Кэтлин Вудивисс - Навеки-навсегда
— Скоро светает, — сказал атаман и передал Зину Петрову, который посадил ее в седло. — Нужно уехать из города до восхода солнца, иначе князь вызовет царских солдат и попытается нас догнать.
Петров довольно засмеялся:
— Князь разозлится, что ты забрал его золото и его девку, особенно после стольких предупреждений.
Владислав безразлично улыбнулся и посмотрел на друга:
— Алексей не заплатил вам. Помнишь, он обещал золото вам, а девушку мне? Боярин ошибся, разыскав нас во второй раз, ибо не предполагал, как быстро мы сможем вернуть то, что нам принадлежит по праву.
— Английскому полковнику тоже не понравится, что ты украл его жену. Он бросится искать тебя и может убить.
— Ему сначала придется найти нас, Петров. А я не собираюсь ждать, пока мы доберемся до лагеря. — Он сел на лошадь Тирона, потрепал ее по гриве и улыбнулся: — Вот увидишь, Петров, я покатаюсь на этой девке, как на кобыле. Полковник меня не остановит.
* * *Тирон удивленно повернулся, когда в палатку вбежал Григорий.
— Полковник!
— Что? — спросил Райкрофт, понимая, что капитан обеспокоен чем-то очень серьезным. На его лице застыла угрюмая гримаса.
— Владислав едет!
Райкрофт улыбнулся и почти расслабился, обрадовавшись, что томительное ожидание подошло к концу.
— Наконец-то. Я уже потерял всякую надежду.
— Друг мой! Это еще не все.
Тирон застыл на месте, чувствуя, как сердце уходит в пятки.
— Не все? Что ты имеешь в виду? Может, он привел с собой полк казаков? — Встревоженное выражение не сходило с лица капитана, и полковник не мог больше ждать. — Что тебя гложет, Григорий? Черт побери! Да говори же!
— Ваша жена… Княжна Зинаида…
Тирон ринулся к капитану и схватил его за грудки.
— Что с ней?!
— Владислав взял ее в плен. Она с ним. Они вместе едут к лагерю.
— Ты уверен? — колотя кулаками в грудь друга, добивался Тирон. — Уверен?!
— Мы с Андреем оба видели ее, полковник. Она сидела в седле рядом с Петровым. Похоже, вашу жену привязали к лошади.
— Черт побери! — Тирон выскочил из палатки.
Тонкий мундир не защищал от пронизывающего ветра, но Райкрофт ничего не чувствовал. Он бежал, на ходу спрашивая:
— Ты не ошибся, Андрей? Ты тоже видел ее?
Разведчик встретился с неистовым взглядом голубых глаз.
— Да, полковник. Это ваша жена. Мы подождали, пока Владислав проедет, чтобы убедиться в этом. Мы видели ее лицо. Я не мог ошибиться.
— Как это могло случиться? — Тирон в ужасе прижал руку ко лбу, лихорадочно раздумывая о плане спасения жены и понимая, в какой опасности она находится. Повернувшись, он обратился к капитану: — Я обязан освободить ее, Григорий. Я пойду и встречусь с бандитом лицом к лицу!
— Полковник, дождитесь, пока они въедут в лагерь, — уговаривал капитан, понимая отчаяние командира. — Иначе атаман может сбежать и прихватить ее с собой.
— Но если Зина… — начал было Тирон.
— В этом случае вы должны быть предельно осторожны, — игнорируя в данном случае субординацию, прервал полковника Андрей. — Если они выберутся из нашей ловушки, то мы никогда не выручим вашу жену. Нужно все тщательно продумать. Пусть окажутся в крепости — оттуда им не удрать.
— Я должен пойти туда и забрать Зинаиду, — недовольно повторил полковник. — Иначе они будут использовать ее как заложницу в борьбе с нами.
— Если уж вы вознамерились отправиться туда, полковник, учтите, что бандиты могут взять второго заложника, которого не пощадят! Владислав зарежет вас как соперника.
Раздумывая над сказанным и тем, что предстояло сделать, Тирон нервно теребил пальцами волосы. Однако на раздумья ушло совсем мало времени, и Райкрофт уверенно заговорил:
— Даже воры знают, что такое белый флаг. Я отправлюсь к Владиславу и объясню ему, в какой жалкой ситуации находится его банда. Если он убьет Зинаиду или меня — стреляйте немедля! Придется убедить атамана, что путей к отступлению нет. Думаю, что, взвесив все за и против, он согласится на переговоры.
Андрей осторожно приблизился к стволу толстой ели, чтобы взглянуть, что происходит в нижнем лагере, а затем рукой поманил командира. С высоты было видно, как Владислав со своими людьми проезжает в крепость.
— Полковник, действуйте как можно быстрее, пока атаман не расслабился и не занялся вашей женой. Там где-то моя сестра. Может быть, я найду ее и заберу с собой.
