победный клич. Он стоял у подножия небольшого холма, его тело было почти полностью скрыто кустами ежевики и высокой травой.
Дэвид с Джессикой устремились к нему. Макинерни отбросил в сторону сухие ветви, и за ними открылась дверь, обитая крест-накрест полосами железа. Дэвид опустился на колени, и они вместе отодвинули дверь в сторону.
Джессика заглянула в неглубокую яму. У самого дна проход изгибался в сторону, так что видно было не слишком много, но перед ними действительно была пещера.
Мистер Джаспер поспешно подошел к ним и зажег фонарь. Дэвид спрыгнул в яму и протянул руки Джессике. Она медленно скользнула вниз и упала прямо к нему в объятия. Он подхватил ее и поставил на неровное скалистое дно. Наклонившись вперед, девушка заглянула в темную глубину пещеры. Ей немногое удалось увидеть, но она заметила, что стены выложены ровными гладкими камнями. Значит, это был построенный людьми тоннель, а не природная пещера. Интересно, для чего его использовали друиды?
Мистер Джаспер передал Дэвиду фонарь, и тот прошел первым, присев на корточки и нагнувшись, потому что вход был высотой всего лишь около трех футов с небольшим. Джессика двинулась следом, по привычке подняв юбки выше, чем было необходимо, если учесть, что ее платье и так уже было безнадежно испорчено и порвано во время ее предыдущих приключений.
Вскоре потолок стал значительно выше, а проход шире, так что они смогли идти рядом. Джессика главным образом была озабочена тем, чтобы не оступиться на неровном каменистом полу, и поэтому смотрела под ноги. Однако когда Дэвид внезапно остановился, она остановилась тоже и огляделась.
Она ожидала увидеть бочки с ромом, но это была контрабанда совсем иного сорта. Нет, это было оружие. Штыки, пушки, ящики с надписью «Порох» и бомбы.
Боже милостивый, — прошептала Джессика. — Что это?
— Какого черта он собирается делать со всем этим? — пробормотал Дэвид.
— Посмотрите на эти пушки. — Джессика указала на пару небольших блестящих орудий, смонтированных на маленьких колесных тележках. Они выглядели совершенно новыми и отполированными. Определенно из них никогда еще не стреляли.
— Это не пушки, — поправил ее Дэвид. — Это гаубицы. Они меньше и маневреннее пушек.
Джессике стало дурно. Это оружие вместе со взрывчаткой, которую Дэвид обнаружил в пакгаузе на Темзе, могло бы причинить ужасный вред чему-то... или кому-то.
— Мистер Реталлак был прав, — прошептала она. — Кавершем планирует что-то очень дурное. Вот негодяй!
Только инстинктивное желание выжить удерживало Мег на плаву. Она устала. Страшно устала. Море было спокойно, и это очень помогло. Но ветер понемногу поднимался, и она чувствовала, что долго ей не продержаться. Все мускулы у нее ныли. Голова раскалывалась.
Но зачем волноваться? Она пробыла в воде уже несколько часов, должно быть, ей оставалось только тщетно высматривать суда, которые могли бы по случаю наткнуться на нее, да наблюдать за солнцем, медленно ползущим по голубому небу.
Мег легла на спину, раскинув руки, чувствуя, как ее сорочки всплывают на поверхность воды, окружая ее.
Устремив взгляд к небу, она взмолилась: «Господи, пожалуйста, защити Джейка. Что бы ни случилось со мной, пожалуйста, береги его, спаси и сохрани от беды. Пожалуйста!»
Она думала, что каким-то образом найдет выход, но ее надежды таяли. Она в безвыходном положении. Ей суждено утонуть.
Мег подумала об Уилле, о том, что он должен был почувствовать, когда обнаружил, что она пропала, когда понял, что больше не увидит ее никогда. Она закрыла глаза. «Господи, пожалуйста, помоги Уиллу простить меня».
Какой же она была дурой, что не доверяла ему. Сейчас она отдала бы все на свете, чтобы только взглянуть на него. Увидеть его грустное лицо, полное любви, когда он смотрел на нее. Он бы все сделал для нее. Все, чтобы она была счастлива, чтобы уберечь ее от опасности. Теперь-то она поняла наконец, что выражал его взгляд. Почему же она не поверила ему в то время? Она рассуждала тогда слишком примитивно. Слишком привыкла не доверять никому.
