Ферн Майклз - Богатство Лас-Вегаса
Он положил самолет на левое крыло, догоняя «своего».
Эш переменил радиочастоту, подождал мгновение и затем отчетливо произнес: «Я у тебя на правом крыле, сукин сын». Психологическая атака дала результат: японец инстинктивно нырнул вправо, и Эш нажал на гашетку.
— Береги хвост, Торнтон, уходи резко влево, я возьму его, — послышался в наушниках голос Избецки. Краем глаза капитан заметил, как пулеметная очередь прошила крыло японского истребителя, но тот уже уходил ввысь. Избецки гнался за ним, однако у противника было преимущество: он мог подниматься под более крутым углом.
— Черт, я его упустил! — проворчал Избецки.
— Не переживай, вернется, — успокоил его Эш. — Хотя вряд ли сегодня, ты его все-таки подстрелил. Между прочим, сбил антенну. Хорошая работа, Избецки. Пора спуститься пониже.
А внизу вовсю кружилась карусель ненависти и смерти. Эфир заполнили проклятия, насмешки, оскорбления. Шесть японских истребителей уже показали хвосты, отправившись на базу из-за полученных повреждений. Эш перешел на свою частоту, надеясь найти Саймона, но внезапно услышал собственное имя, произнесенное с японским акцентом. Рука дрогнула.
— Слышу, — сказал он.
— Я капитан Нуан Нагома, собираюсь отправить тебя в «щель».
— А я Джек Потрошитель, и, чтобы заставить меня попробовать этой водички, нужен летчик получше тебя. Ты просто не знаешь, с кем имеешь дело сегодня, Нагома. Мы из первой линии — впрочем, не думаю, что ты знаешь что-нибудь о футболе.
— Я знаю все, что можно знать об этих неженках, которые называют себя американскими летчиками.
— Посмотри получше, Нагома! О каких неженках ты говоришь? Два твоих самолета уже ушли вниз. Видел, как они взорвались над самой водой? Красота!
— Ты мой, капитан Торнтон. Я уже послал на тот свет всех командиров эскадрилий, которые были здесь до тебя. Теперь твоя очередь.
— Только не в этой жизни, приятель!
Нагома нырял и петлял, пытаясь сбросить Эша с хвоста, но тот держался. Оба замолчали. Внезапно Нагома резко ушел вверх, сделал «мертвую петлю» и оказался прямо перед Саймоном, который, стараясь уйти от преследователя, вильнул влево. Выстрел из пятидесятимиллиметровой пушки оказался удачным, снаряд прошил обтекатель. Густой черный дым окутал «Зеро», свалившийся в пике. Еще немного, и самолет врезался в воду.
— Саймон, черт возьми, ты пришил ублюдка!
— Только самолет. Узкоглазый выпрыгнул, я видел парашют.
— Это Нагома. Это он сбил двадцать пять наших ребят. Молодчина, братишка! Пора домой на перезаправку. Уходим.
Это был самый длинный день в его жизни. Обе базы противника понесли серьезный урон. Эскадрилья потеряла всего один самолет, но служба спасения нашла пилота, Нейла Тортолоу. Разбор полетов длился около часа.
— Завтра ваша цель — Каили. Это островная база неподалеку от Бугенвиля. Задача крайне важная, джентльмены. Как нам сообщили, предыдущая группа сбила адмирала Ямомото, который считается величайшим военным гением Японии всех времен. Наша задача остается неизменной: выманить неприятеля и тем самым дать возможность бомбардировщикам сделать свое дело. По сообщениям разведки, у противника около трех десятков истребителей. Возможно, не все они в исправном состоянии. Одно замечание: японцы любят располагать свои самолеты в ряд, чтобы это выглядело более внушительно. И последнее: сейчас доставят Тортолоу. Надо встретить его, как у нас принято. Все молодцы, ребята, хорошо поработали!
Усталые пилоты потянулись к выходу, похлопывая друг друга по спине и перебрасываясь шутками. Саймон затянул «Поднять якоря», и через несколько секунд его поддержали другие. Кто-то зааплодировал, кто-то засмеялся — настроение улучшилось. Все разошлись по каютам — поспать, подумать и возблагодарить Господа за то, что удалось дожить до этого дня. Никто из летчиков, проходя мимо доски, на которой отмечались вылеты, потери и сбитые самолеты противника, не посмотрел на нее. Таково было неписаное правило: не смотреть на доску до окончания операции. Оставалось еще три вылета.
Эш задержался, поджидая Саймона.
— Черт возьми, я хороший пилот, но этот Нагома — он лучше нас двоих вместе взятых. Я у тебя в долгу, Саймон.
— Не забудь записать. А теперь отдыхай.
Эш с трудом дошел до своей каюты. Его пробирала дрожь, нервы были на пределе. Необходимо взять себя в руки, иначе придется сложить крылья, а об этом нечего думать. Он достал сумку, битком набитую письмами. Вот письма от отца, серьезные и веселые, особенно когда он во всех деталях описывает цыплячий бизнес. Те, что писала мать, были остроумными, информативными. И, наконец, письма Фанни. Эш разложил их в порядке поступления и перечитал. Осталось чувство, будто он давно ее знает. Он заставил себя подняться и написать три длинных письма: отцу, матери и своей девушке, Фанни Логан.
* * *Пришла пора возвращаться на «Энтерпрайз». У Эша и раньше бывали проблемы с мотором, и потому он решил дотянуть свою машину сам. Все о'кей, и небо чистое. До встречи на «Большом Э»!
До авианосца оставалось совсем немного. Эш сбросил скорость, снизился. День прошел отлично, у него все получилось. Еще одна операция позади. Уверенность вернулась к нему. Эш включил радио.
— Мама, я возвращаюсь, готовь пиво. — В ответ только сухой треск разрядов.
Голос, когда он все же прорвался через помехи, принадлежал явно не американцу.
— Хочешь поговорить о погоде, Нагома? Давай не будем заниматься ерундой. Я для тебя мишень, и мы оба это знаем. Но много ли чести в том, чтобы сбить беспомощный самолет? — Он ощутил на губах соленый вкус пота. Хорошо еще, что написал вчера все письма.
— Этого никто не узнает.
— Ты будешь знать.
— Верно, капитан Торнтон. Но мы еще встретимся. — Нагома развернул свой самолет к базе и помахал крыльями.
Эш ответил тем же. Итак, подумал он, счет остается прежним — 0:0.
Настал третий день. Погода выдалась как по заказу: ясное голубое небо, легкий бриз; о такой можно только мечтать. К вылету были готовы двадцать истребителей, по пять в линию. Саймон шел в первой линии.
— Будь внимателен, особенно при подходе к «щели», — передал брату Эш.
Минут тридцать летели молча. Внизу по синим водам Тихого океана медленно полз американский конвой. Эш, наблюдавший за правым бортом, первым заметил японскую субмарину.
— Приготовиться к атаке!
Саймону не нужно было повторять дважды. Он первым ушел в пике, остальные четверо — за ним.
— Мы захватили их врасплох. Желтопузые ждали атаки с берега, но никак не сверху. Покажем им, как у нас веселятся в День независимости.