Тирон тронул подчиненного за плечо, молча кивнул на прощание, и через несколько минут его лошадь была оседлана и к штандарту привязан белый флаг. Райкрофт надел кожаную куртку, чтобы защитить себя от нападения противника, а заодно и не мерзнуть на утреннем морозе.
Тверской мрачно наблюдал за командиром, явно не одобряя необдуманного и дерзкого поступка. Тирон не пожелал взять с собой оружие, а на увещевания друга лишь ответил:
— Господь милостив, Григорий, и я вернусь невредимым вместе с женой. Теперь у меня есть причина жить, но любимая в руках врага. Без этой женщины мне не дышать.
Огорченно вздохнув, Григорий распрямил плечи и с неуверенной улыбкой посмотрел на полковника:
— Матушка всегда ругала меня за то, что я слишком беспокоюсь, полковник. Может, она была права?
Тирон криво усмехнулся в ответ:
— Такое с каждым случается. Я тоже не могу взять себя в руки, пока Зинаида там, и обязан убедить разбойников в серьезности их положения. Ты знаешь, что нужно делать в мое отсутствие. Как только я подам сигнал стрелять из пушек, не медли. Тебе известны все подробности нашего плана.
— Не беспокойтесь, полковник, — неестественно улыбнулся Григорий. — Я заставлю Владислава поплатиться за все.
— Хорошо! Если другого пути не будет, я поднимусь на веревке, привязав Зину к спине. Будьте внимательны и ожидайте моего появления.
— Поверьте, полковник, я буду следить за каждым вашим движением, — заверил Тверской.
Тирон вскочил на лошадь, одной рукой взял уздечку, а другой флаг. Кивком попрощавшись с Григорием, Райкрофт пришпорил коня и поехал самой короткой дорогой.
* * *Атаман Владислав подскакал к самому большому дому, а его люди отправились в свои жилища. Устав до изнеможения, Зина безропотно приняла помощь Владислава, когда тот снял ее с лошади Петрова, а потом прислонилась к скакуну, пока главарь разбойников не разрезал кожаные веревки, сковывавшие тело словно цепи.
Ухмыльнувшись Петрову, атаман добродушно похвастался:
— Видишь, друг, какая она послушная.
Петров был настроен более скептично:
— Подожди, пока девка отдышится, и тогда посмотрим. Может, она попытается убить тебя.
— Ну нет, Петров, — беззлобно возразил Владислав. — Ты не знаешь, как я умею обращаться с женщинами. Пусть помоется и поспит. Красавица станет другой, когда хорошо отдохнет. Потом она влюбится в меня.
— Ну и ну! Вряд ли!
Услышав этот презрительный возглас, атаман посмотрел на пленницу, смотревшую на него с откровенной ненавистью. Сейчас она не напоминала ту нарядную девушку, какой была во время нападения на карету. Зинаида довела всех разбойников до белого каления, пока они добрались до лагеря. Как только кто-нибудь приближался к ней, он или встречался с язвительной насмешкой, или получал удар ногой.
Только Петров был избавлен от тумаков, потому что в какой-то мере всю дорогу защищал девушку.
Спутавшиеся пряди выбились на лоб, и неугомонная княжна смотрела на атамана как сквозь паутину. На подбородке виднелся синяк, лицо покрыла дорожная пыль. Без сомнения, она слишком устала и удерживалась на ногах лишь потому, что прислонилась к крупу лошади.
— Вот видишь, — предупредил Петров, показывая на Зину. — Она тут же даст пинок, если зазеваешься. Прошлой ночью эта сумасшедшая пыталась удрать и забрала мой нож.
Владислав потер большую ладонь, вспоминая, как это случилось. Прикрыв глаза, он наблюдал, как пленница склонилась над храпящим Петровым и вытащила из ножен кинжал, а потом перерезала веревки, связывающие ее с разбойником. Владислав был не прочь поймать женщину и овладеть ею, пока люди спят, но, подкравшись в темноте, не ожидал такого яростного сопротивления.
Он с огромным трудом избежал смертельного удара ножом, ибо женщина выскочила внезапно и набросилась на него. Атаман схватил Зину, пытаясь разоружить, но в этот момент она порезала ему ладонь. Если бы громкое ругательство не разбудило людей, этой маленькой бесовке удалось бы убежать. Однако ее схватили и притащили обратно, но неугомонная Зинаида еще долго осыпала бандитов ругательствами.
— Алена! — громко позвал Владислав, повернувшись к дому.
Дверь быстро открылась, потом наступила тишина. Молодая темноволосая женщина, на исходе беременности, вышла на крыльцо и недовольно разглядывала Владислава. Карие глаза придирчиво осмотрели Зину с ног до головы, а потом опять с холодным презрением уставились на атамана.
